Перекатив тело с пятки на стопу, Эл молниеносно выбросил вперед правую руку с маленьким четырехгранным топором. Бедный Рауль ничего не успел сделать, понадеявшись на крепость своих лат, но кливец легко пробил кованую пластину доспеха и поразил воина в самое сердце. С удивлением, глядя на аккуратную квадратную дырочку, он стремительно оседал вниз, а Эл уже атаковал второго брата.
Присев под свистнувший над головой меч, капитан выпрямился и быстро обрушил свое страшное оружие на забральную решетку рыцарского шлема. Кованная кривая змейка, без труда проникла в просвет защитных прутьев, угодив бедному Кольберу прямо в глаз. От страшной боли воин громко вскрикнул, а затем рухнул вблизи тела брата. Тонким кинжалом снятого с пояса поверженного рыцаря, капитан нанес удар милосердия, прекратив страдание поверженного врага.
— Сзади! — крикнула Анна, предупреждая Эла о новой опасности, в виде слуги Конселя подкрадывался к нему со спины с большим кухонным ножом. Не разгибая спины Эл, стремительно сместился в бок, одновременно выбрасывая руку с кинжалом для защиты. Этот маневр спас капитану свою жизнь и оборвал жизнь Конселя, поскольку клинок мягко вонзился последнему в живот, пробил диафрагму и верный слуга отправился вслед за своими хозяевами.
И в этот момент раздался громкий торжествующий крик свершившейся мести. Эдда, которая ранее сбивчиво читала заклинанья возле помутневшего зеркала, теперь ликовала. Зеркальная поверхность теперь вновь очистилась, и Эл явственно увидел снежную королеву Согвиль, которая приближалась к незримой грани отделяющую реальность от зазеркалья. Вот она достигла ее и по комнате, моментально разлились потоки морозного воздуха, от чего становилось холоднее с каждой секундой.
— Зеркало! — выкрикнула Анна и Эл, не задумываясь, швырнул свой топорик в магический портал сотворенный Эддой. Хищно сверкнув алмазным блеском своего клюва, кливец пересек комнату и вонзился в зеркало. Раздался страшный звон разбитого стекла и громкий треск падающих осколков. Вместе с ними в комнату вылетели плотные клубы белого холодного воздуха, которые на мгновение окутали Эдду и лежащую перед зеркалом Аделаиду, а затем немедленно втянулись обратно, превратив обеих женщин в стеклянные изваяния.
Эл осторожно приблизился к ледяной статуе, сквозь которую все хорошо было видно и осторожно, ткнул в нее клинком. Раздался тонкий треск льда и, лишившись, части своего тела, замороженная Эдда рухнула прямо на останки старой маркграфини, полностью перемешавшись с ними.
От комнатного тепла лед стремительно таял и вскоре от представителей женской половины замка Модель, осталась лишь большая лужа мутной воды. Посреди нее призывно блестела золотая маркграфская цепь, и Эл решил подобрать ее. Он уже нагнулся за своим трофеем, как его остановил испуганный голос Герлеца.
— Осторожно господин! Ее может взять только женщина, таково заклятье замка Модель.
— Опять заклятья! — недовольно воскликнул капитан, но брать в руки золотую вещицу поостерегся и, кивнув Анне, стал осторожно помогать девушке, подняться на ноги. Спутница капитана, не проронив ни одного звука, встала, отстранила от себя его заботливую руку и, подойдя к холодной луже, подняла символ власти.
К огромной радости Эла ничего не произошло. Только цепь жалобно звякнула своими звеньями и становясь собственностью новой хозяйки.
— Теперь я полноправная хозяйка замка Модель — торжественно объявила Анна, возлагая на себя тяжелое украшение. Моментально Герлец и Брулл поспешили склонить свои колена перед новой хозяйкой, признавая ее право на этот громкий титул. Анна утерла капельку крови из разбитой губы и, выдержав несколько секунд, скептически добавила, обращаясь к темной луже воды на полу библиотеки, как бы завершая прежний разговор:
— А вы говорили никогда, Ваше Сиятельство.
И вновь капитан со своей спутницей мчались по лесным дорогам в направлении Малаги, конечной цели своего долгого пути. Анна вновь сменила наряд, поскольку прежний сильно пострадал от рук Эдды. Теперь на ней был походный темно-синий костюм, позаимствованный девушкой вместе с несколькими платьями из гардероба маркграфини на следующее утро.
Анна еще только проснулась, как проворный слуга Герлец уже стоял на пороге комнаты с готовой одеждой для новой хозяйки. Кроме ажурного кольца с великолепно ограненным сапфиром, который дивно украшала правую руку наездницы, на девушке красовалась маркграфская цепь с короной и темно вишневый берет с золотой заколкой в виде павлиньего пера.
Все это сильно изменило облик Анны. Теперь она своей уверенностью, грацией и манерой держаться, действительно походила на знатную аристократку, владелицу старинного замка.
На самом капитане красовалась малая маркграфовская цепь, которую Анна пожаловала ему в дар за его мужество и смелость в схватке с коварным врагом. Как рассказал им Брулл, за день до их появления в замке Аделаиде приснился ужасный сон, предвещающий большое несчастье обитателям Моделя. Об этом она упомянула во время завтрака, чем вызвала скепсис у Эдды с Крисом, от чего они переругались между собой. Неприятность ждали целый день, но она упорно не появлялась. Когда же поздно вечером появились промокшие и усталые путники, молодая маркграфиня разразилась смехом, что вызвало новый приступ ярости у Аделаиды.
Анна с облегчением покинула стены трагического замка, передав управление в нем в руки Брулла и Герлеца. Даже получив власть, девушка не желала оставаться в Моделе ни одного дня, решив продолжить путь вместе с Элом, теперь уже как свободная женщина.
Солнце уже оторвалось от горизонта, с каждой минутой поднималось все выше и выше, заливая природу своим живительным светом, когда лес наконец-то закончился и, путники выехали на морское побережье.
— Ахой! — радостно воскликнул Эл на ухом коня и, пришпорив животное, пустился его вскачь к стенам Малаги, которые уже отчетливо виднелись впереди. Как ровно и красиво летели по морскому берегу два всадника, чьи скакуны мощными копытами оставляли за собой четкий след на песчаной глади. И как приятно было сокращать оставшееся расстояние к долгожданной цели.
Эл наслаждался своим стремительным полетом, с упоением и восторгом отмечая как, начинают расти и разрастаться знакомые контуры Малаги; ее шпили зданий, дворцов и колоколен. Однако чем Эл ближе приближался к городу, тем отчетливее становилась, видна огромная людская толпа, которая двигалась им навстречу.
Теперь капитан стал придерживать разгоряченного коня, что бы, не въехать в горожан на всем скаку. Впереди двигалось все высшее руководство города, включая членов магистрата, главного хранителя законов и первосвященника. Не хватало лишь самого великого герцога Малаги, которого Эл никак не мог отыскать глазами среди этих вельмож.
