Полминуты спустя он заметил ветку клена, одиноко торчащую посреди голого пятачка. Невероятно: эти кретины сами пометили место установки артефакта!
Вероника не ошиблась: это и впрямь был кристалл. Ганс боязливо потрогал его пальцем. Ничего не произошло. Быстро, словно опасаясь обжечься, Ганс вытащил кристалл из земли и тут же воткнул его обратно, только другим концом. И вновь ответом ему была тишина.
В рекордные сроки Ганс обогнул овраг и отыскал оставшиеся три кристалла, беспечно помеченные кленовыми веточками. На восточном склоне он увидел Веронику, беззвучно рыдавшую под кустом.
- Я не нашла, - давясь слезами, всхлипнула она, - я не нашла ни одного. Я просто не знаю...
- Не плачь, - успокоил её Ганс, - я нашел все четыре. Ты молодец: догадалась про кристаллы. Сейчас Мирра уже, наверное, ожила и мутузит этих ребят.
Вероника улыбнулась.
По лесу прокатились тоскливые жалобы кукушки и потонули в шуме листвы. Ни бранных возгласов, ни криков о помощи. Что-то было не так.
- Не сработало? - голос Вероники прервался.
Ганс медленно кивнул.
Не сработало. Или сработало не так, как они предполагали. А это означало одно: ему все-таки придется испробовать роль героя.
- Покажи, куда их повели, - решительно потребовал он, вытаскивая кинжалы.
Его немного задело, что Вероника не стала возражать, останавливать его, уговаривать остаться. Быть может, дело было в том, что она по наивности не понимала всей самоубийственности его поступка.
Гансу показалось, что лесной гул усилился. Хотя, наверное, это кровь стучала у него в висках. Так и не придумав эффектной фразы, Ганс поспешил вниз. Шорох листвы подсказал, что Вероника спускается следом.
Внезапно прогремел взрыв. Крыша одного из домиков подскочила метра на три вверх и рассыпалась мелкой стружкой. Ганс застыл с отвисшей челюстью.
- Там Мирра и Септимус! - закричала Вероника, сломя голову бросаясь к подорванному домишке.
По дну оврага метались лесные братья. Им явно было не до пришельцев, так что Ганс с Вероникой беспрепятственно добежали до взорванной избы. Внутри была всего одна комната. Пол заливала вонючая бурая жидкость, в ней поблескивали осколки стекла. На кушетке хихикал связанный Септимус, а вокруг, прямо в бурой луже, валялось полдюжины лесных братьев с бессмысленно-глупыми, застывшими лицами. Среди них был и седобородый магистр. Его губы кривила улыбка абсолютного счастья.
Ганс и Вероника бросились освобождать Септимуса.
- Чем это воняет? - брезгливо поморщился Ганс.
- Счастьем, - из темного угла раздался слабый голос Мирры. - Зараза! Ну меня и долбануло! Надо уходи...
Вероника подхватила Мирру, и они вместе свалились на пол. В воздухе разноцветными бабочками порхала эйфория. Вероника протянула руку, чтобы поймать хотя бы одну.
Земля содрогнулась. Стены хлипкого домика заходили ходуном.
Борясь с головокружением, Ганс выволок наружу сначала Мирру с Вероникой, а затем и Септимуса. Наместник не сопротивлялся, только глупо хихикал.
Лесные братья больше не суетились. Они катались по земле в панической истерике. Их вопли не давали Гансу сосредоточиться.
- Что случилось? - простонала Вероника, хватаясь за голову.
- Не знаю. Массовое помешательство. Надо уходить. Ты спятила?!!!
- Что с вами? Вам плохо? - в порыве маниакального человеколюбия Вероника бегала от одного лесного брата к другому, пытаясь оказать им первую помощь.
- Оставь их и помоги Мирре! - завопил Ганс. - Септимус, черт тебя побрал! Кончай ржать и уведи её отсюда! Септимус?
Наместник стоял, наклонив голову набок и хлопая глазами:
- Ты знаешь мое имя? - протянул он. - А как тебя зовут?
- Ганс, придурок! Ты что, забыл?
- Ганс Придурок? Смешное имя!
- Нашел время для шуток! Помоги мне!
- Ганс, а ты будешь со мной дружить?
- Совсем спятил?
- Значит, не будешь, - разочарованно вздохнул императорский наместник и хлюпнул носом. - И те девочки тоже не будут.
Потом он скрестил руки на груди и враждебно заявил:
- Я с вами никуда не пойду. Мне никто не нужен! И вы - тем более!
- Да приди ты в себя! - Ганс что есть силы тряхнул его. - Ты нас не узнаешь? Вспоминай: волшебный лес, дерево бур-бур, пещера. Ну же! Идем!
Септимус подозрительно покосился на него:
- Мы что, вместе ходили в лес?
- Да!
- И лазали по деревьям? И были в пещере?
- Ну да!!
Земля в очередной раз содрогнулась. Ганс решился на отчаянный шаг:
- Мы твои...товарищи! Ну же, вспоминай!
- И эта девочка тоже? Она учится в младших классах?
- Разрази меня гром! Да, она наша младшая подружка, мы должны её защищать. И если ты, чудила, сейчас не пошевелишься, нам всем каюк. И ей в том числе!
- Я не хочу, чтобы ей был каюк, - серьёзно заявил Септимус. - Ладно, идем. Э...
- Что ещё?!!!!
- А ты сядешь со мной за одну парту?
- ДА!!!
- Хорошо. Знаешь, никто не хочет сидеть со мной за одной партой. И учителя говорят...
Септимус смолк на полуслове и, пошатываясь, зашагал к склону. Ганс подхватил лежащую без сознания Мирру, взвалил к себе на плечо, сцапал Веронику за шиворот и поволок всю компанию наверх. Вероника вырывалась, выкрикивая всякий гуманистический бред. Лесные братья в полном составе катались по земле и вопили. От шума у Ганса разболелась голова. Овраг затрясся, как эпилептик. Ганс едва удержался на ногах. В это время очнулась Мирра. В ухо Ганса вылился поток изобретательной брани, а потом что-то впилось ему в лодыжку. Ганс опустил глаза. В его ногу вгрызался зубастый Ужас, чистый, без примеси надежды Кошмар. Ганс уже видел такое в Волшебном лесу после гибели зверопотама.
Вероника тоненько заверещала. Мирра соскользнула с гансова плеча и мощным пинком отшвырнула Темную Тварь из нулевого измерения. Тварь шмякнулась о ствол и угрожающе заворчала.
Теперь земля дрожала не переставая.
- Это нас трясет или у меня в башке такой тарарам? - уточнила Мирра, отфутболивая ещё одну Темную Тварь.
- Нас трясет, - сообщил Ганс.
- Что, что происходит? - запищала Вероника.
Ганс схватил её за руку и потащил наверх. Септимус уже стоял на краю оврага и терпеливо ждал своих спутников.
Темные Твари наводнили склоны оврага. Палая листва буквально ими кишела. И все они ползли вниз. Ганс вдруг понял причину помешательства лесных братьев. Их терзали Темные Твари. Они уже были там, но Ганс, занятый спасением своих подельников, попросту их не заметил.
