Тем временем Рунин, закончив развлекаться с разнообразными пташками, принялся носиться над фонтанами и бассейнами, и гадить в них пролетая над каждым, за одно метил и райские кущи чудесных садов. Оставалось загадкой, откуда пусть даже и в очень крупной для этого вида птице, берется столько помета, но видимо попугай, задействовал в этом, какую-то свою магию. Уловив от своего Хозяина, призыв немедленно оказаться рядом, пернатый прохвост, наддал так, как не летал еще ни когда. И в тот миг, когда пришедшие в себя, после поступка Априуса, боги уже собирались чинить расправу, над наглецом, Рунин оказался над ними. Ни кто не подумал о роли, отведенной в этой истории попугаю, никто из Узурпаторов, ни когда бы не доверил подобному существу ни чего стоящего, а тем более собственные жизни. Но Априус это сделал.
В самый накаленный момент. Рунин издал поистине душераздирающий вопль, извергая из своего нутра, спрятанный там обломок кристалла, набирая скорость под собственным весом, камень упал на землю. Спустя миг, там открылось нечто невообразимое, напоминающее собой дыру с рваными краями. Из нее потянуло холодом вечного Ничто, но в тот миг, когда Априус, и метнувшийся за ним Рунин, прыгнули в нее, оттуда ударил столб плазменного света. Владыки не успели на секунду, рваные края снова сошлись, и от пришельцев остались только следы, оставленные по аллеям и садам.
Мгновенно появившиеся воины, бросились осматривать место, где открывался зев туннеля, их сопровождали различные ищейки и гончие.
— Догнать!!! Притащить сюда в кандалах!!! Немедленно в погоню!!! — Визжала вышедшая из себя покровительница звезд.
— Немедленно выслать войска, уничтожить там все до пылинки! — Сквозь зубы более спокойно, протянул яроокий. — Нам ведь точно известно где расположено логово этого… этого… — все же задохнулся он от ярости. — А его самого и эту дрянную птицу приволочь сюда… Живыми!!! Их ждет очень долгая и мучительная смерть.
— Не волнуйся братец — мои собачки все там разнюхали…
— Братец, не кипятись — потирая челюсть — произнес белобрысый бог — вначале вышлем разведку. Мало ли, что, уж больно нагло они держались.
— Хорошо, вот ты этим и займись. А я посмотрю как там, себя чувствует наш карающий меч.
* * *
Если бы Априус, или Рунин, задержались в этом бесконечном туннеле больше чем потребовалось на путь обратно, наврядли их бы кто нибудь, когда нибудь увидел. Перенос был бы смертелен, если бы не магия, этих странных джинов, колодец которых в свое время сторожил Щерот, пропавший брат Дрендома. Именно в них император нашел своих союзников, и именно они переносили сейчас беглецов, в пределы Хрутара.
Закрыв глаза, и расслабившись, он размышлял о том, как могла такая Силища, созданная на Заре Времен, сосуществовать рядом с миром людей? Кто их запер и почему? Ведь как ни странно сведения о хранимом Щеротом, колодце он раздобыл в фолиантах Темных Правителей. А уже у Дрендома узнал, что к колодцу Джихуратов, существует некий ключ, в обмен на который те выполнят любую прихоть, того, кто им обладает. Оставалось только найти его, этот ключ, и в этом помог Серентин, случайно услышавший разговор, на берегу Акирот, и владевший тайной где сокрыт ключ. Это было как раз перед самым их уходом в мир, где обитал Мимир. Джины с легкостью согласились на условия Априуса, встали на сторону Темной Империи, в обмен на долгожданную свободу. Постоянная жизнь в ответвлениях Колодца-Тюрьмы, не имение возможности выходить не в один из миров, заставило Джихуратов пойти на сделку, после выполнения которой, все они получали право на расселение по мирам Великой Дуги, или даже и за ней, это уже как им захочется.
И сейчас пребывая практически в состоянии транса, Априус, пытался увидеть предстоящую битву, расстановку сил, и понять, когда же выводить джинов на арену действий.
Первую часть договора Джихураты выполнили — унесли Априуса с Руниным, из Тронного мира, куда каким-то образом провели один из многочисленных ответвлений своих странных путей-коридоров. Боги, конечно, могут проследить, где находиться выход, но джины этот проход-портал наверняка уничтожат, сразу едва пронесут спасенных союзников. Благо дело они не могут самостоятельно воспользоваться ключом, а то кто знает этих непонятных созданий — вдруг да набросятся всем скопом, и поминай, как звали. Если бы ни ненависть к явившимся не понять, откуда, Богам, Априус бы ни за что не прибег к подобной помощи.
Доставили их прямо в дольмен на каменном плато, где Априус и заключил договор. Далее измученные беглецы, добирались сами, мучимые одним только вопросом — почему Щерот, был поставлен стеречь этот Колодец, чем так опасны Джихураты? Так и не найдя ответа, они добрались до Акиротского замка.
— Ну-ка скажи мне мудрая птица, если ты конечно набрался мудрости у Хугина и Мунина — почему нам, сравнительно легко удалось убраться из Обители Богов?
— Тебя мой ответ не обрадует — имитируя карканье ворона, гаркнул попугай — думаю, не восприняли всерьез, для них любой бой с тобой, всего лишь времяпровождение.
— Хочешь сказать если и придут, то только потому чтобы поразвлечься, так сказать от скуки?
— Угу, или поучить своих младшеньких и различных прихвостней, как уничтожать неугодных.
— Ладно, главное чтобы пришли, а там как получится, тут не поплпнируешь, а сейчас спать — я просто валюсь с ног.
— Да я могу и на ногах, подставь только плечо и не сильно прыгай.
— Птица — не наглей, мы уже почти в замке!
Добравшись до покоев, Априус, как и Рунин, ни с кем не разговаривая, улеглись спать, на трое суток уйдя в мир снов. С непривычки пути Джихуратов, изматывают ох как сильно.
Глава четвертая Начало сражения
Чудесен и романтичен рассвет на Акироте, лучи утреннего солнца, как будто заигрывая, освещают замок из розового камня, и тут же причудливыми иероглифами отражаются в облаках. Время хоть и было ранним, но обитатели одинокого замка давно уже проснулись, и предавались различным, утренним занятиям.
Априус как всегда любил, это делать по утрам, когда находился в замке, стоял, на балкончике и смотрел вниз, на далекую и прозрачную воду. Где на это раз резвились, совеем уже не дельфины, а беловолосые серены, показывали ему свои красивые тела, извивающиеся в невероятных движениях, чарующего танца. Они то и дело показывались из воды, совершая, осевые вращения, и на миг, замерев, вновь уходили в глубину. Император любил размышлять и планировать, глядя на необъятные водные просторы, простирающиеся до самого горизонта. А в этот ранний час, ему было над, чем подумать.
