напор,
Спасенья не будет, конец его скор —
В пророчестве правда сказалась.
Когда последняя строчка растворилась в тишине, по лицу Харода струились слезы. Потом рыцарь достал из-под доспеха сложенные листы, которые передала ему Орика. Развернув их, он увидел небрежно записанные стихи и ноты.
— Это ее песня, — сказал он. — Ее лучшее творение. Все, что от нее осталось. Пусть же эта песня станет гимном освобождения. Мы разнесем ее по всей стране, чтобы эти слова оказались на устах у всех бардов. Всякий, кто услышит эту песню, распознает в ней призыв к оружию. Кроданцы будут грозить смертью всем, кто ее исполняет и слушает, а мы все равно станем ее петь — тайно, в дальних комнатах, за закрытыми дверями. Она станет лучом надежды среди грядущих кровавых дней, когда кроданцы обрушат мщение на страну и улицы омоются слезами оссиан. А когда все закончится, когда мы изгоним захватчиков, имя Орики будут помнить и чтить вечно. — Он взмахнул бумагами. — Песня о новой Оссии, написанная сардкой. Ведь это была ее страна, как и ваша, и Орика отдала за нее жизнь.
— Гимн освобождения, — кивнул Арен. — Хорошо сказано. Пусть так и будет.
— Тогда мой меч к вашим услугам, — сказал Харод. — До того самого дня, когда Оссия станет свободной и сарды вернутся в эту страну. Таков мой долг в память об Орике. — Он опустил голову и отошел от могилы.
В светлеющем небе запели птицы, и ветер всколыхнул высокую траву.
— Мои намерения вам известны, — обратилась Вика ко всем. — Воплощения направили меня на этот путь. Сгущается великая тьма, и демоны, которых повстречали мы, — лишь ничтожнейшая ее часть. Какое бы зло ни надвигалось, его вызвали кроданцы, поэтому я буду сопротивляться им до последнего вздоха.
Скирда одобрительно гавкнула.
— Родной дом для меня потерян, — сказала Фен, — и так будет до тех пор, пока в Оссии заправляют кроданцы. Пока они не уйдут, мой дом здесь, с вами.
— Я тоже лишилась дома, — взяла слово Мара. — Зато обрела свободу: больше нет нужды жить в обществе, которое меня ограничивает. Я наконец-то сумею применить свои открытия и изобретения — для борьбы с узурпаторами. Мои ученицы останутся без наставницы, но я дождусь того дня, когда Святейшие и их проклятое отродье перестанут подавлять дарования и ограничивать мысли наших женщин.
— У каждого из нас есть свои причины участвовать в этой борьбе, — подытожил Арен, — но вот общая для всех причина. — Он со звоном обнажил Пламенный Клинок, выставив его перед собой, и в первом свете дня лезвие подернулось багрянцем. — Некоторые скажут, что сегодня погиб последний Рассветный Страж, — продолжил он. — И будут неправы. Ибо, хотя все мы происходим из разных стран и разных сословий, верим в разных богов, сегодня мы заслужили право принять звание хранителей Пламенного Клинка. — Он обвел взглядом своих спутников. — Теперь мы и есть Рассветные Стражи!
— Рассветные Стражи? Мы? — Мара смутилась, но тут же просияла. — А и правда! Ведь это мы отвоевали Пламенный Клинок.
— Кем еще были Рассветные Стражи, если не хранителями Пламенного Клинка? — промолвила Вика со сдержанной улыбкой. — Наши соплеменники долго ждали его возвращения. Не стоит их разочаровывать.
— Граб тоже хочет быть Рассветным Стражем! — нетерпеливо воскликнул скарл, подпрыгивая на месте.
— Мы все Рассветные Стражи! — произнес Арен и торжественно поднял меч. — Клянусь оберегать Пламенный Клинок всю мою жизнь, пока он не окажется в руках у того, кто достоин править этой страной. А со всяким, кто разделит эту цель, я заключаю неразрывный союз до гроба. Вы клянетесь вместе со мной?
— Клянусь, — угрюмо откликнулся Харод.
— И я, — сказала Вика, одобрительно прищурившись. Скирда залилась радостным лаем. — Думаю, Воплощения будут довольны.
— Я тоже клянусь! — воскликнул Граб и ухмыльнулся. — Ха! Отныне вы лучшие друзья Грабу!
— Я не склонна к широким жестам, — призналась Мара, — но мне надоело молчать и прозябать в безвестности. Я буду Рассветным Стражем. Клянусь вам.
— А ты? — спросил Арен у Фен. — Останешься с нами, зная, чем это грозит?
— Да, — негромко ответила она. — Остаюсь.
— Тогда решено, — сказал Арен и вложил меч обратно в ножны. — Рассветные Стражи вернулись, а с ними вернулся и Пламенный Клинок.
Граб издал радостный вопль, и все посмотрели друг на друга новыми глазами. При мысли о Кейде, которого теперь с ними не было, Арен почувствовал горечь, но ничто не могло полностью омрачить такого мгновения, и он находил в себе силы улыбаться.
— Скоро эти горы закишат кроданцами, — сказала Вика. — Куда теперь?
— Можно найти убежище близ Галленпика. Я знаю людей, сочувствующих нашему делу, — ответила Мара.
— Пойдем дикими тропами, в стороне от больших дорог, — решила Фен. — Эти края мне незнакомы, но я постараюсь, чтобы нас не заметили.
Арен закинул за плечо походную суму и окинул луговину прощальным взглядом. Взошедшее солнце золотило колышущуюся траву.
— Тогда показывай дорогу, Фен, — сказал он. — Нам предстоит еще много дел.
