Дым начал потихоньку сползать, снова открывая белоснежную вихрящуюся сферу, и я, облегчённо выдохнув, даже присвистнул. От огромной твари не осталось и следа… Не считать же за её остатки редкие горящие куски непонятной формы?
С той стороны, откуда вылезал левиафан, на земле виднелась цепочка глубоких кратеров, словно там упали метеориты — воронки были глубиной никак не меньше трех метров. Правильно сказал Контуженный, чётко сработали.
Но вся низина сейчас заполнялась псами, и от них уже начинало мельтешить в глазах. Причём воронки от снарядов теперь помогали снежкам, укрывая их от осколков мин, и они продолжали переть вперед.
— Ды-ы-ым! — прокричал Контуженный, доставая из сержантской сумки небольшую шашку с длинной рукояткой.
Сорвав предохранительное кольцо, он направил ее в сторону передового окопа и выстрелил, тут же откинув пусковую рукоять на дно окопа. Проследив полёт шашки, я увидел, как она хлопнула где-то перед передним окопом, и всю низину стал заволакивать оранжевый дымом.
К тому моменту в передовом окопе уже никого не было. Его полностью заняли собаки, и они уже стремились ко второй линии окопов, постепенно поднимаясь к нам на возвышенность.
— Ну, где же вы, птички мои родименькие⁈ — проорал сержант, с надеждой глядя в небо. — Хомут! Связь мне с… А-а-а, отставить!
Довольно улыбаясь, Контуженный поднялся на бруствер и достал из подсумка зеленый тубус. Вскрыв его, сержант запалил зеленый сигнальный огонь и принялся размахивать им из стороны в сторону.
— Егор! — меня вдруг толкнул в плечо Макс, — Ленту!
— Сейчас! — опомнился я, быстро заправляя новую ленту в пулемет и продолжая крутить рукоять.
Сквозь грохот выстрелов было слышно звук моторов приближающихся «ястребов», и я чуть не свернул себе шею, пытаясь их разглядеть. Даже Сапронов, которому нужно было целиться, то и дело подрывался глянуть, что же там так незнакомо гудит.
Откуда-то слева, на малой высоте шёл красивый клин из пяти самолетов, покрашенных в яркий красный цвет со знаменами Красногории на крыльях.
Двухэтажные крылья несли аппараты, в которых сидели пилот и стрелок. О самолётах нам рассказывали мало, и я знал только, что стрелок управлял сразу двумя крупнокалиберными пулеметами, расположенными по бокам от фюзеляжа. Ну и сбросом бомб, коих самолет нес аж восемь штук.
— Господин гвардии сержант! — связист вдруг подскочил к Контуженному, — Вас начальник штаба.
— У аппарата, — отозвался Грозный, и, слушая голос в трубке, с каждой секундой мрачнел на глазах, пока не взорвался, — Так пусть к холмам гонят!!! Мать вашу, мы тут уже все без них сделали! Чертовы родовитые ублюдки!
Бросив трубку, Контуженный расслабленно выдохнул, с горечью глядя на творившийся внизу ад. В этот момент его силуэт на фоне тёмного неба, располосованного дымом и трассерами снарядов, чётко запомнился мне.
Самолеты заходили в пикирование, сбрасывая сразу по паре бомб и расстреливая копошащихся в дыму собак с крупнокалиберных авиапулеметов, и уходили на второй круг. Нам только и оставалось что вздрагивать от разрывов бомб и славить Луны за то, что у снежков не бывает крыльев.
Низина с Вертуном снова скрылась от нас в чёрном дыму, правда в этот раз он смешивался с оранжевыми дымовыми шашками.
А спустя всего полминуты после того, как самолеты отработали, к нам в окоп запрыгнул крепкий мужчина в красивой темно-зеленой форме с золотыми эполетами и аксельбантом. На погонах у него красовались луны капитана.
Пи этом он окинул нас взглядом, который мне сразу не понравился. Так смотрят на комара, которого прихлопнул и секунду разглядываешь в ладони, прежде чем отряхнуть руки.
— Еще живые? — с лёгкой досадой спросил он, потом снисходительно улыбнулся, — Ну, молодцы, что продержались. Где сержант?
— Я, — тут же отозвался Контуженный. — Гвардии сержант Грозный. Утренний огненный маг, воинской специализации. С кем имею честь?
