Я недолго повертела крохотный диск, мысленно отметила, что он очень остер и сделан из качественного сплава, в котором присутствовала немалая доля серебра. Запоздало поежилась, представив, что было бы, если бы я не неслась отсюда, как угорелая. Затем немного рассердилась. После чего предельно вежливо загнула острые края внутрь, чтобы никто не поранился, и, наконец, вернула Леху.
— Забери эту гадость.
Тот с легкой улыбкой кинул испорченную звездочку Ресу.
— Теперь понял?
— Да чего тут не понять? — проворчал молодой воин, возвращая диск в специальный кармашек на поясе. — Ясно, что серебра не боится. Значит, живая. Наша.
— Я пока что своя собственная, — не замедлила фыркнуть я, обнимая грозно заворчавшего тигра. — Может, когда-то это измениться, но очень и очень не скоро. Надеюсь, меня больше не будут никаким образом проверять? Я могу спать спокойно? Лех, твои ушастые друзья, случаем, не нагрянут ко мне ближайшей ночью, чтобы убедиться, что я действительно живая и горячая?
Эльфы, к моему удивлению, на двойное оскорбление даже не шелохнулись. Беллри вообще словно оглох и ослеп, будто я не проехалась в очередной раз по его дурным наклонностям. Только взглянул на нас с Ширрой как-то очень невесело и молча покачал головой. А Шиалл, неловко помявшись, тихо вздохнул:
— Нет. Никаких доказательств больше не требуется.
— Да что ты говоришь?! — не сдержавшись, съязвила я. — С чего это вы вдруг такие смирные стали? Только что проткнуть пытались, дрянью обзывали, гадостью всякой в спину кидались…
— Нам очень жаль, — отвел глаза эльф.
— Как же вы быстро меняете свое мнение!
— Мы были слепы. Пожалуйста, пойми нас и не держи зла.
— Размечтались! — фыркнула я. — Прямо сейчас обниматься кинусь и выражать восторг от долгожданной встречи! В другой раз, небось, и говорить бы со мной не стали — вы ж к людям хуже, чем к собакам иногда… а уж ко мне-то… у-у, гады! Если бы не Ширра, не стояли бы вы тут такие скромные и во всем согласные!
— Нет, — тихо отозвался Беллри. — Дело не в нем.
— Тогда в чем же?
— На самом деле… — остроухий прерывисто вздохнул. — В тебе.
— Ну-ну. Значит, вы только теперь разглядели мою неземную красоту? Осознали свой грех и страшно раскаиваетесь за безобразное поведение?!
Беллри вдруг быстро повернулся и посмотрел с такой невыносимой тоской, что у меня отвратительно засосало под ложечкой, а в груди неприятно похолодело. Все еще смертельно бледный, какой-то несчастный, измученный догадками, которые, судя по всему, стали едва ли не страшнее, чем встреча с разъяренным Ширрой. Казалось, и хочет что-то сказать, да отчего-то не может. Страстно желает подойти, но кто-то не пускает. Так, бывает, смотрят с плахи несчастные, обвиненные в королевской измене — умоляюще, остро, с неимоверной болью, полным осознанием своей вины и того, что им уже ничто не поможет. Так молча кричит душа от осознания страшной ошибки, так надвое разрывается сердце и стонет от боли пронзенная предательским клинком грудь. Так и он смотрел — пошатывающийся от ужаса, бледный и мокрый, почти умирающий.
Мне даже плохо стало от этого жутковатого взгляда, захотелось сбежать от него куда подальше, но не вышло: проигнорировав предупреждающие взгляды друзей, эльф уже подошел вплотную и добавил еще тише, упорно пряча потухшие глаза. Сказал слабо, почти беззвучно, на грани слуховых ощущений. Прошептал так легко, будто осенний ветер прошелестел по верхушкам деревьев. Но я все равно услышала:
— Тот, кто носит лунное серебро, не может быть нечистью. И оно испокон веков признает только одного хозяина, только ему одному отдает свою силу. Моей слепоте нет прощения. Бездумному легкомыслию нет оправдания. Я виноват и буду наказан за это. А ты… прости, госпожа, что не узнали сразу.
Он сделал еще один шаг навстречу и, опровергая все, что нам было известно о несносных ушастых гордецах, вдруг низко поклонился — ко всеобщему изумлению и моей искренней оторопи. Едва на колено не припал, но перехватил сердитый взгляд Ширры и вовремя одумался: просто склонил непокорную голову. Однако и этого хватило с лихвой, чтобы караванщики и остальной гнотт ошеломленно крякнули, вскинув брови до немыслимых высот, а мне стало совсем нехорошо. Но когда то же самое проделал непримиримый Шиалл, на поляне и вовсе воцарилась оглушительная тишина.
Все! Наверное, они сошли с ума! Повредились, столкнувшись с Ширрой! Спятили, иными словами! Причем оба сразу!
Пораженная происходящим до глубины души, я пугливо попятилась и неожиданно поняла, что теперь совсем нечего не понимаю, а этот мир в одной конкретно взятой точке отчего-то вдруг перевернулся с ног на голову.
Лунное серебро… сидя под раскидистым деревом и старательно делая вид, что задремала, я размеренно перебирала звенья Ширровой цепочки. Ну, неужели это — лунное серебро?!
Надо сказать, охотников за ним во все века было очень немало — воры, разбойники, казнокрады, богатые вельможи, мудрые маги. Кто только им не интересовался! Кто только не разыскивал! По нему сходили с ума, его жаждали заполучить больше всего на свете, о его загадочных свойствам ходило столько легенд! И от болезней, дескать, хозяина защищает, и от магии спасает, не стареет, не гниет и может хранить неограниченный запас магической силы. А его крохотный кусочек будет столько, сколько мне и за всю жизнь не накопить, даже если с младенчества и до самой смерти воровать только золото, не прерываясь ни на минуту! В общем, крайне дорогая и ценная штука эта штука — лунное серебро. Вот только мало кто видел его вживую. Мало кто может похвастать, что хотя бы секунду держал его в руках — лунное серебро способно испепелить неосторожного воришку на месте, потому что не признает чужаков. Говорят, этого металла слишком мало осталось в нашем мире. Говорят, это — отголоски далекого прошлого, когда по земле ходили живые боги и свободно гуляли существа совсем иных рас, о которых никто уже и не помнит. Говорят, лунное серебро подчиняется только эльфам, у которых и хранятся с древних времен остатки этого чудного металла. Но кто его создал? Какие боги или демоны? История умалчивает. Хотя, говорят, у ларусского князя еще есть в огромной сокровищнице крохотное колечко из такого серебра, а у нашего Верховного Мага из него сделано навершие древнего посоха… но никто не упоминал о том, использовались ли их свойства по назначению.
Я тоже не знаю. Не видела. И уж тем более не предполагала, что эльфы вдруг узнают в моей цепочке этот дивный металл!
Не верить им причин у меня не было — в таких вещах, надо признать, остроухие никогда не ошибаются. Раз сказали, что это — лунное серебро, значит, так оно и есть. Без сомнений. И у Ширры тоже, потому что, за исключением дополнительного ряда звеньев и цвета, наши с ним цепочки были абсолютно одинаковы. А ведь я столько лет ни о чем не подозревала… думать не думала, что окажусь обладательницей такого сокровища! И только сейчас, наконец, начинаю понимать, почему Ширра так ревностно берег свой невзрачный камушек и столь яростно его защищал: лунное серебро… этим все сказано.
