Райвис начал собирать вещи Эмита в мешок. Взгляд его упал на лист неразмеченного пергамента. Рядом, среди раковин с краской, грязных тряпок и сломанных кистей, валялось перо. Он подобрал его, повертел в руках, а потом закусил шрам на губе и полез в мешок за чернильницей.
Устроившись на том же самом месте, на котором несколько часов назад сидела Тесса, Райвис писал письмо своему брату. Это было нелегкое дело; порой он не мог подобрать подходящие слова, порой так болела рана на щеке, что путались мысли. И все же он написал его — а когда кончил, шрам на губе уже не дергало, как нарыв.
Мне ничего от тебя не надо, кроме одного — я хочу, чтобы ты вспомнил прошлое. Все хорошее и плохое, что происходило с нами тогда, ту любовь, которая была между нами прежде ненависти...
Райвис засунул сложенный лист пергамента под тунику и поднялся наверх. Пэкс встретил его в дверях.
— В Гэризонском лагере — хаос и паника, — доложил юноша. — Изгард умер.
Райвис кивнул.
— А что поделывают его полководцы?
— Точно не знаю. Я видел, как несколько человек оседлали лошадей и поскакали на восток.
— Уже перегрызлись, — пробормотал Райвис. — И не в последний раз. Повелитель Сандор и его армия расправятся с теми, кто остался.
— Я сам хочу посмотреть, что делается в лагере. — Кэмрон вошел в кухню через черный ход. Он переоделся в чистую тунику, раны были аккуратно перевязаны. Райвис заметил, что при ходьбе он слегка прихрамывает на левую ногу.
— Будь осторожен. Если ты не вернешься через пару часов, я поеду тебя искать.
Кэмрон усмехнулся:
— Ты забыл, с кем говоришь, Бурано. Я не так уж плохо знаю окрестности замка Бэсс.
С этими словами он повернулся и вышел во двор, навстречу солнечному летнему утру. Через минуту Пэкс заявил, что ему надо почистить лошадь, и последовал за Кэмроном. А еще через минуту Эмит пробормотал, что ему нужно вымыть кисти и немного проветриться. Райвис и Тесса наконец остались вдвоем.
Он подошел к ней, обнял, прижал к себе, зарылся в ее мягкие, перепачканные краской волосы, уткнулся носом в ее горячие, опаленные огнем щеки.
Он не заслужил такого счастья. Он не может ее отпустить. Так они и стояли, пока через несколько часов не вернулся Кэмрон, невредимый и радостно-возбужденный, и не стал звать всех во двор насладиться чудесным теплым днем.
Приятно было в пасмурный осенний день прогуливаться по Ранзи среди берез, дубов и каштанов. Опавшие листья ковром устилали землю под ногами Тессы, падали ей на плащ, застревали в волосах. Она повернула назад, к дому и машинально ощупала кольцо на груди: желтые осенние листья почему-то напомнили ей эфемеры. Может, дело в том, что, когда она придет сюда в следующий раз, их уже не будет?
Она даже вытащила кольцо из-под платья, полюбовалась на сверкающие золотые шипы. Оно было теплым и тяжелым. Удовлетворенная, Тесса засунула его обратно и пошла дальше.
На ведущих к парадному входу ступенях она увидела Кэмрона и Райвиса. Райвис помахал ей рукой. У Тессы учащенно забилось сердце, она ускорила шаги, а потом и вовсе побежала, подобрав длинную юбку.
Кэмрон сдержанно усмехнулся, Райвис расхохотался. Ну конечно, она нарушила все правила! Даме не подобает бегать в присутствии мужчин. Но Тессе не было до этого дела. Она пристроилась рядом с Райвисом, он подвинулся, обнял ее за плечи, потом наклонился и прошептал что-то прямо в ухо. Тесса вспыхнула и шутливо ткнула его пальцем под ребра. Надо же! Подумаешь, голые коленки! Неужели это производит на кого-нибудь такое впечатление?
Между Кэмроном и Райвисом на ступенях были разложены какие-то документы. Тут были описи имущества, купчие, карта Гэризона и приграничных районов. Райвис проследил за взглядом Тессы и пояснил:
— Мы должны попасть в Гэризон до первого снега. Позже через горы не проехать.
Тесса кивнула. Она не впервые слышала об этих планах. Изгард умер, не вынеся потери Короны с шипами. В гэризонском лагере начались междоусобицы. В результате армия была разбита и бесславно вернулась домой. Смерть короля и утрата Короны были просто детскими игрушками по сравнению с грызней между гэризонскими военачальниками. Каждый стремился первым попасть в Вейзах, чтобы как можно быстрей заявить о своих притязаниях на престол. С тех пор одна кровавая битва следовала за другой. Гибли тысячи гэризонских солдат.
— Мы должны сделать это, Тесса, — заговорил Кэмрон, глядя на нее своими выразительными, все время меняющими цвет серыми глазами. — Мы не потерпим, чтобы гэризонцы и дальше продолжали убивать друг друга.
— Изгард умер, — возразила Тесса, — разве этого не достаточно?
— Нет. Теперь уже нет. — Кэмрон провел рукой по волосам. — Для меня это давно уже не вопрос мести. Я думаю о людях. О своих соотечественниках.
Тесса наклонилась к нему, погладила по руке. Трудно было представить, что перед ней тот же человек, которого она встретила несколько месяцев назад в винном погребе Марселя. Он так изменился — впрочем, все они изменились. Но Кэмрон, наверное, больше всех.
— Значит, ты собираешься заявить о своих правах на престол? Я правильно поняла?
Кэмрон посмотрел на Райвиса. В глазах его был невысказанный вопрос. Взгляды их встретились. Тесса поняла, что сейчас для обоих мужчин ее просто не существует.
Шрам на губе Райвиса стал совершенно белым, а глаза черными, как чернила. Заговорил он лишь через несколько минут:
— Я боец, Кэмрон. Мой брат сказал это много лет назад. Не знаю, было ли это правдой тогда, или стало правдой потом. Не важно. Я не гожусь на то, чтобы управлять землями и людьми. Все, кто мне нужен — здесь, со мной. — Рука Райвиса нашла руку Тессы, сжала ее. — И то, что нужно, — тоже. — Он похлопал по рукоятке ножа за поясом. — И я готов сражаться рядом с тобой и за тебя, потому что ты стал мне братом, а не потому что рассчитываю на какое-нибудь вознаграждение.
Кэмрон уставился в землю. Он тоже не сразу смог справиться с собой и начать говорить.
— Если бы ты хотел этого — хотел сам, от своего собственного имени править Гэризоном, вернуть стране мир и восстановить ее из руин, я бы отошел в сторону.
— Я знаю. Я верю тебе. — Райвис помолчал, чтобы слова его прозвучали более веско, а потом продолжал: — Но ты сделаешь это лучше, чем я. Ты думаешь о Гэризоне как о своей родной стране. Для меня же он навсегда останется чужбиной. И я не хочу быть королем.
Ветер гнал по ступеням лестницы сухие листья. Кэмрон поймал один, зажал в кулаке, поднялся.
— До той ночи в замке Бэсс я не знал, что такое сражаться за дело, в которое действительно веришь. Я понял это благодаря тебе. — Он разжал кулак, стряхнул с ладони раскрошившийся лист и протянул Райвису руку. — Я твой должник навеки.
