Последние слова воин короля произнёс с презрением и отвращением. Потери среди армии графа всё же оказались довольно серьёзные, а правый фланг же и вовсе потерял больше половины личного состава, некоторые отряды и вовсе были уничтожены полностью. Наверняка и этот солдат лишился своих товарищей. И, разумеется, он считал, что наёмники в битве думали только о себе, ведь все они такие эгоистичные и алчные.
— Ваши деньги, — солдат бросил мешочек с монетами на землю, рядом с костром, после чего ушёл.
— Вот урод, да что он… — прошипел лучник и уже даже начал вставать.
— Сядь, Теодмер, — устало произнёс Вильгельм, поднимая с земли мешочек и выпавшие монеты.
— Да он берега попутал! Мы честно сражались! Бартем с Готриком в первом ряду стояли! Благодаря тому, что ты убивал всяких этих ревенантов…
— Хватит, — рыцарь резко прервал товарища. — Привыкай к этому. Ещё и не такое услышишь в свой адрес. Всем плевать на твои подвиги, ты теперь наёмник. А значит на тебе уже клеймо алчного ублюдка, который думает только о личной выгоде. Смирись и прими это. Неважно как ты храбро будешь сражаться, сколько жизней спасёшь или какие подвиги совершишь. Смотреть на тебя всегда будут одним взглядом. Отношение к тебе не изменится. И никто о тебе и слезинки не проронит.
— Нет!
— Что нет?
— Не верю! Ты не прав!
— И в чём же?
— Да во всём! Может быть, ты такой чёрствый и в случае моей гибели и не оплачешь меня, но зато я могу положиться в этом на других своих товарищей. — и с этими словами лучник посмотрел на одноглазого волка и оруженосца. — Бартем и Готрик точно будут скорбеть о моей смерти.
Готрик никак не реагировал, а вот одноглазый волк покраснел и начал шумно вдыхать носом воздух, будто собирался вот-вот выплеснуть яростную тираду, состоящую лишь из бранных слов. Столь сильно ветерану уже надоели идиотские выходки лучника.
Но неожиданно Бартем рассмеялся. Да так сильно, что в конце ойкнул от боли в руке.
— Ну и дурень же ты, Теодмер, — отдышавшись произнёс ветеран. — Сначала я думал, что ты притворяешься. Но теперь я-то всё понимаю…
— Что ты там понимаешь?
— Да не обижайся ты, — наигранно с издёвкой Бартем продолжал говорить. — Солдат ребёнка не обидит.
— Кто тут ребёнок? — А вот лучник резко посерьёзнел.
— Ой, будет тебе. Шучу я. На вот, вина выпей и успокойся. Так уж и быть, плакать над твоей могилой я не буду, но в таверне кружечку за тебя пропущу.
— Да и какая разница, кто и как там о нас думает? У меня кроме вас никого и нет… — неожиданно произнёс Готрик, доставая свой бурдюк. — Пошли они все… один раз живём.
— Тоже верно, — решил согласиться Вильгельм, чтобы сменить не самую приятную тему.
В конце концов к чему намеренно нагнетать обстановку. Люди здесь неглупые и всё прекрасно понимают, даже Теодмер. Главное, что все живы, а стереотипы… Не все же по ним судят. Лучше будет тоже выпить вина, да в дружной компании за костром хоть немного скрасить излишне скупую на тёплые краски жизнь.
— О, чё придумал! — Теодмер вдруг поднял палец вверх. — А давайте навестим степной город кочевников. Он здесь недалеко…
— Твою же… — ругнулся себе под Вильгельм, после неожиданного удара тупостью под дых от лучника. — Какой степной город? Ты с ума сошёл? Нахрена нам туда переться?
— Ради лучших наездниц разумеется. Если ты понимаешь о чём я, — будто объясняя очевидное, ответил Теодмер и сразу же обратился к Готрику. — Мой юный друг, доводилось ли тебе наслаждаться близостью с женщиной?
— Теодмер, ондруса тебе в зад, никаких степных городов! — резко рявкнул Вильгельм.
— Ладно, как скажешь, — лучник примирительно поднял руки, после чего аккуратно достал из своей сумки бутылку. — Смотри, что у меня есть. Корлахийское вино. Очень крепкое, благодаря особым ягодам.
— Где ты это нашёл? С собой ты эту бутылку точно не брал. Ты её стянул из палатки у одного из офицеров?!
— Нет, я же не вор. Мне её подарили.
