— В самом деле? — В глазах девушки определенно обозначился интерес. Но тут же сгинул, вновь сменившись брезгливостью: — Я не маг, мне долголетие ни к чему. Пусть оно от меня отцепится!
— Тут только специалист поможет. — Брюс развел руками.
— Вот гадость какая! — Элия продолжала совершать внезапные и не особо осмысленные телодвижения, будто пытаясь выпрыгнуть из самой себя. — Как она ко мне прицепилась?
Брюс изо всех сил сохранял каменное лицо, но давалось ему это все труднее. Скачущая, словно резвый козленок, наследная баронесса — зрелище не из унылых.
— Не знаю. В замке полно теней. Наверное, какой-нибудь из тех дезертиров прицепился…
В следующий миг произошло неожиданное. Тень Элии отчетливо расслоилась, от нее отделился тусклый серый лоскут, зацепившийся за ветки близкого кустарника, смешавшийся с его густой тенью. И там среди ветвей внезапно выросла зыбкая, неотчетливая фигура человека.
— Я не дезертир! — возразил строго человек-тень.
Элия все еще прыгала, не заметив изменений.
И неудивительно, что этот бесплотный незнакомец почти затерялся в ее тени. Силуэт невысокой, крепко сбитой девушки легко прятал этого тощего, сутулого и круглоухого задохлика. Типичный новобранец-дезертир.
— А кто? — спросил с сомнением Брюс.
На блеклой физиономии отразилась мучительная работа мысли, потом — растерянность и огорчение:
— Я не помню.
— Ты из замка?
— Что? — Запыхавшаяся Элия обернулась. — Ты что-то спросил?
— Ваша тень желает общаться.
— С кем? Где?
— Вы не видите? Вот же он.
— Н-нет… — Девушка честно вгляделась туда, куда указал Брюс. Даже подошла поближе, переворошив ветки и заставив серую тень выдавить страдальческую улыбку. — Ты опять мне лжешь?
Брюс поморщился.
— Не могу вспомнить, кто я, — повторила тень задумчиво. — Но я не призрак. Я часть души того, кто ушел… Не лучшая часть. — Тень приподнял и опустил плечи, обозначив неслышный вздох. — Знаете, может, вы и правы. Отчасти я дезертир, пусть и не по своей воле. Я трусливая часть чьей-то натуры. Меня отсекли и оставили, чтобы не мешать… В бою? Да! Наверное, это был бой…
— Имени своего ты не помнишь?
Элия хмурилась, переводя взгляд с Брюса на кустарник. Кажется, она вообразила, что напарник ее разыгрывает.
Тень свела брови, пытаясь выловить что-то важное из своих куцых воспоминаний, большую часть которых унес тот, чьей частью он был прежде.
— Дьенк! — Имя скатилось с губ повеселевшей тени, и от радости она стала отчетливо плотнее. И даже Элия вдруг отпрянула, подозрительно вглядываясь в листву. — Меня звали… зовут Дьенк. Эта часть имени моя!
Брюс не стал углубляться в юридические аспекты прав на собственность фрагментов имен, а проговорил:
— Что ж, Элия, позвольте вам представить Дьенка. Так зовут вашу вторую тень.
— Меня не интересует, как его зовут! — сердито отозвалась девушка. — Я хочу, чтобы он отцепился от меня и возвращался туда, откуда явился.
— Нет! — вскрикнул Дьенк.
— Боюсь, это невозможно, — согласился Брюс с ним, хотя вряд ли по одной и той же причине.
Скорее всего, тень была заклята «на движение». То есть либо хозяин вернется и заберет часть своей оставленной души, либо, если хозяин не в силах вернуться, «тень» прицепится к любому «движению», чтобы покинуть замок и отправиться на поиски своего владельца.
Вот только шансов найти его у «тени» маловато. Со времени самого свежего из здешних сражений прошел почти век.
— Не волнуйтесь, — утешил Брюс недовольную девушку. — Это не призрак. Он не станет вам докучать. Можно не торопясь поискать хорошего мага.
Дьенк согласно наклонил голову. Поблек, утратил разборчивость очертаний и тихо сполз по пепельному следу от листвы кустарника к тени Элии. Девушка не заметила.
— Значит, все? — спросила она.
— Да.
— Что ж… Спасибо! Ты очень помог мне. — Она смотрела на Брюса с искренней благодарностью. Ему даже стало не по себе.
Элия задумчиво склонила голову, что-то прикидывая. И вдруг созналась:
— Я тут подумала… Мне понадобится маг в путешествии. Пусть даже не совсем умелый, но… В общем, мне кажется, я бы могла тебе доверять, в случае чего.
— Вот так сразу?
— Я хочу добраться до Железной башни и встретится с Аррдеаниакасом. И нанимаю тебя!
Брюс помолчал, отведя глаза. Не из-за того, что сомневался, соглашаться ли на это безумное предложение. Просто в душе шевельнулось беспокойство. Нехорошо обманывать девушку, которая пока еще даже не подозревает о твоем коварстве.
— Элия, возвращайтесь домой, — сказал Брюс устало. — Даже если маг еще жив и вы найдете его, он давно выжил из ума и ему нет дела до других людей. Или, если уж так неймется, то возьмите в компанию действительно хороших магов и защитников…
Элия пренебрежительно повела плечом, и Брюс умолк.
— Все равно спасибо. Приходи вечером через два дня к замку моей матушки. Получишь свою награду.
Ну вот и настал роковой момент! Брюс покачал головой:
— Нет. Встретимся утром на рыночной площади.
— Но… — Ее самообладание как ветром сдуло. — Я не могу завтра! У меня нет столько… сразу.
— А на что вы рассчитывали, явившись в мой дом? Что я не устою перед вашим обаянием? Или всерьез рассчитывали взять меня на испуг?
Судя по выражению ее лица, такой план считался у нее приоритетным и пересмотрен был уже в процессе переговоров.
— Х-хорошо, — мрачно уступила девушка. — Приходи завтра.
— Нет, думаю, лучше все же по-моему. Приходите вы на площадь.
— Как ты смеешь мне указывать?
— Всего лишь хочу, чтобы вы исполнили наш договор. Я свою часть сделал. Теперь — ваша очередь.
— Но я же не отказываюсь… В замке…
— На площади.
— Почему?!
— Потому что есть у меня смутное ощущение, что ворота замка могут и не открыться передо мной. И что я буду стоять перед ними, пока дракону-охраннику не надоест мой стук. А у баронской дочери есть тысячи способов избежать встречи с простым заводчиком вываранов.
— Да как… как ты посмел?! — негодование ее было так искренне, что Брюс даже засомневался.
Кончик носа девушки вновь покраснел до малинового оттенка, а глаза метали молнии. Казалось, там, где падает ее взгляд, должен был расплавиться песок и окаменеть земля.
— Ты мне не доверяешь?!
— А почему я должен вам доверять?
— Тогда и не получишь никакой платы! — вдруг торжествующе заявила она. И облегчение в ее голосе оказалось таким очевидным, что Брюс вновь уверился в правильности своего решения.
