Истица решительно взяла один из предложенных листьев и незамедлительно отправила его в рот. Через некоторое время Анна извлекла пожеванный лист и бросила на блюдо. Стоящи вблизи горожане, громко ахнули, листок был ярко красного цвета.
— Что вы хотите от герцога Анна-Мария? Его сердце занято другой, и он хочет сочетаться с ней законным браком — спросил девушку Крок внимательно изучивший лист тилуса.
— Я твердо знаю, что не все его сердце полностью принадлежит Веронике. Вот на эту часть я и претендую — гордо пояснила Анна, которая хорошо усвоила уроки своего вчерашнего соседа герольдмейстера — пусть великий герцог скажет, что все, что было между нами это просто случайное любовное увлечение и ничего более. Пусть скажет.
— Ты прекрасно знаешь, Анна, что моя честь и достоинство никак не позволят мне сказать подобные слова о человеке, с кем я преодолел такой трудный путь и кто носит под сердцем мое дитя. Я очень благодарен тебе за все, но мой выбор не в твою сторону. Извини.
— Вы слышали слова герцога уважаемые люди Малаги. Вас я прошу разрешить мое дело по справедливости и честности — обратилась девушка к триумвирату застывшему перед треножником с пухлым сводом законов.
— Ты просишь невозможного. Я сужу людей по их деяниям и законам строго прописанных в этом своде и скажу сразу, твое желание стать женой герцога вопреки его воле, нет ни в одном параграфе этих законов — холодно изрек свое решение Крок.
— Я полностью поддерживаю хранителя законов. Господину герцогу помешало сразу жениться фатальное стечение обстоятельств и случайностей. Он сразу определил свое намерение взять в жены Веронику, а не госпожу маркграфиню. И все ее претензии неуместны — торопливо изрек свой вердикт Липус, боязливо покосившись на око верка на руке Анны.
— Что скажешь ты, почтенный Амвросий — с надеждой в голосе вопросила Анна пожилого первосвященника — неужели у тебя не найдется для меня доброго слова?
— Доброе слово у меня есть для любого человека — промолвил Амвросий — но негоже подменять добрым утешением правду в этом сложном деле.
— Так скажи же мне ее!
— Крок и почтенный Липус полностью правы маркграфиня, и ты не можешь требовать от Эла большего, чем он сказал. Но, глядя глазами не законника, а человека постороннего я могу сказать, что все это отнюдь не случайно. Не случайно драгон попал в руки Эла, не случайно Анна стала маркграфиней и обладательницей ока верка. Не случайно покойный правитель предсказал себе наследником этого мужчину, и не случайно эта женщина зачала от него ребенка. Во всем этом я вижу перст судьбы и поэтому выношу следующее решение.
Амвросий на секунду перевел дыхание, что бы затем продолжить свою речь, громким и уверенным голосом.
— Анна-Мария не может претендовать на право быть женой герцога вопреки его воле, но поскольку она является матерью будущего ребенка и герцог не отвергает ее слов, то она имеет право на этого мужчину как жена три дня в месяц. Она не может именоваться великой герцогиней, но имеет право на титул кронпринцессы и правом проживания в одной из дворцов великого герцога. Вот такое мое решение этого вопроса.
Согласна ли ты с ним Анна?
— Да — после раздумья твердо произнесла девушка.
— Согласен ли ты Эл?
— Да — подтвердил герцог.
— По-прежнему ли ты хочешь выйти замуж Вероника?
— Да — вновь не задумываясь, молвила красавица, гордо подняв голову.
— В таком случаи, согласно обычаем Малаги я объявляю вас мужем и женой. Целуйтесь.
Так закончился столь необычный процесс бракосочетания великого герцога Эла и его молодой невесты в этот день. Так началась его семейная жизнь с двумя женщинами каждая из которых отныне владела частью его сердца.
* * *
Эта история сильно позабавила блистательно шейха Кордовии благороднейшего Омара аль-Джелалитдина. Скука и тоска были полностью изгнаны из покоев владыки, на все то время когда он наблюдал в своей волшебной чаше приключения капитана лесной стражи и его спутницы. Как весело смеялся любимец всевышнего, созерцая в водном зеркале все перипетии странствия выбранных им людей, как азартно делал он ставки со своими одалисками на то, успеет ли жениться мужчина на своей избраннице или вновь потеряет ее.
Так упоительно проводил он время, отпущенное ему судьбой на это чудесное развлечение, подобного которому нет ни у одного из смертных людей, и совершенно забывая старую житейскую мудрость всего мира: «За все надо платить».
Оставим же благородного шейха с его любимой игрушкой, его время еще не пришло.