— Точно?
— М-м-м… в общем-то да.
— Что-то не нравится мне всё это.
— Да ладно тебе, всё нормально. Давайте выпьем за павших.
— А почему бы и нет, — почти сразу согласился Бартем.
Глаза горели и у Готрика, всё же корлахийское вино считалось элитным алкоголем. Подобные напитки были достойны аристократов и пользовались популярностью среди рыцарей. А может молодой оруженосец задумался о степных наездниках. Чёрт его знает, что там творилось в голове Готрика.
Вильгельм же тяжело вздохнул и безралично махнул рукой. Рыцарь тоже изрядно устал после этой битвы. Мышцы ныли, связки ещё потянул после слишком быстрых ударов… Нужно же и отдыхать иногда.
И никто так ничего и не узнал. Никто не заподозрил чего-то неладного. Никто и не понял, что всё это было частью хитрого плана Теодмера. Лучник легко воспользовался состоянием своих товарищей, после чего закончил партию корлахийским козырем.
И когда они изрядно выпьют, то лучник вновь поднимет тему степного города. И видят боги, он сможет переубедить пьяного Вильгельма. Ведь трезвый рыцарь просто не в состоянии понять от чего отказывается. А Теодмер как хороший друг это объяснит. В конце концов так будет лучше для всех.
Глава 10
Вильгельм крепко спал и снились ему бескрайние степи. Солнце стояло в зените и обжигало своими лучами, пока верный скакун нёс рыцаря вперёд. В волосах играл ветер, но почему-то рыцарь еле держался в седле.
— Ох, да сохранит меня Аенор… — Вильгельм очнулся и с трудом сфокусировал взгляд. — Вот это вино так вино…
Сознание постепенно приходило в норму, мир уже даже перестал ходить ходуном. Но вставать рыцарь пока что не решался.
Внезапно пришло понимание, что Вильгельм лежит голый, так ещё и не в палатке, а в… каком-то шатре? Вроде бы подобные жилища называют юртами.
Тем временем одна из шкур, на которых лежал и которыми укрывался Вильгельм, пришла в движение, после чего показалась молодая девушка.
— М-м-м, храбрый рыцарь уже проснулся? — лениво протянула красотка, после чего подползла к Вильгельму.
Аккуратными плавными движениями она залезла под шкуру рыцарю и обняла покрытую шрамами руку. Сразу же Вильгельм почувствовал знойный жар и нежную упругую грудь. Девушка была абсолютно голая.
Снаружи кто-то кричал, после рьяно спорил, прямо рядом с юртой. Через некоторое время голоса затихли и раздался шум копыт. А в юрту вальяжно зашла ещё одна степная красотка.
— Всё в порядке? — спросила девушка на груди рыцаря, не размыкая глаз.
— Да, какие-то солдаты приезжали. Искали кого-то, — безразлично ответила её подруга, которая одним движениям сняла свою одежду и нырнула под шкуры. — На улице так холодно.
Теперь и со второй стороны рыцаря тоже лежала ещё одна голая девушка, которая тепло сопела на ушко. С каждым вздохом поднималась и её грудь, игриво касаясь мужского плеча.
Вильгельм же лежал и пытался хоть что-то вспомнить. Но прошлое будто скрыли тёмные чары. Воспоминания покрыла пелена мрака.
— Кхм… а где моя броня и меч?
— Не знаю, — зевнув, ответила одна из девушек. — Ты к нам уже без них пришёл.
— А я был один?
— Нет, с друзьями… Одноглазый волк, пёстрый павлин и маленький оленёнок.
— И где они?
— Наверное отдыхают с другими кобылицами.
— Ох… — Вильгельм тяжело вздохнул, после чего начал подниматься.
— Уже уходишь? Может задержишься ненадолго? — девушка игриво прикусила губу, немного приспуская шкуру и оголяя грудь.
— В другой раз. Мне нужно найти мою броню и меч.
Надев рубаху, натянув штаны с ботинками Вильгельм в спешке покинул юрту. Земли свои рыцарь уже успешно просрал, вместе с конём и копьём, не хватало ещё лишиться брони и меча.
Огромный степной город, состоящий из временных самодельных палаток кочевников. Никаких каменных домов, только переносные жилища из шкур. А ещё куча животных, особенно много лошадей.
— Твою же… ну как же так… — Вильгельм закрыл лицо руками, после чего ещё раз тяжело выдохнул. — Ничего же не предвещало беды…
