— Хорошо, я возьму тебя, — согласился Яровит. — Но у меня есть некоторые условия.
— Какие же?
— Для начала полный надзор. Маридар, мне не нравится, что твои люди занимаются чем угодно, но не своими прямыми обязанностями. По твоей вине с ней едва не служилась беда.
— Я никому не позволю причинить госпоже вред! — командир вскочил с места и стукнул кулаком по столу.
— Сядь, — строго произнёс Яровит и лишь когда он подчинился, продолжил, — У неё слишком много свободы, поэтому я требую, что бы рядом с ней всегда кто-то был. Не важно, нападение это или обычная остановка. У входа в палатку или её комнату, всегда должен кто-то быть. Это нужно не только для контроля за её передвижениями, но и для безопасности.
— А госпожа об этом знает? — спросил Горислав, прекрасно понимая, что данное известие её не сильно обрадует.
— Дни благословенной тишины закончились, нам необходимо проявить твёрдость и непреклонность. В конце концов, это для её же блага!
— Конечно, — кивнул он, сочувствуя девушке, вынужденной это терпеть.
— Как я уже говорил, дар Весении превратил её в настоящее сокровище. Мы тщательно охраняем не только её жизнь, но и её честь! — лицо Яровита посуровело. — Ты обязан поклясться, что будешь сторожить неприкосновенность госпожи любой ценой.
В этот момент дверь скрипнула и обернувшись, Горислав увидел девушку. Весения остановилась в дверном проеме и смотрела так, будто бы застала их на месте преступления. Сейчас она выглядела как настоящая княжна.
Серебряная вышивка морозным узором была по всей длине платья, отражая свет при малейшем движении. Синий цвет, похожий на глубокое море, только подчёркивал дивный узор. Рукава белой рубахи сходились на расшитых жемчугом манжетах, в то время как рукава платья, двумя синими каплями спускались почти до пола. В золотых волосах был небольшой венец, расшитый богатыми каменьями белого и синего цвета, вперемешку с жемчугом.
На мгновение, все присутствующие потеряли дар речи.
— А что он здесь делает? — сдержанно процедила она, скользнув взглядом по фигуре Горислава.
— Ты почему вышла из своей комнаты? — спросил Яровит и в его голосе отчётливо проступало недовольство.
— Потому что захотела выйти и судя по всему не зря.
— Благородной госпоже не пристало подслушивать чужие разговоры, подобно дворовой девке!
«Почему говорит он, а не Баташ? Это же он её отец», — подумал Горислав, видя в действиях Весении и Яровита странную связь.
Они явно были хорошо знакомы и оба игнорировали того, кого Маридар назвал отцом девушки. Теперь и сам мужчина видел эту странность. Баташ лишь оглядывался, предпочитая помалкивать. Он не выглядел как хозяин положения, а больше походил на побитую собаку, которую держат при себе из милости.
— Так и быть, можешь присутствовать, — наконец устало изрёк Яровит, после недолгого молчания.
Не дожидаясь приказа, Горислав предложил Весении свой стул, на который он так и не сел, не желая терять преимущество. Стоять по струнке, для него было куда легче, чем смотреть на Яровита прямо. Где-то в глубине души он даже восхищался этой поразительной способностью не терять достоинства, находясь в более уязвимом положении чем собеседник.
Яровита не смущало то, что на него смотрят сверху и эта уверенность, вместе с чем-то мистическим, вызывала странный зуд в затылке. Кем бы ни был этот человек, но шутить с ним не стоило.
«Кто же они такие?» — промелькнула мысль, но тут же утонула в океане нежности, который охватил мужчину, стоило Весении вновь посмотреть на него.
Девушка впилась в него взглядом, будто бы хотела отказаться от помощи, но не смогла придумать причины отказа, что бы её слова не звучали откровенной грубостью. Кивнув в знак благодарности, она села и положив руки на колени, приготовилась слушать.
Егор тем временем наполнил медовухой резные деревянные стаканы, что бы хоть как-то разрядить обстановку.
— Это нападение, Маридар, ты узнал, по чьему шипению оно свершилось?
