Король солнечного огня - Сильвия Мерседес

— Лучше бы, — бабуля Доррел посмотрела ледяными глазами на Бриэль, — не направлять оружие на моих оборотней, если не хочешь его использовать. Ты-то должна это знать.

— Да, бабуля, — буркнула Бриэль. Она звучала радостно, и ее тело обмякло, она опустила лук и убрала стрелу в колчан.

Бабуля повернулась ко мне. Я хотела скривиться и сжаться от ее взгляда, но смогла выстоять. Бабуля прищурилась.

— Как Изодора. Я слышала, что ты убежала и стала невестой лунного огня. Я не удивлена. Боюсь, ты унаследовала мягкое сердце и глупость матери. Но что поделать! — она недовольно поджала губы, а потом обратилась к Бриэль. — Полагаю, ты пришла забрать долг?

— Да, бабуля, — Бриэль звучала странно робко.

— Я думала, когда так будет. Можете зайти внутрь и посидеть недолго. Сможете все мне рассказать. Но избавься от своего тумана! — добавила бабуля, пронзив меня взглядом. — Я не дам тебе нести влагу в мой дом и портить мебель.

Она повернулась, шурша бархатным одеянием, и поднялась по мощеной дороге, которая появлялась, пока она шла, тени расступались перед ней.

— Скорее, — сказала Бриэль. — Не хочу остаться позади.

Я сжала и быстро сложила ткань из тумана, убрала ее в медальон, пока спешила за сестрой. Бабуля Доррел уже была впереди, и брусчатка быстро таяла за ней. Было невозможно увидеть окрестности больше, пока мы шли за бабулей. Тени были почти непроницаемыми, но я замечала газоны, ухоженные кусты мельком. Все вместе говорило о богатстве и изящности. Но это было лишь впечатление, ничего четкого.

Мы добрались до двери, которая словно стояла посреди пустоты, камни лишь немного виднелись по бокам. Я не могла увидеть дом, как бы ни пыталась. Бабуля махнула рукой, и дверь открылась внутрь. Теплый свет пролился из проема, ярко засиял на огненных волосах бабули.

Я замерла на пороге, вдруг стала сомневаться. Но Бриэль прошла за нашей бабушкой без слов. И я набралась смелости и прошла внутрь.

Я снова заметила окрестности лишь мельком, но не четко. На стенах были подсвечники, на каждом было по пять свеч. Но они озаряли лишь намеки на хорошую мебель, гобелены и ковры.

Но сама бабуля выделялась. Я пыталась заметить в холодных чертах и строгой фигуры что-то от мамы. Но ничего не было. Мама тоже была красивой, но с теплой и открытой красотой, которая манила к ней, и не хотелось уходить.

Красота бабули не была приветливой, не хотела признавать окружающих, влекла, но и отгоняла.

Это было неестественно. Я была в этом уверена. Хоть мое восприятие магии было слабым даже после Орикана, я ощущала магию, окутывающую бабушку с головы до пят. Морок был чем-то похож на магию в доме матушки Уллы, но ощущался иначе.

Мы повернули, и бабуля привела нас в большую галерею. Я посмотрела на стены, опешила и застыла. Бриэль оглянулась и потянулась к моей руке.

— Идем, Вали, — сказала она.

— Там… головы.

Я закашлялась. Меня мутило.

Они наполняли всю галерею, стены с обеих сторон: повешенные, набитые, стеклянные глаза сияли в глазниках. Я узнала волков, кабанов, рысей, оленей и даже козлов. Десятки самцов и самок. Но они не были полностью животными. Каждая голова была жутко смешана с человеческим лицом. Их челюсти были приоткрыты, и я почти слышала их последние крики, разносящиеся эхом в моем разуме. Я вырвалась из хватки Бриэль и прижала ладони к ушам. Но не могла закрыться от звука.

Эта судьба ждала жуткого Дира?

— Не смотри на них, — сказала Бриэль. Я повернулась к сестре, она глядела вперед, на затылок бабули Доррел. — Лучше не смотреть на них.

Я кивнула. Я поспешила за Бриэль по галерее, не давая себе смотреть на жуткие трофеи. О, почему мы пришли сюда? Я хотела вернуться. Мог быть другой способ получить нужные ответы. Но когда я напрягала мозг, решений не было.

Бабуля привела нас в гостиную, где огонь в огромном камине горел, но не согревал холодное пространство. Бабуля опустилась на огромное кресло, похожее на трон, с грацией и достоинством королевы, ее спина была идеально прямой, бархатные рукава легли на резные подлокотники. Она смотрела на нас, стоящих перед ней. Когда ее взгляд впился в меня, я вдруг осознала, как выглядела. Желание объясниться поднялось в груди, но я смолчала.

— Итак, — сказала бабуля после долгой паузы, — как тебе жизнь невесты фейри? Было так, как описано в песнях и стихах прошлых эпох?

Я моргнула, не зная толком, как реагировать.

— Я… даже не знаю, мэм. У меня не было времени на такие песни или поэмы.

Бабуля фыркнула.

— Верно. Ты зарабатывала на жизнь иглой и нитью, насколько я поняла. Пока твоя сестра ходила по округе, стреляя в зайцев. Да, как видите, я следила за своими внучками и их делами! Даже после всего я ужасно мягкосердечная.

Я старалась не смотреть на Бриэль. Я усилием воли выдерживала взгляд бабули.

Но она приподняла бровь и повернулась к Бриэль.

— Как ваш ужасный отец, хм? Еще жив, надеюсь?

— Да, — процедила Бриэль. — Твое проклятие лишило его всего, кроме здоровья.

— Отлично, — рот бабули дрогнул, словно улыбка пыталась пробиться. — Я хотела, чтобы он увядал в страданиях как можно дольше. Может, даже переживет всех нас!

Чистая злоба исходила от этой женщины… Как она могла быть матерью моей мамы? Бедный отец. Бедный жестокий отец с разбитым сердцем, который бушевал и срывался на всех, кто был близко. Особенно, на дочках. Его дочери не могли сбежать от него. Я много раз была близко к ненависти к нему.

Я вдруг обрадовалась, что не поддалась той ненависти. Я была бы счастлива не видеть мужчину до конца своей жизни, но надеялась, что кусочек моего сердца всегда будет любить его. Он нуждался в той любви больше многих, ведь так глубоко погряз в личном аду.

— Хватит болтать, — бабуля опустила локти на подлокотники, сцепила легонько пальцы и склонила голову, чтобы свет огня подчеркивал ее идеальные скулы и челюсть. — Вы пришли сюда не просто так. Говорите. Я в долгу, и никто еще не говорил, что я не отплачиваю долги.

Бриэль с тревогой кашлянула.

— Я… хотела бы, чтобы ты оказала услугу Валере. Если ты не против, бабуля.

Бабуля пожала плечами и промолчала, посмотрела на меня.

Мое горло почти сжалось, но не было времени робеть.

— Мне нужно найти и посмотреть в Звездное стекло, — сказала я.

Глаза бабули едва заметно расширились. Она точно