— Я сейчас заплачу! Какая милая скульптурная группа!
Кицуне с ханье в животе, Кимэй, который соизволил показать свое истинное лицо — Хорхе давно подозревал, что дело тут не чисто; озверевший Данте почти до состояния "Сейчас сниму кольцо и превращу особняк Сарумэ в руины" и гений всея Аши, смотрящий на всех с чувством превосходства. Последнее выглядело несколько неуместно и чересчур пафосно — Хорхе в этом разбирался, как никто другой. Вся эта картина представляла собой иррациональное зрелище, схожее с взбесившейся Сейкатсу.
— Доброе утро, Хорхе, — как ни в чем не бывало поздоровался Кимэй. Словно и не его сейчас пытался придушить Данте, которого тот с легкостью удерживал на вытянутых руках.
— Не вижу ничего доброго, — скривился куратор, вытаскивая меч из ножен. — Когда меня разбудили, мне снился чудный сон…
— Бывает… Ты мне не поможешь с Данте? Очень уж не хочется ему навредить, а успокоить я его не в состоянии.
— С такой-то вонью, конечно, он не угомонится, — фыркнул куратор. То, что Кимэй причинять вред его отпрыску не хотел, видно было сразу. Хорхе мог поставить свой меч против дохлой утки Рихарда, что предатель по имени Курадо Кимэй обращался с ним почти деликатно. Йокаю ничего не стоило прикончить Данте здесь и сейчас — сил у него для этого было более чем достаточно.
Хорхе поднял руку и, схватив несколько нитей Сейкатсу, уже услужливо вытянутых заранее Данте, но еще не преобразованных в кей, быстро сотворил нужные путы. Они быстро и методично спеленали отпрыска в беснующуюся гусеницу на раскаленной сковородке. Отмечая эти трепыхания, родитель раздумывал, обездвижить его совсем или нет, и принял решение в пользу второго — все-таки Данте сам виноват в своей несдержанности, так пусть помучается. Кицуне в углу в очередной раз всхлипнула — видно, считала своим долгом обеспечить всем присутствующим звуковое сопровождение происходящего. Акито взглянул на спеленатого Хищника равнодушно. Вид у него был такой, будто он находился на скучной лекции. Хорхе это несколько обижало.
Кимэй вернул к себе внимание, двинувшись. Амацукумэ насторожился, крепче сжал рукоять верной катаны и сделал всего один шаг вперед, чтобы встать в боевую стойку. Несмотря на то, что Хорхе был готов к драке, он всем своим видом излучал презрение. Кривились в нем тонкие губы, когда ками смотрел на своего будущего противника, сверкали им глаза.
— Я не хочу с тобой драться, — заявил Кимэй. — Все, что мне нужно сейчас — это Акито.
— Я бы тебе его с удовольствием отдал, — откровенно ответил Хорхе, бросая косой взгляд на гения Аши. — Он меня уже достал так, что сил больше нет никаких. Но видишь вон ту кучку? — "кучкой" был назван валяющийся на полу Данте. — Из-за нее я не могу тебе этого позволить. Мой сын Бизен, это, знаешь ли, так хлопотно…
— Могу себе представить.
Хорхе снова фыркнул.
— Так что мы будем драться, — заключил он. — Ты возьмешь катану или тебя привлекают варварские способы?
К "варварским способам" относилось использование когтей или грубая сила Сейкатсу. В каком-то смысле со стороны Хорхе этот вопрос был издевательством, ведь на руках новоиспеченного йокая когтей не наблюдалось. Они по-прежнему оставались обломанными и короткими.
— Давно хотел проверить тебя на прочность, — пожал плечами Кимэй. Он старался выглядеть равнодушным, но все же не смог скрыть того, что расстроен. Он что, правда, полагал, что удастся обойтись без драки? Какая-то совершенно неуместная для Сошу мягкость. Хотя, для Сошу ли? Он ведь не ками больше, а тварь похуже йокая. Йокаи не предают своих, как этот.
— Не обольщайся насчет меня, — парировал Хорхе.
Кимэй согласно кивнул. Он вытянул руку, и в раскрытую ладонь, явившись из ниоткуда, лег меч. Он мало напоминал катану, ведь был прямым и заточенным с двух сторон. Его лезвие украшали изящные узоры и драгоценные камни. Хорхе, которого слишком тщательно учили ковке меча, на это только усмехнулся. Катаны совершенны — из-за изгиба они лучше и легче режут, из-за того, что заточка односторонняя, режущий край становится еще острее. То, что находится в руках у Кимэя — это просто смех. К тому же эти "украшения" типа узоров и камней казались неуместными и щегольскими.
— Ты даже пользуешься йокайскими штучками… — издевательски пропел Хорхе.
— Ты о телепортации или о самом мече? — осведомился противник. — Так знай: телепортация — довольно полезное умение, для простого ками недоступное, и я не вижу препятствий не использовать ее. А насчет меча, — Кимэй прокрутил его в руке, — у йокаев свои секреты совершенства.
— Ну-ну, — Хорхе был не из тех, кого было легко впечатлить. К тому же меч этот украшен чересчур безвкусно, чтобы его заинтересовать. — Начнем.
Он половчее перехватил катану и бросился в атаку. Находящиеся в комнате могли увидеть, как ками, который всего мгновение назад стоял на месте, испарился. И в тот же миг послышался скрежет и звон: Кимэй вскинул меч, быстро и резко повернулся, становясь в защитную стойку. Огненным цветком расцвели искры, желтый туман окутал его, зыбкий, неясный — только и успевай отбиваться. Всегда доброе и мягкое лицо Кимэя вдруг исказилось, появился хищный, ему нехарактерный оскал, а движения стали четкими, размеренными и даже на первый взгляд небрежными, но на самом деле экономными и четко рассчитанными, будто он заранее знал, откуда последует атака.
В какой- то момент противники отскочили друг от друга, как два мяча, столкнувшиеся друг с другом, Хорхе замедлился, показался, тормозя когтями по татами и вспарывая их. Он припал к полу, точно кот, готовящийся к прыжку, приподнял голову, глядя на Кимэя с азартом. Курадо же оставался прямым и несгибаемым, точно железный прут.
— Кехо без ультразвука, — уважительно кивнул он.
Хорхе широко усмехнулся. Конечно, без него, ведь куратор Синсэн Аши очень гордился своей реакцией.
— Полагаюсь только на зрение.
— Хорхе, — вздохнул Кимэй с жалостью, — я не утратил способности к кехо.
Амацукумэ ждал чего-то подобного. Он уже не первый раз участвовал в бою, и недооценивать противника было не в его правилах.
— Так вперед, — его улыбка сверкнула.
Кимэй не стал медлить — перешел в специальный режим быстро и почти мгновенно. Атаковал. Тоже без ультразвука, но тем хуже для него.
Со стороны эти двое выглядели странно: двигались резко, рывками, то пропадали из поля зрения, то возникали на месте. В моменты, когда их можно было видеть, они были похожи на ожившую галерею полотен, которые изображают одну битву в разных ракурсах. Вот Хорхе, согнув колени, парирует удар, слегка прогибается, когда Кимэй пытается его дожать. Или уже несколько другая ситуация: атакует Амацукумэ, а его противник быстро уворачивается. И не понятно, кто сильней и каков исход будет этой битвы. Наверное, она может продолжаться сколь угодно долго, ведь силы равны.
