Дверь открылась, и в комнату, застывая с открытым ртом, просунулась голова дворецкого. Ровно в тот момент, когда тридатисантиметровое тело покидало вывернутое нутро его госпожи, разматывая за собой красный хлыстик пуповины… Та из последних сил пыталась выдавить из себя ещё сколько-нибудь слизней, но живот к этому времени уже заметно опустел — и мешковато лежал под ней, грязно торча по краям от её тела…
Как же теперь извлечь оставшихся? Всех тех мелких, что ещё наверняка были в ней?
Она не знала…
Если только?..
— Э-эй… ты… — Она обернулась лицом к находящемуся в дверях мужчине. Тот был настолько растерян, что даже не смог найти в себе силы и убежать. — П-помоги…
Девушка неуклюжим движениям, ещё сильнее спутывая пуповины, снова перевернулась на спину и раскинула перед мужчиной ноги, ровно так, что вывернутая наружу матка оказалась обращена к нему… Она вряд ли сейчас особо хорошо соображала, но ей хотелось избавиться от них полностью, здесь и сейчас. И потому, введя в обнажённый кервикс по два пальца на каждой руке — раздвинула их в стороны, приоткрывая перед ним эту мясистую трубку…
— Умоляю… У тебя такие тонкие пальцы!.. Вытасси их из меня!
С воплем на весь особняк, из-за чего все и каждый в этом доме вскоре должен был оказаться здесь, мужчина убежал. А Шаос измученно распласталась на кровати… Лишь краем глаза замечая стоящий на тумбочке графин с водой…
***
Таз полнился слизнями. Большими и малыми, копошащимися, цепляющимися за стенки, пытающимися расползтись по комнате… А вымученная Лиза, вся взлохмаченная, уставшая, покрытая испариной и слизью, тяжело дышащая, сидела на краю кровати, "спихивая" пальчиками ног добирающихся до краёв слизнючков обратно вниз.
Закончив с воспроизводством потомства, а также кое-какой, но промывкой, она бы просто уснула после этого… но Алисандер не только не помог, но и поднял панику. Даже отец её на крики прибежал… И когда начался кипишь с целью выгнать её из комнаты и заставить слуг собирать расползающихся порождений ехидны по всей кровати, полу, а также прочей мебели — она им этого не дала, устроив истерику и пообещав снова уйти из дома, если они не дадут ей сделать это всё самой.
И вот она потратила добрых пару часов, вымученная и с растянутым животом ползая по всем углам и собирая там своих "детишек". А сейчас у неё, кажется, был перерыв… и она, взяв сразу двух из своих "родненьких" — прижала их мордочками к груди… той, что не была "инфицирована" — и нежно застонала, когда первый из них… а потом и второй, почуяв запах её молока — стал стискивать её сосок своей омерзительной присоской, запуская её внутрь… сразу обе запуская их внутрь, что дало Шаос мысль — и она, взяв из таза уже целую горсть мелких слизней — легла на спину и всей кучей положила их себе на грудь, давая им возможность делать всё, что они пожелают… и они тоже начали пить её питательное, пусть малое в своём количестве, ехидновское молоко. Погружая в её соски свои эти рты, свои головы, свои…
Она была слишком вымучена — и когда первые из этих скользких тушек стали проникать в её груди, полностью скрываясь в её сосках — она даже не попыталась их остановить. Лишь застонала от боли и наслаждения, когда их в ней стало слишком много… А вскоре и большой — он тоже решил, что поместится внутри… И что же — пусть и заставив мать вдоволь натерпеться боли — смог это сделать, свернувшись под её кожей видимым таким отвратительным кольцом…
Глава 9. Бутылочные дела
Закусив край платья губами, голубоволосая дамианка крутилась у зеркала и поглаживала свой… относительно плоский животик. У неё всегда там была небольшая складочка и, как бы сказать, лёгкая выпуклость… Но это вообще не суть и не важно — главное, что на третий день после "обесслизнивания" никаких следов недавней беременности видно уже не было. Ни тебе растяжек, ни тебе обвисшего живота… ни увеличившейся груди. Хотя, касательно груди…
Девушка старательно, до сопения промяла её, после чего отёрла остатки какого-то подозрительно белёсого молока о бёдра и недобро просопела — аааага. Возможно, кто-то из слизней…. решил пока остаться.