— К сожалению деревенские ничего не знают. Пленные тоже ничего важного не сказали даже во время второго допроса, а староста только подтвердил их слова. Где-то с десятину назад в деревню пришли наемники, немного, но все хорошо одетые и при деньгах. Пили в харчевне, девок щипали, да под это дело с местными разговоры начали вести. Пьяницы, да бездельники, готовые на всё ради пары монет, они быстро купились на рассказы о лёгкой наживе и понятия не имели на кого идут. Думаю, что людей набирали просто для числа, что бы всё выглядело убедительно, а настоящий план был другим.
— И это всё что удалось выяснить?
— Это дело им предложил некто по имени Грыж. Он всё устраивал. Рассказал про место нападения, предложил план. Он же и заплатил им часть денег. Наша вина только в том, что именно он и напал на госпожу Весению. Среди пленных и убитых его не было.
— Значит скрылся, что ж… — мрачно изрёк Яровит, почесав подбородок, — Видать он уже сообщил своему нанимателю о неудаче.
— Скорее всего, наёмники знали про госпожу, поэтому и старались прорваться вглубь лагеря. Кто-то отвлекал, а кто-то, должен был нанести решающий удар.
Яровит опустил глаза на кончики своих пальцев, затем перевел взгляд на Весению.
— Вот видишь, чем могла обернуться твоя безрассудность. Нужно было спрятаться у себя и позволить мужчинам решить всё между собой.
— Я понимаю, что ничего бы не было, если бы я осталась на месте. Впредь буду умнее, — тихо произнесла она, без тени раскаяния в голосе.
— Это известно одним богам, возможно госпожу хотели именно похитить и только осознав, что это сделать не получится, Грыж решился на убийство! — возразил Маридар. — Не зря же он находился недалеко от палатки, он вполне мог выследить госпожу и выкрасть её, если бы она спряталась там. И никто из нас не узнал бы об этом до конца сражения.
— В самом деле? — выгнул бровь Яровит, а в голосе звучало сомнение. Он укоризненно посмотрел сначала на командира, а потому на девушку и от цепкого взгляда не укрылось то, что Маридар явно пытался её выгородить, — Весения, если тебе дорога жизнь, ты должна повиноваться приказам своих защитников. Твоя комната или палатка, это самое безопасное место, а что до тебя Маридар, не твое дело, оправдывать госпожу. Твоя обязанность — защищать её, а не нянчиться с ней как с маленьким, капризным ребёнком.
— Я понял, прошу простить меня.
Переведя взгляд на Горислава, Яровит прищурился и нехотя произнёс:
— Я должен поблагодарить тебя за помощь. Какими бы ни были твои истинные мотивы, но ты помог Весении, надеюсь, благородство не покинет твою душу.
— Я вверяю свой меч госпоже и клянусь оберегать её.
— В таком случае можешь начать уже сейчас, проводи её в комнату и убедись, что бы там было безопасно. Сам станешь у двери, этой ночью тебе предстоит оберегать её покой.
* * *
«Неужели он позволил ему остаться?» — подумала девушка, осознав, что теперь ей будет куда сложнее.
Присутствие Горислава тревожило её, вызывая странные порывы. Весения ощущала себя животным, которое верёвками тащат на погибель. Не было ни мгновения, что бы она не думала о том, как бы прикоснуться к мужчине, хотя бы ещё один раз.
Поднявшись с места и сдержано кивнув Яровиту, она покинула комнату. Благо долго идти не пришлось.
— Это было лишним, — шепнула она Гориславу, как только они пересекли порог спальни.
— Что именно?
— Вам не нужно здесь оставаться, возьмите коня и езжайте навстречу своей цели. Вы не должны защищать меня, тем более, для вас возвращение в княжеский дворец будет испытанием более тяжёлым, нежели для меня.
— А что если я хочу служить вам?
Резко повернувшись, Весения наткнулась на полный нежности взгляд. Всего на мгновение, в ясных голубых глазах мужчины мелькнул золотой отблеск. Это вполне мог быть отсвет пламени свечи, которую она оставила на столе перед уходом, но что-то подсказывало, что у этого отблеска совершенно иная природа.
