Так называемые Вывертыши, не видимые простому взгляду, тоже выскакивали из Вертуна, но встречались массированным огнем нескольких пулеметов и десятков винтовок, закрывающих сектор.
Пулям было плевать, встречали они простого белого пса или монстра покрупнее. Хотя, как описывали маги, Вывертышей можно сравнить с огромным волком, размером с медведя, в то время как снежки не крупнее бездомных псов. В Ординарах встречались и твари покрупнее, но пока что перла мелюзга, с которой мы справлялись.
— Смена! — прокричал я уже оглохшему от выстрелов Максу, который продолжал вдавливать гашетку, водя стволом пулемета из стороны в сторону.
Парень дрожал, абсолютно не понимая, что лента закончилась и пулемет больше не грохочет. Мне только и оставалось, что зарядить крайнюю ленту и дослать патрон, тут же снова начав прокручивать. Сапронов даже не заметил разницы, полностью погрузившись в стрельбу.
Когда от ленты осталась лишь половина, передо мною на лоток упало еще пять соток. Весь тот запас, что несли остальные стрелки отделения. Непроизвольно, но я улыбнулся — боезапас есть, а значит нас так просто не взять.
Увлекшись стрельбой и наблюдением за тем, как снежков у Вертуна разрывает пулеметными очередями и попаданиями из снайперских винтовок, я даже не заметил, как к нам в окоп вновь запрыгнул связист. Только по ругани Контуженного было понятно, что он опять с кем-то переругивается в трубку.
— Где эти ваши сраные ястребы⁈ У меня тут расход уже половина боекомплекта! Ещё минут десять, максимум, и придется принимать уже на штыки! — орал в трубку сержант, — Да мне насрать, что они там дозаправляются. Они, мать твою, на боевом дежурстве стоять должны были! А ты их не клином отсылай, лейтенант, двух поднимай, мне хватит!
Он хлопнул трубкой по коробу на спине связиста и тут же вновь снял ее, пару раз крутанув рукоять полевого аппарата. Бедный связист, который и принёс мне ленты, лишь вздохнул от удара.
— Лёха, у меня тут срань полная. Половины бэ-ка уже нет, где там перваки? — прокричал Контуженный, — Чего⁈ А нахера…
Он оторвался от трубки, тряхнув головой, потом буркнул туда:
– Да ну тебя в Пробоину! Гони тогда ко мне второй бэ-ка… Да мне насрать, что у них там с машинами, пускай на руках несут! Лёха, мать твою, если у меня прорыв будет, я лично тебя хлебалом в Ординар засуну и не посмотрю, что ты майор! Твою мать, я начальник штаба или ты⁈ — в конце он уже проорал в трубку с надрывом, — Решай вопрос, пока тут еще есть кому этот бэ-ка тратить!!!
Я с недоумением смотрел, как, вновь хлопнув телефонной трубкой, сержант вернулся на бруствер. Для меня было полной дикостью, что, пускай он и Лунный, но всё же гвардии сержант, и вот так на повышенных тонах переругивается с командованием.
Единственное оправдание, что приходило мне на ум, так это боевой опыт и глубокое уважение к Контуженному. Все-таки он здесь, на передке с нами, в отличие от большинства офицеров. Они-то остались сидеть в части, послав роту на блокирование прорыва из Вертуна.
— Да ну вашу ж мать, — обиженно прорычал Грозный, уставившись куда-то в сторону ограждений.
Я сменил ленту в пулемете и, продолжая крутить рукоять, так же глянул в сторону Вертуна. Мои руки тут же задрожали, и, кажется, глаза у меня тоже выросли из Карликов как минимум в Ординары…
— Сапрон, лупи в центр!!! — заорал я, наблюдая огроменную тушу, медленно выползающую из центра воздушного вихря.
А вот и монстр покрупнее. Левиафан, громадный вихрящийся ящер размером с двухэтажное здание, даже не вылезал, а проталкивал себя через вихрящееся тело Вертуна. О нём ходили только слухи, поскольку большинство тех, кто его видел, обычно не доживали до конца боя.
Да практически никто не выживал…
Огненная трасса от нашего пулемёта сместилась к монстру, но ему это была, как спицей тыкать в медведя. Сапрон тоже поменялся в лице, но продолжал выжимать гашетку.