— Лиза?
Девушка подпрыгнула, роняя свободное чёрненькое платьице на место и начиная лихорадочно его приглаживать.
— Д-да, отец? Да?
— У тебя есть на сегодня какие-то планы? — Он тактично сделал вид, будто бы не заметил того, чем она там занималась у зеркала.
Планы? Возможно, были… помучить конюха или же что-нибудь незамысловатое почитать, прогуляться… Короче, планов у неё не было. Разве что, нужно будет как-то сходить к Непреклонному…
— Давай кое-куда сходим? Оденься только…
Ну, платье её выглядело вполне себе ещё прилично. По её меркам. Спереди бельё вроде и не торчало, а сзади… с этим дурацким хвостом — к сожалению, скрывать его было практически невозможно. Также непременный ошейник со сломанными замком, белые чулочки и излюбленные лакированные ботиночки, в отражении которых при особом желании также можно было разглядеть розовый рисунок её белья.
— Ну, так тоже неплохо. Когда будешь готова?
— А куда?
— Да так. В пару мест зайти. — Малкой наблюдал за тем, как его дочь расчёсывает свои чудесные голубые волосы. Когда-то, его жена проводила много времени, делая это за неё. Когда они были ещё лучисто-желтёнькими, когда стали уже голубыми… Их небольшой "ритуал". Как же давно всё это было? Как будто бы в прошлой жизни… — Можно в "Грачей" на обратном пути заскочить. Выпьем по молочному коктейлю, вспомним…
Его губы сжались. Долгие годы это было единственным заведением, где он мог встречаться с дочерью. Редко, лишь по праздникам, при этом каждый раз наблюдая за тем, с какой неохотой она туда приходит, как сидит и всем видом даёт знать, что ей очень скучно. Сейчас же всё поменялось, они помирились, но… тёмное предчувствие гнездилось в его душе, будто бы всё это могло быть лишь временно.
— Уууу-гу! — Высоко задирая руку, чуть ли не выкрикнула Шаос.
Ей было неприятно видеть его грусть.
***
Куда же шли они сейчас? Поначалу, Лиза и не знала. Да и не поначалу — тоже. Она велась следом, но делала это с видом неунывающим, с задранными за голову руками и в придурковатой манере широко вышагивая… Разве что очень медленно и невзначай пытаясь отставать и наращивать дистанцию между собой и отцом, чтобы их не видели слишком близко друг к другу, но глупый хоббитс просёк эту её фишку, из-за чего сам начинал притормаживать, заставляя и её идти ещё медленнее… пока вдвоём они не останавливались прямо посреди улицы. И когда подобное недоразумение произошло уже трижды, что ещё сильнее привлекло к себе внимание прохожих, она глупо заулыбалась и согласилась идти прямо позади него, даже обмениваясь какими-то фразами.
Поняла же она то, куда её ведут, уже под самый конец пути. Знавала она этот район города — его ещё деловым именуют. Тут было расположено большое количество различных контор — будь то головных отделов крупных торговых компаний, всяких там предлагающих юридическую поддержку организаций, судейств, брокеров и пара банков. В том числе и банк, принадлежащий её отцу. Вот это здание — высокий прямоугольник в инокополисском желтоватом стиле, но с большим крыльцом и колоннами, она прекрасно знала. Шлялась тут периодически и грустно вздыхала.
— Э-ээээ! Постой, постой! Мы вэ не идём сейвяс?..
— Пойдём, Лиз. Хочу, чтобы ты посмотрела, как всё здесь делается.
— Нет! — Громко выкрикнула девушка — и встала в позу, вытопорщив хвост и сжав кулаки. — Я не пойду! Какие ессё дела?! Это плохая идея! Я глупа, как плобка! И вассе — я гъязная, похотливая ехи!..
— Лиз… — Сказал Малкой строже, чтобы осадить её больно бурную реакцию. И это слегка сработало.
— Я тебе там всю лепутацию попойтю… — Упадническим тоном сказала голубоволосая дамианка, на которую периодически бросали любопытные взгляды прохожие.
