Ознакомительная версия.
Зигфрид зарычал, как медведь, поднятый из берлоги, и вновь пришпорил коня. Вырвался из мешанины тел.
До князя-карпа оставалось совсем ничего. Однако красный рыцарь с рыбьим гербом ничем не выказывал беспокойства. Предводитель язычников был неподвижен. За оружие не хватался, коня не разворачивал. Не спасался бегством и в схватку не лез. Просто смотрел и ждал.
Знаменосец при князе держался столь же невозмутимо.
А вот телохранители князька заволновались.
Один атаковал Зигфрида. Перехватив меч двумя руками, желтолицый трабант звонко вскрикнул и обрушил на щит барона страшный удар. Тяжелый щит, который расколет не всякая секира, треснул под тонкой полоской изогнутой стали. Вражеский клинок застрял в массивном умбоне, едва не лишив Зигфрида левой руки.
Противник не сумел сразу извлечь из щита застрявшее оружие, и барон нанес ответный удар. Язычник покачнулся в седле, однако, к удивлению Зигфрида, разрубить доспех из туго переплетенных шелковых шнурков и металлических вставок оказалось не так-то просто. Легкое и податливое на первый взгляд плетение, спружинив, оттолкнуло клинок. Лишь со второго раза, поднявшись на стременах и присовокупив к силе удара вес всего тела, Зигфрид не столько рассек, сколько проломил широкий наплечник врага.
Язычник упал. Но к Зигфриду уже спешил другой всадник из свиты князя-карпа. Барон вздернул коня на дыбы: рубить сверху — значит рубить наверняка. Именно в этот момент какой-то проворный вражеский кнехт взмахнул алебардой. Плоское мечевидное навершие мелькнуло над землей, ударило баронского коня по задним ногам…
Жеребец с пронзительным ржанием повалился на спину. Зигфрид покатился с седла в кровавую грязь. Рукоять меча выскользнула из латной перчатки. Над головой блеснула заточенная сталь. Изогнутые клинки, наконечники копий, лезвия алебард…
«Все! — понял Зигфрид. — Конец…»
И ошибся.
Властный окрик остановил расправу. Языческий князь повелевал сохранить жизнь барону Зигфриду фон Гебердорфу.
* * *
Вислые усы и реденькая бородка. Волосы, увязанные на затылке в тугой пучок. Сведенные над переносицей брови, плотно сжатые губы. Желтоватая кожа, узкие глаза… Князь-карп снял наконец свой рогатый шлем и нелепый, похожий на привязанный к голове мешок, подшлемник. Предводитель язычников мало чем отличался от своих воинов, только разве что смотрел злее.
Зигфрид исподлобья следил за чужаком и размышлял о том, как все-таки переменчива судьба. Не так давно он допрашивал пленного. Теперь, по всей видимости, допрос учинят ему.
Барон был связан и упирался спиной в спину Карла. Только этот оруженосец и уцелел из всего отряда. И то потому лишь, что, придавленный лошадью в самом начале схватки, Карл не смог драться. Зигфрид невесело улыбнулся. Переменчивая судьба даже в деталях любит повторяться на новый лад. Того иноземного рыцаря, что вспорол себе живот, он ведь тоже пленил не одного, а вместе со слугой.
Языческий князь тем временем рассматривал колдовской артефакт. Карп изумленно вертел прозрачный яйцевидный кристалл с Черными Мощами и так и этак. Потом спрятал трофей в седельную суму и склонился над доспехами Зигфрида. Их он перебирал с не меньшим удивлением и тщательностью.
Чужеземец осмотрел кольчугу, латы, шлем и треснувший щит, прикинул на руке вес каждой детали защитного снаряжения, примерил глухой шлем. Что-то пробормотал и неодобрительно покачал головой.
«Ну да, куда уж тебе!» — не без злорадства подумал Зигфрид. Маленький худощавый чужак, привыкший к легким шнурованным латам, вряд ли сможет ловко передвигаться в добротной рыцарской броне. Да и по размерам она ему никак не подойдет.
Язычник поднял и осмотрел мизерикордию. С озадаченным видом потрогал пальцами граненый клинок и, видимо не сочтя кинжал милосердия достойным оружием, отбросил его в сторону. Зато мечу он уделил больше внимания.
Тщательно осмотрел обоюдоострый клинок от острия до рукояти, огладил крестовину эфеса, попробовал ногтем остроту заточки. С одной стороны, с другой. Поцокал языком, помотал головой. Попробовал пару раз взмахнуть особым способом — словно не рубил, а разрезал воздух. Получилось довольно неуклюже. Рыцарский меч все же не нож мясника. Да и варвар явно держал подобное оружие в руках впервые и обращаться с ним не умел. Но, кажется, очень хотел научиться.
Расставив ноги пошире, карп снова взмахнул трофейным оружием. Ударил воображаемого врага, потянув клинок на себя. Вышло ненамного лучше. Еще несколько приемов незнакомой Зигфриду техники боя… Нет, определенно, этот меч был тяжеловат и великоват для низкорослого чужеземца. Упражнения давались ему с трудом. Зигфрид усмехнулся: его оружие не желало повиноваться язычнику.
— Не умеешь — не берись, — посоветовал барон.
Чужак резко обернулся и, заметив улыбку на лице пленника, что-то процедил сквозь зубы. Желтолицые слуги бросились исполнять приказ своего господина. Вскоре перед карпом лежали три мертвых воина Зигфрида. Два кнехта, один рыцарь. Все трое — уже без доспехов.
Зигфрид перестал улыбаться.
Язычники уложили мертвецов одного на другого. Князь-карп занес меч барона над трупами.
Зигфрид нахмурился. Это он что же, оружие так проверяет?[2]
Громкий отрывистый вскрик — и клинок обрушился на мертвую плоть. Влажно хлюпнуло, хрустнуло… Кнехта, лежавшего наверху, меч перерубил в поясе. Надвое. Пополам. Змеистыми клубками вывалились кишки. Нижняя часть туловища соскользнула в одну сторону, верхняя — в другую. Сталь увязла в теле второго мертвеца.
Князь скривился, отчего его узкие глаза стали подобны двум глубоким морщинам, отшвырнул меч Зигфрида и вынул из ножен свой. Поднес изогнутый клинок к лицу барона — полюбуйся, мол. Зигфрид успел заметить странные узоры и символы, украшавшие полированную поверхность клинка от гарды до острия.
Князь варваров отдал новый приказ. Проворные слуги нагромоздили еще одну кучу трупов.
Карп снова издал пронзительный крик. Опять блеснула на солнце стальная дуга.
Зигфрид не поверил своим глазам. Один удар — и три мертвых тела развалились на шесть частей. Клинок чужеземца — более короткий и более легкий, чем его меч, — увяз в земле.
Язычник тщательно обтер оружие тряпицей, спрятал в ножны и торжествующе взглянул на Зигфрида.
— Ну и что? — угрюмо проговорил барон, не отводя взгляда. — Меч должен рубить не только плоть, но и латы. И еще неизвестно, чье оружие для этого сгодится лучше.
Конечно, его не поняли. Язычник с довольным видом похлопал по своим ножнам и пнул меч Зигфрида.
Ознакомительная версия.