Эх, а раньше, лет сто назад, говорят, проще было — из Вертунов лезли в основном только псы по типу снежков, а самыми ужасными были Вывертыши. А теперь оно вон как, с каждым годом всё хуже и хуже.
Да этому гиганту все наши линии укреплений, как сухарики под ботинком!
Мысленно отгородившись от реальности происходящего, я только и продолжал исступленно крутить ручку. А что ещё я мог сделать для того, чтобы остановить это чудовище?
То и дело я бросал взгляд на Контуженного, и его спокойствие здорово помогало не сдрейфить. Сержант так и стоял, подготовив вторую осветительную ракету.
И красную дымовую шашку…
Глава 12
Вертун. Часть Вторая
"Удобных окопов для ведения
ближнего боя не бывает."
[Гвардии рядовой Центров]
Четвертый день Белой Луны. 19:50.
Стрельбище близь Белого Ординара.
Я никогда не считал себя набожным человеком. Даже живя в мире, где в небе зияет Пробоина — огроменная дыра в другие неведомые пространства, в которую то и дела залетают и вылетают наши четыре луны. И всё равно, я не придерживался ни одной из существующих религий, коих было великое множество.
Что и говорить, если самая крупная Церковь Черной Луны сама не могла разобраться в собственной вере. Они предвещали великий суд, на котором священники этой церкви будут вовсю молиться за весь род людской, когда Чёрная Луна выглянет из Пробоины и будет судить всех.
При этом милосердная Незримая, вторая ипостась этой же Чёрной Луны, будет решать, кому жить, а кому умереть. Раньше чернолунники грызлись гораздо серьёзнее, сейчас страсти поутихли, но они до сих пор не могут договориться. Одни считали важнее Чёрную Луну, а другие призывали молиться одной только Незримой…
Говорят, Церковь Чёрной Луны специально придумали, чтобы мы, безлуни, лучше слушались магов, так называемых Лунных.
Я слышал, что у них своя религия, в которой тоже ждут прихода Чёрной Луны, но только по их легенде вообще никто не выживет, если Лунные не остановят катастрофу.
Что случится три дня апокалипсиса, когда хлынут монстры, и это время переживут только самые великие маги, пока на помощь не придут Святые Привратники. У Лунных поэтому сила так и отмечается, по дням апокалипсиса, кто сколько простоит — маги Первого Дня, Второго…
Говорят, что всё началось со Святых Привратников, на них и закончится. Не только Лунные, но и Церковь Чёрной Луны поклоняется этим самым Привратникам. И выискивают их повсюду, как священные реликвии, отмечая каждую Луну своим святым.
Если честно, во всей этой кухне я разбирался не очень…
Есть культы поменьше, отвечающие за каждую Луну по отдельности, но опять же, ни в каких божеств я толком не верил.
Однако, увидев, что матёрый сержант хоть и готовится к поражению, но уж точно не к сдаче без боя, мне резко захотелось помолиться хоть кому-нибудь.
Плевать, будь это Чёрная Луна, Незримая, Пробоина или один из Святых Привратников… Хоть кто.
* * *
— Господи, спаси наши души, — прошептал я, когда очередная лента закончилась, и я перешел на растрату притащенных связистом запасных.
Мне удалось выглянуть из-за бруствера чуть повыше, и я тут же вернулся обратно, чувствуя, что хочу забыть увиденное. И ведь Контуженный вида не подал, что у нас всё больше проблем.
Да, появление Левиафана перебросило на себя часть огня, и это дало результат. Только не нам… Снежков стало гораздо больше, и часть почти прорвалась в первую линию окопов уже с нашей стороны.
Кажется, даже сквозь грохот пулемёта я иногда слышал рычание и крики оттуда. Хоть парни там и держались, останавливая основную волну, но это всё происходило уже метрах в двухстах от нас.
— Давай, Сапрон, давай, — шипел я, прокручивая грёбанную ручку, и мысленно молился за ребят с первой линии.
— Что, бесожопые, хотели жить вечно? — прорычал Контуженный, довольно ухмыляясь и ставя дымовую шашку перед собой на бруствер, — Если военный доживает до тридцати лет, то он либо профессионал, либо тыловая крыса. Хомут, дай мне батарею напрямую!
