— Каким идиотом надо быть, чтобы в такое время вызывать на дуэль?
— Да, это странно, — пожал плечами Мулграв. — Вы действительно назвали его трусом?
— Мы с вами давно знаем друг друга. Как вы думаете? Мулграв покачал головой:
— Что вы ему сказали?
— Я спросил, почему его уланы не пошли в бой. Враг отступал, позабыв о построениях. Ферсон разгромил бы их одним ударом. Однако он остался на месте, и очередная битва закончилась ничем.
— Что он ответил?
— Что плевать хотел на оскорбления жаждущего славы попугая, — ответил Гэз и улыбнулся, слегка успокоившись. — Что это за штука такая, «попугай»?
— Пестрая южная птичка, сир. И что вы ответили?
— Сообщил ему, что если бы моя кавалерия последовала его примеру, то нам пришлось бы отступить.
— Значит, вы все-таки намекнули, что у него кишка тонка?
— Ну разумеется, у него кишка тонка. Это вся армия знает.
— Но ему хватило духу вызвать вас на дуэль.
— Да, но не сразу. Вызов передали на следующий день. Все произойдет завтра в полдень. Мы стреляемся.
— Сир, вы выбрали пистолеты? — удивился Мулграв. — Я думал, что вы… предпочитаете холодное оружие.
— Да, предпочитаю. Но секундант Ферсона сообщил мне, что лорд ранен в плечо, и спросил, не возражаю ли я против пистолетов. Что за бессмыслица! — воскликнул Гэз. — То-то Люден Макс посмеется, когда услышит. — Гэз Макон взял стул и скинул высокие верховые ботинки. На одном из носков была дыра, сквозь которую виднелись пальцы. — Попугай, да? У нас многие фермеры одеваются лучше меня. Он посмотрел Мулграву в глаза:
— Будете моим секундантом?
— Разумеется, сир. И прошу вас, избегайте великодушных поступков.
— Каких, например?
— Не пытайтесь ранить его. Стреляйте прямо в сердце. Гэз вздохнул:
— Но я не хочу его убивать, Мулграв.
— Меня беспокоит не ваше желание. Раненый может быть опасным, а я предпочел бы скорбеть на его похоронах, а не на ваших.
Мулграв умолк. Гэз снова натянул ботинки и подкинул хвороста в очаг.
— Мулграв, вам не кажется все это странным?
— Что, сир?
— Известный трус вызвал меня на дуэль и потребовал пистолеты. На мечах я бы ранил его, и ничья честь бы не пострадала. Пистолеты — другое дело. Вы подтвердите, ничтожнейшее огнестрельное ранение может стать смертельным. Более того, не следует забывать о Винтерборне.
— О Винтерборне?
— Да, я забыл сказать, он секундант Ферсона.
— Я и не знал, что лорд Ферсон так близко связан с Искупителями.
— Я тоже.
Мулграв встал и подошел к разрушенной стене. Снаружи сыпал снег, дул промозглый ветер. Равнину озаряли сотни костров. Фехтовальщик поежился. Слишком много таких костров он видел в последние годы. Он убрал со лба седые волосы, вернулся и подложил в очаг полено. Гэз прав: в этой дуэли никакого смысла. Зачем Винтерборну понадобилась дружба такого труса, как Ферсон? Мулграв снова прокрутил в голове все, что услышал. Если Ферсон так оскорбился, то почему отложил вызов на следующий день? Зачем ждать? Мысли перескочили на графа Винтерборна. Он всегда внушал фехтовальщику инстинктивное отвращение. Его Искупители совершали чудовищные преступления. И, что хуже всего, король попустительствовал им, не подвергая их поступки сомнению. Мулграв ненавидел убивать, но до сих пор оправдывал себя тем, что борется на стороне правых. Однако в этой войне не осталось ни правых, ни неправых, ни плохих, ни хороших. Обе стороны совершали немыслимые зверства.
— Как ваше плечо? — спросил Гэз.
— Зажило, сир.
— Хорошо. Мне не хватало вас, Мулграв. Я рад, что вы вернулись.
Мулграв промолчал. Ему бы сейчас же попроситься в отставку, но нужные слова никак не шли в голову. Гэз прервал неловкую тишину.
— Боюсь, что дуэль организовал Винтерборн. Думаю, он вынудил Ферсона послать мне вызов.
— Но зачем, сир?
— Хотел бы я знать. Мы можем не сходиться во мнениях, и, тем не менее у нас общая цель: победа над Люденом Максом и договорщиками.
— Вы открыто выступили против него в Баллесте, сир, отказались повесить тех крестьян.
— Голодных женщин и детей, Мулграв. Среди них не было договорщиков.
— То, что вы их накормили, несомненно, делает вам честь, сир. Но нам обоим известно, что Винтерборн перевешал бы всех, не моргнув глазом.
— Да, он жесток, — признал Гэз. — Однако с тех пор прошел уже год. Он наверняка давно забыл об этом.
— Возможно, сир. Будет безопаснее предположить, что это не так.
Гэз рассмеялся:
— Вы всегда были так подозрительны к своим союзникам, Мулграв? Не пора ли научиться прощать?
— Я всегда был таким, сир, — ответил фехтовальщик, улыбнувшись. — Когда-то я знал очень хорошего человека, который решил помочь бывшему преступнику встать на путь истинный и дал ему работу.
— Можете дальше не рассказывать, — перебил Гэз, — бывший преступник его убил или ограбил.
— Нет, сир. Он очень старался начать жизнь заново, выучился на плотника и даже бесплатно починил крышу своего благодетеля в благодарность за его милосердие.
— И в чем же мораль?
— Хорошим плотником он так и не сделался. Крыша обрушилась и погребла под собой моего чересчур милосердного знакомого.
Гэз Макон разразился смехом.
— С такой моралью нельзя согласиться! Впрочем, поспорим в другой раз. Надо посмотреть, прибыла ли провизия. Поедемте со мной, Мулграв.
Генерал накинул серый плащ и вышел прочь. Мулграв вздохнул и отправился следом.
Кони поскальзывались и спотыкались на узенькой тропке. Снег скрипел под копытами. Мулграв старался не отставать от своего генерала. Ветер метал в лицо ледяные иглы, руки и ноги уже болели от холода. Гэз был в теплом, подбитом овчиной плаще, но без перчаток; от одного вида его голых рук замерз бы кто угодно. Мулграв посмотрел на небо. Ветер разогнал облака, в чистом небе засверкали звезды. К рассвету похолодает. Мерин фехтовальщика снова споткнулся, но удержался на ногах.
Перед ними открылся склон, под которым разбил лагерь Эльдакрский полк. Гэз двинулся вперед, позволив своему коню самому выбирать путь, избегая льда и грязи.
Навстречу вышел немолодой солдат в плаще с капюшоном, отсалютовал и принял поводья. Мулграв спешился.
— Провизия пришла, Ланфер? — спросил Гэз.
— Да, генерал, — ответил Ланфер Гостен. — Вдвое меньше, чем мы заказали. Даже если сократить рацион, еды не хватит и на неделю. Пришло всего четыре каравана.
— Соберите десяток людей. Едем к генералу-интенданту, — приказал Гэз, подпрыгнул в седле, пришпорил коня и направил его в лагерь.
