У стены, в небольшом загоне на ковре из опилок и душистого сена резвятся маленькие мохнатые комочки. Щенята. Пузатые, смешные, пушистые. Так и хочется взять их на руки... Мальчик и намеревается так поступить, но стоит ему сделать всего пару шагов в сторону загона, как на его пути вырастает разъярённая женщина:
— Не смейте приближаться к ним! Ещё шаг, и я забуду о своих клятвах!
Мальчик поднимает на неё удивлённые глаза:
— Я сделал что-то дурное?
— И он ещё спрашивает?! Прочь от моих воспитанников!
Мальчик не только удивлён, но и обижен:
— Но я...
— Прочь! — Женщина обнажает зубы. Совсем как волк. Может быть, это только иллюзия, созданная испуганным воображением ребёнка, но клыки и в самом деле длинноваты для человека...
Мальчик испуганно отшатывается, едва не падая на плиты двора. Женщина всё ближе и ближе... Зелёные глаза зажмуриваются в ожидании худшего, но темноту страха неожиданно рвёт чей-то спокойный и даже ласковый голос:
— Успокойся, Лэни. Он не причинит вреда твоим... воспитанникам.
Мальчик отваживается приоткрыть глаза и видит своего заступника. Человек. Мужчина. Немного странный: слишком густая и роскошная грива белоснежных волос, слишком яркий и независимый янтарный взгляд. Человек стар, но никто не посмел бы назвать его дряхлым. Длинная пепельно-серая накидка спадает с широких плеч, как королевская мантия. Этот человек знает себе цену и не скрывает её от окружающих. Впрочем, мальчик пока не умеет разбираться в людях, и старик кажется ему просто большим и сильным существом. И удивительно добрым...
— Тебе откуда знать? — огрызается женщина, но делает шаг назад.
— Вернись на своё место, Лэни, не пугай ребёнка.
— Этот ребёнок хуже своры охотничьих псов!
— Я же сказал: успокойся. — Старик даже не повысил голос, но женщина почему-то осеклась и, покорно склонив голову, отошла в сторону.
— Надеюсь, она не доставила вам неприятностей, ma’daeni?[1]
Ma’daeni. «Мой повелитель», на эльфийский манер. Мальчик не понимает, почему старик обращается к нему подобным образом, но такое почтение не льстит, а напротив, настораживает его.
— Кто вы, сударь?
— Dоu[2] Магрит просила присмотреть за Вами, и я с радостью выполняю её просьбу. — Короткий, но учтивый поклон.
— С радостью? — В юном голосе прорезаются нотки недоверия.
— Разумеется, ma daeni. Служить вам — честь.
— Почему же она... — Мальчик смущается и не заканчивает фразу. Старик понимающе кивает.
— Просто потому что боится. Вслед за непониманием возникает страх, а вместе со страхом всегда приходит злоба. Никогда не открывайте двери этой бродяжке: злоба — дурной советчик. В любых делах.
— Но чего она боится?
— Не «чего», а «кого». Она боится вас, ma’daeni.
— Но почему? Вы ведь не боитесь!
Старик вздыхает.
— Как бы мы все ни были похожи друг на друга, мы никогда не будем одинаковыми. У каждого из нас есть свои... особенности, которые могут нравиться или не нравиться другим. Такова жизнь, и глупо было бы с ней спорить.
— Особенности?
— Вы поймёте, ma’daeni, в своё время, — мягко улыбается старик.
— Чтоб ты сдох поскорее! — бормочет женщина, бросая яростный взгляд в сторону мальчика. Она хочет быть услышанной, и ей это удаётся — ребёнок бледнеет и поворачивается к старику, словно прося о помощи:
— Я скоро умру?
Старик некоторое время смотрит прямо в глаза мальчика. Внимательно-внимательно. И усмехается.
— Нить Судьбы — слишком хрупкая материя. Никто не знает, когда придёт его черёд переступить Порог.
— Вы не ответили! — упрямо дёргает головой мальчик.
— Что же вы хотите услышать, ma’daeni? — Старик терпелив.
— Я должен умереть?
Старик пожимает плечами:
— Все мы когда-нибудь умрём. Кто-то раньше, кто-то позже. Не торопитесь покинуть этот мир, несмотря на все его тёмные стороны. Жизнь — это бесценный дар, не выбрасывайте её за ненадобностью... Впрочем, я, пожалуй, не буду давать вам советы в таких вещах. Хотя бы потому, что мы всё-таки слишком разные...
— Разные? — Мальчик не перестаёт удивляться.
— Увы, — вздыхает старик. — И даже в вашем положении есть преимущества, за которые многие бы пожертвовали своей жизнью...
— Это неправда! Все говорят, что...
Старик хмуро качает головой:
— Не следует подслушивать чужие разговоры.
— Я не подслушивал... — смущается мальчик.
— Тогда не обращайте внимания на слова, предназначенные не вам, и они не ранят ваше сердце.
— Я не понимаю...
— Вы поймёте, ma’daeni, обещаю. Просто подождите немного... Сегодня такой красивый день — не хотите ли отправиться на прогулку?
Мальчик доверчиво протягивает старику руку. Маленькие пальцы тонут в смуглой ладони, такой же тёплой, как лучи весеннего солнца...
...Почему ты вспомнился мне, один из немногих друзей моего детства? Потому что тоже был оборотнем? Но я даже не знаю, в кого именно ты «оборачивался»... Впрочем, почему в прошедшем времени? Держу пари, что ты до сих пор жив и здоров, и ещё не один рассвет усыплет бисером росы твою серебристую шкуру!
Ты рассказал мне так много. И — так мало! Я понимаю почему. Каждый должен идти своим Путём. Я иду, слышишь? Спотыкаясь и падая, набивая шишки и разрывая в клочья собственное сердце... Я не ищу другой жизни. Я просто живу. И я знаю, что в любой момент могу умереть. Это знание намертво впиталось в мою кожу, растворилось в крови, вросло в кости, отпечаталось в сознании... Я привык засыпать и просыпаться, чувствуя на своей щеке нежное, как паутинка, дыхание Вечной Странницы...
Спасибо за всё, чему ты меня научил! Видишь, я воспользовался твоими уроками. Прости, что был слишком несдержан с шаддой, но я не смог обуздать свой гнев, в первый раз после стольких лет увидев в глазах незнакомой женщины презрение и ярость Лэни...
Лайн’А-хари, Смотрительница Внешнего Круга Стражи. Я понимаю твой страх и разделяю твои сомнения. Но я никогда не приму твою ненависть, сменившуюся под давлением обстоятельств вежливо-показной покорностью. Ты умела так изогнуть бровь, отвечая на мои вопросы, чтобы все понимали: ты просто делаешь одолжение ничтожеству, недостойному носить древнее и славное имя... Ты никогда не назовёшь меня ma’daeni, хотя я бы многое отдал за то, чтобы однажды услышать из твоих уст эти слова... А уж мечтать о том, чтобы ты произнесла: m’daeni... Нет, это слишком невероятно даже для моей больной фантазии. Ma’daeni — «Тот, кто имеет право». M’daeni — «Тот, кому я разрешаю». Так близко и — так далеко. Особенно для наших взаимоотношений. Разве я могу причинить вред? К сожалению, могу... Даже если буду стараться избежать этого всеми силами. Грустно? Увы. Но такова жизнь...
