Эл с радостью встретил свою долгожданную любовь на площади перед дворцом во всем великолепии и торжественно ввел в свой дворец. Здесь Вероника сняла свой покров, позволив герцогу лицезреть ее великолепие. Девушка с радостью узнала Анну, с которой приплыла в Малагу на корабле Маруфа, искренне поздравив ее с удачным окончанием ее странствия с Элом.
Свадьбу назначили на полдень в ратуши, которую срочно готовили для столь важного события. Горожане еще не совсем отошедшие от недавней коронации, спешно готовились вкусить радости жизни то нового зрелища предстоящей свадьбы герцога.
Часы на ратуше пробили двенадцать часов, когда в ней началось это знаменательное торжество. Зрителей было ничуть не меньше чем в день коронации, а даже больше. Все стрепетом и восторгом смотрели на голубоглазую красавицу Веронику и герцога Эла, которые прибыли к ратуше в разных экипажах как того требовал обычай города.
Взявшись за руки, они чинно прошли по проходу среди людского моря до отказа заполнившего помещение ратуши. Твердо и уверенно подошли жених, и невеста к праздничному треножнику, на атласной поверхности которого лежал свод законов города в золоченом переплете.
Навстречу им встали магистр Липус, хранитель закона Крок и первосвященник Малаги Амвросий.
— Зачем вы явились сюда — согласно обычаю венчания приятным басом спросил священник у прибывших молодоженов.
— Я, великий герцог Малаги Эл Благородный и девица Вероника прибыли в стены этого благородного собрания с одной единственной целью соединить наши руки и сердца в священном браке, и просим вас, благородные представители города, быть официальными свидетелями этого.
— Это ваше свободное желание? Герцог?
— Да — произнес Эл, глядя влюбленными глазами на невесту.
— Вероника?
— Да — подтвердила красавица, слегка краснея от радости.
Амвросий стоявший в центре троицы повернул голову в сторону магистра Липуса и спросил:
— Есть ли у властей города препятствия к этому браку?
— Нет! — поспешил заверить его магистр, стыдливо пряча глаза от взгляда Эла. Он все еще не отошел от своей неудачи при коронации и не желал окончательно испортить свои отношения с новым герцогом.
— А у закона, есть ли препятствия для свершения брака? — первосвященник повернул голову к Кроку.
— Нет, святой отец — с достоинством ответил хранитель — новый герцог чист перед нами.
— Есть ли у находящихся здесь людей возражения против свершения брака?
Вопрос первосвященника повис в тишине. Согласно традиции Амвросий выжидал некоторое время, которое было положено по протоколу, и уже собрался говорить далее, как раздался властный женский голос: — Да есть!
Толпа взвизгнула от страха вперемежку с восторгом, и все головы людей разом обратились в сторону говорившего. Нарушительницей свадьбы оказалась Анна, которая покинула свое место и уверенными шагами подошла к представителям закона.
— Да, есть! — повторила она, стараясь не смотреть в сторону Эла и Вероники. Девушка сильно волновалась, и это было хорошо видно.
— Я, Анна-Мария маркграфиня Модель, заявляю благородному собранию, что у меня имеются свои права на этого мужчину.
Зал повторно взорвался гулом удивления, и только властный голос Крока смог навести тишину в помещении.
— Дорогая маркграфиня, вы ничего не можете требовать от герцога Эла — поспешно произнес Липус — Вот документ, заверенный почтенными комиссарами торгов, что герцог приобрел девицу Веронику у купца Маруфа с целью жениться на ней. В знак этого он надел на нее брачное ожерелье и кольцо невесты. Все эти атрибуты девушка носила все это время, и теперь они на ней, в чем каждый может убедиться.
Действительно ожерелье и кольцо ярко сверкали на белой свадебной одежде Вероники и ее пальце правой руки.
— Так, что ваши претензии госпожа маркграфиня, несмотря на все мое к вам уважение безпочвены.
— По закону да — охотно согласилась Анна — но я прошу вас выслушать мои аргументы и принять по ним справедливое решение.
— Мы охотно сделаем это, при одном только условии, что это действительно весомые аргументы, а не слова влюбленной женщины — холодно произнес Крок. Это заявление отрезвляюще подействовало на Анну. Она холодно посмотрела на хранителя закона и принялась излагать свои аргументы твердым, властным голосом.
— Я тоже была куплена герцогом Элом у купца Маруфа подобно Веронике и вместе с великим герцогом провела весь этот месяц, добираясь до Малаги от Самоцветных гор. За это время он везде представлял меня своей женой и всячески заботился обо мне.
— И это все? — немедленно осведомился Крок, когда девушка сделала небольшую паузу в своей речи.
— Прошу не перебивать меня! — потребовала Анна, глядя прямо в глаза Амвросию — этому человеку я отдала свою честь и достоинство, и он был не против этого. После мы обменялись символами; он подарил мне вот это кольцо, а я в свою очередь цепь маркграфа, которую он принял из моих рук.
В ратуше стояла звенящая тишина, и каждый из зрителей напряженно вслушивался в голос Анны.
- Это правда, Ваша Светлость? — тихо спросил Амвросий и Эл произнес:
- Да, слова маркграфини полностью соответствуют истине.
— И вы по-прежнему хотите жениться на Веронике?
— Да, всей душой.
— А вы по-прежнему желаете выйти за него замуж?
— Да — без запинки произнесла невеста, ласково улыбнувшись Элу.
В ратуше воцарило напряженное молчание, которое после некоторого раздумья нарушил Крок.
— Это все, что вы можете нам сказать, маркграфиня?
— Почти.
— Что же осталось недосказанным?
— Я жду ребенка от этого человека
Зал в очередной раз взорвался криками удивления и восхищения Анной, и теперь Кроку потребовалось больше времени, что бы навести тишину в ратуше.
— Кто может подтвердить этот факт?
И тут Анна позволила себе снисходительно улыбнуться важному законнику.
— Простой листок тилуса, ваша честь.
Горожане поддержали слова Анны гулом одобрения. Все они знали о чудесном свойстве этого невзрачного растения. Он был у простого народа верным средством определения наличия беременности у женщины. Стоило находящейся в положении женщины пожевать зеленый лист тилуса, как он немедленно окрашивался в красный цвет, независимо от срока беременности.
— Я охотно верю вашим словам, но должен попросить сделать это прилюдно — попросил Крок Анну. Сказано, сделано и вот уже проворные слуги принесли для девушки несколько наскоро сорванных листков тилуса.
