Четвертая пустая бутылка медленно плавилась, постепенно превращаясь в крокодила, зачем-то вставшего на задние лапы — мы по очереди демонстрировали друг другу разнообразные способы утилизации стеклотары.
— Ой, у нас такие на юге водятся, за Ржавыми Топями, — девушка опасливо потрогала пальцем внушительных размеров зубы животного, как будто он мог в любую минуту сомкнуть челюсти. Хотя, конечно, мог, что тут же и продемонстрировал. — Ой! — она внешне испуганно отдернула руку. Ну прямо не студентка Академии, а какая-нибудь дочка молочника, впервые увидевшая фокус на ярмарке.
— Не соблаговолит ли прекрасная благородная дама, чей взгляд сразил меня… наповал… уже давно, — я начал сыпать откровенную чушь, — согласиться быть приглашенной… э-э… на танец? Вот.
Некоторое время Кириэль пыталась вникнуть в смысл сказанного, но ключевых слов «дама», «приглашенной» и «танец» оказалось достаточно, чтобы ответить:
— Да.
Алкоголь в крови в сочетании со смущением — еще ни разу мы не находились в такой… интимной обстановке — подействовал на меня довольно своеобразно. А именно — я начал гнать какую-то пургу на грани с пошлостью, чего в нормальном состоянии мне и в голову не придет. Что удивительно, Кира, похоже, ничего не имела против, оказавшись под аналогичным воздействием.
— Я не умею танцевать, — вещал я ей в ухо, тем не менее, как-то двигаясь в такт музыке, — то, что принято у вас, но ведь танцы и не для этого придуманы.
— А для чего? — роль наивной девочки Кира играла убедительно.
— Во времена строгой морали таким образом компенсировались глупые религиозные запреты на проявление сексуального влечения, — честно говоря, я с трудом понимал, что хотел сказать, но Кира вновь сумела уловить суть, хотя история ее страны складывалась по-другому.
— Значит, танец является лишь демонстрацией своих инстинктов? А где же тут искусство?
— Одно другому не мешает, а что первично — каждый определяет для себя сам, — смысл своих же слов постоянно куда-то ускользал. Кажется, говорил я просто на автомате, для фона. Главным же для меня было просто находиться рядом, ощущать девушку всеми органами чувств.
— А у тебя там кто-то был… есть? — разговоры а-ля дедушка Фрейд ее не привлекали, мысли Кириэль вращались в более практичной плоскости.
— Само собой, — время там уже представлялось мне чем-то далеким и нереальным. — Мама, папа, сестренка, — я догадывался, что именно ее интересовало, но предпочел бы услышать это открытым текстом.
— Невеста? — ее взгляд был направлен куда-то мне за спину. Конечно, там рыбки красивые живут.
— Нет, — я весело хмыкнул. — В данном случае ты не совсем верно поставила вопрос, — блин, когда же я протрезвею? Самостоятельно заниматься этим жалко. — Надо было сказать «девушка».
— Почему?
— Ты же не знаешь моих взглядов на официальные отношения… Впрочем, не будем об этом, — вроде бы, алкоголь начал выветриваться. — Достаточно, что я скажу «нет». — Весьма обнадеживающий вопрос. — А как так случилось, что ты сама до сих пор не обзавелась… м-м… поклонником? Вроде, все предпосылки к этому имеются.
— Теперь ты употребляешь неверный термин. Поклонников имеется сколько угодно, другое дело, что выбирать там не из кого. Попробуй-ка найти не полного придурка, да чтобы еще гоблина не напоминал в первом приближении, — она хихикнула, видимо, вспоминая кого-то из своих гоблинов-поклонников, покачнулась и крепче вцепилась в меня.
— Да у вас, девушка, запро-осы, — насмешливо протянул я.
— А то! — она на секунду отвлеклась от рыбок и посмотрела мне в глаза: — Я цену себе знаю.
— Значат ли твои рассказы про гоблинов то, что меня в эту категорию ты не записала? — мне всегда необходима полная ясность — очень не люблю в последствии чувствовать себя дураком.
— Пока нет, — рыбки были забыты — теперь она требовательно смотрела на меня. Я понял, что если не сказать этого сейчас, то второго случая может и не представиться.
Музыка смолкла, танцевавшие пары стали расходиться по своим столикам, одни мы стояли друг напротив друга посреди зала. Я мучительно искал слова, хотя они давным-давно были найдены за меня.
Какой-то перебравший хлыщ чувствительно толкнул меня локтем в бок, пытаясь удержать равновесие. Я молча шагнул в сторону, но ему показалось невежливым просто отползти на свое место, и он полез с извинениями.
— Я дико… уважаемый господин… о! И дама! Извиняюсь за столь досадное недоза… э-э… недоразумение. В таком вот… э-э… контексте! — решил блеснуть эрудицией урод. Он вновь попытался упасть, но устоял на ногах, схватившись за меня обеими руками. Стоявшая сбоку Кира хихикнула, обошла нас и направилась к нашему столику, насмешливо помахав мне рукой.
Момент был упущен.
Запиши себя в разряд гоблинов.
— Позвольте, я помогу вам добраться до туалета, — вежливо сказал я придурку, и повел его через зал.
В туалет я забросил его совсем невежливо — пролетев через все помещение, он ударился о противоположную стену, и, к своему несчастью, ему удалось устоять на ногах. Он непонимающе завертел головой, пытаясь сфокусировать на мне взгляд, а я подошел и мощным ударом в солнечное сплетение отправил беднягу на пол. В последний момент мне удалось сдержать удар, чтобы не заниматься потом реанимационными работами, но злость на себя не прошла.
Перешагнув через тело, я подошел к раковине и умылся холодной водой.
Возвращаться не хотелось.
Чтобы придать значимости визиту посла, наши учителя-начальники решили выпендриться, открыв портал аж на целых десять секунд — чудовищная расточительность по любым меркам. Остальное соответствовало традициям — строго регламентированные размеры портала, выход прямо перед воротами замка, вооруженные солдаты на стенах и надвратных башнях. После закрытия портала начали открываться малые ворота замка, использовавшиеся для повседневных нужд. Они являлись частью больших ворот, нужда в которых возникала очень редко — например, при строительстве или ремонте. В свою очередь, в состав малых ворот входила небольшая, но очень прочная дверь, использовавшаяся ночью. А уж в ней находилось слуховое окно. Присовокупив сюда подъемный мост, получали едва ли не самое сложное в техническом плане сооружение в замке. Такая вот капуста.
Встречающая делегация не заставила себя ждать, что радовало.
Охрана из десятка солдат в полном боевом, а не парадном, облачении окружала двух встречающих настолько плотно, что разглядеть какие-либо подробности не представлялось возможным.