— Гвардии капитан Сушко, вечерний маг рода Стрелецких, — представился офицер, протягивая сержанту руку с видимым недовольством, — Благодарю за проявленную доблесть, но теперь этим Вертуном занимается род Стрелецких! Доложите обстановку, сержант.
— Поднимитесь и сами все увидите, — Контуженный печально усмехнулся. — Предварительные потери батальона по меньшей мере шестьдесят процентов в первой роте и сорок процентов во второй. Вон там опорник первой роты, проломили в первых же волнах. Был замечен и ликвидирован один Левиафан, с помощью крупнокалиберных минометов, так что… Да тут полная мясорубка, господин капитан.
— Гвардии капитан, — поправил его Сушко и чуть расправил грудь, намекая, что на параде там могут висеть и ордена, — Теперь могу поздравить, гвардии сержант, вы можете выдохнуть спокойно… Кавалерия прибыла! Со мною полтора десятка дневных магов, три десятка утренних, а также почти две сотни солдат. Уж как-нибудь, да закрепимся. Сейчас мы вас сменим на позициях, отобьем рубежи, и можете эвакуировать раненых.
— Никак нет, — прорычал Контуженный, чувствуя, чем запахло, — Господин гвардии капитан, есть санитарный взвод, пусть он и занимается, а мы еще повоюем! У нас есть боеприпасы, да и вам, что, десять пулеметных точек лишние будут⁈ Если мы уйдем, то со своим оружием. Хрен вам, а не пулеметы!
— Пусть так и будет, — с небрежной ухмылкой ответил вечерний маг.
Достав небольшой приемник с зеленоватым камнем на корпусе, он принялся кого-то вызывать, в то время как наш сержант запросил у связиста командира батальона.
Я лишь тяжело вздохнул, заправляя очередную ленту в пулемет. Даже сейчас, в боевой обстановке, армейцы собачились со знатью и аристократией. Впрочем, мгновение спустя с лёгким стыдом я понял, что мне на это плевать…
Главное, что в этот раз я выжил! Страшно представить, что со мной стало бы, окажись я с остальными там внизу, в окопах.
К горлу подступил ком… А кроме нас с Максом, выжил ли хоть кто-то из нашего отделения?
Вот новоявленный «спаситель» закончил разговор по своему аппарату и повернулся к нам. У меня сразу ёкнуло, как говорят, «в нижней чакре». Кажется, склока между ним и Контуженным неожиданно приняла новый оборот, и для нас еще не все закончилось.
— Господин гвардии сержант, — капитан улыбнулся милой улыбкой, от этого показавшейся в разы противнее, и участливым голосом отчеканил, — Мне кажется, вам пора смещаться на более ближние рубежи, поскольку остатки вашего батальона должны занять передовые окопы.
Глава 13
Передовая
'Чем больше и чем крупнее луны на погонах,
тем дальше офицер от реальности.'
[Гвардии Сержант Контуженный]
Четвертый день Белой луны. 20:00.
Стрельбище близ Белого Ординара.
В армии испокон веков не любили «мазаных».
Тех, кто в любую дырку пролезет, словно его специально для этого в масле искупали и теперь пропихивают. Все эти Лунные, Подлунные, великородные и не очень аристократы — все они как раз таки и были мазаными, поскольку они никогда не чувствовали, что такое реальный бой.
Никто не пошлет своего родовитого сыночка в реальную мясорубку, тем более, если в его крови еще и течет такая ценная лунная кровь. А если даже и не течёт, и в магии сыночек полный ноль, то вдруг у внучка проснётся лунная кровь?
Поэтому всякие великие рода и не участвуют в серьезных войсковых замесах. Лишь так, великодушно прибудут на зачистку, когда основная работа уже выполнена. Вся ирония была в том, что Лунные именно потому и элита, что они издревле защищают… кхм… должны защищать нас от порождений Вертунов.
Да уж. На прошлом месте моей службы мне посчастливилось видеть яркий пример такого мазаного…
Это был батальон, который насчитывал около трех сотен магострелов. А это ведь две полноценные караульные роты, санитарный взвод, а ещё взводы управления и связи.
Ну и так вот, всей нашей оравой командовал старший лейтенант… Да-да, именно старший лейтенант. И это в то время, когда командирами рот обычно ходили капитаны.
