Пока мои люди выстраивались в боевой порядок, граф Моран сбил заслон противника на мосту через Дач, и конфланцы потоком полились на луг, занимая позиции на нашем левом фланге. Впереди арбалетчики, позади алебардисты и пикенеры.
У графа Честширского было два пути — встать на валах за частоколом в оборону или вывести людей нам навстречу и атаковать.
Он выбрал второй вариант.
В лагере противника давно ревели трубы. Пехота открыла проходы в частоколе, и блестящая река латников с поднятыми копьями устремилась на луг, выстраиваясь в две шеренги для атаки. Их было много. Стальные реки казались бесконечными.
Цепи арбалетчиков, прикрываясь большими щитами, выдвинулись к нам навстречу.
Своих арбалетчиков без щитов я разместил среди воинов с пиками. Первые два ряда пехоты были в полных доспехах и шлемах-саладах. В задних рядах воины несли заступы и кирки, чтобы засыпать ров и разрушать частокол и вал.
Мы с коннетаблем Жассом вместе с сотней конных горцев охраны находились рядом с кавалерией. Дуган держал развернутым стяг с драконом. На мне полный доспех черненой стали и шлем без забрала. Мой конь Малыш нес на себе немалую броню. Его голову, грудь и круп защищали стальные пластины.
Всей баталией командовал Фрусберг, так было решено на военном совете. Именно он настоял на том, чтобы выдвинуть бомбарды на колесных лафетах вперед и поставить перед строем.
Зарокотали барабаны — это был условный сигнал.
Бомбарды ударили почти одновременно. Мой конь всхрапнул и попятился. Грохот бомбард лошадям не нравился…
Густые белые клубы вонючего дыма заволокли поле перед моими людьми и скрыли бомбарды, суетящихся бомбардиров и шеренги противника…
— В этом дыму они навалятся на нас незаметно, государь!
Жасс был озабочен и теребил свою вновь отращенную бородку.
— Не успеют, Семюель, их лошади тоже боятся грохота бомбард!
Бомбарды ударили еще раз. Густой дым поднялся еще выше.
Затрубили трубы, барабаны забили походный ритм — на три шага пять ударов.
Донеслись крики офицеров:
— Пикенеры — вперед!
Квадраты пехоты, опустив пики, двинулись прямо в дым.
Бомбарды выпалили в третий раз.
Моя пехота исчезла из виду, словно канула в тумане.
Я оглянулся. Конница была со мной, а впереди пустота и клубы дыма. Оставалось только ждать — что появится из этой глухой белой пелены.
Звон стали, крики, треск аркебузных выстрелов, ржанье лошадей — сообщили о том, что битва вступила в решающую фазу.
Через медленно рассеивающийся дым постепенно проявились бомбарды и их команды, посматривающие вперед. Больше они не стреляли — ведь впереди теперь спины своих.
Томительное ожидание продлилось недолго.
Из рассеивающихся дымовых клубов появился всадник и понесся к нам. По цветастым одеждам и большому берету было ясно, что тевтонец.
Молодой офицер подлетел на разгоряченном фыркающем коне ко мне совсем близко. Конь косил глазом, так что было видно белок.
Адъютант князя Фрусберга, отрапортовал запинаясь:
- Oberst berichtet …wir haben…. den Gegner zerbrochen und …sind auf die Wдlle hinausgegangen! Ihre Majestдt… ist der Weg frei! Die Feinde laufen!Оберст докладывает — мы сломали противника и вышли на валы! Ваше величество, путь свободен! Враги бегут!
Я повернулся к Жассу, Эльсинеру и Гринвуду что прислушивались к непонятной для них речи. А у меня на груди висел под камзолом талисман Греты.
— Он докладывает — конница врага опрокинута и бежит! Вперед сьерры, теперь ваша очередь!
Я проехал мимо бомбард, сопровождаемый сотней горцев. Вся конница во главе с Жассом устремилась вперед к проходам через рвы.
Арбалетчики Руперта, скошенные картечью, лежали густо там, где их настигла смерть.
Два следующих залпа ядрами видимо ударили прямо в шеренги латников и внесли смятение в их ряды. Забрызганные кровью, изувеченные люди и кони валялись здесь во множестве. Своих пехотинцев, убитых и раненых, я встретил не много. Бомбарды сыграли главную роль в сегодняшней баталии. Браво, Мадзини!
В моей голове прокрутился реестр: каждая из этих бомбард потребовала 1500 фунтов металла на изготовление и 200 дукатов литейщикам. Лафет и прочие детали здесь в Лонгфорде обошлись в 300 талеров на каждую. Я потратил уйму денег и не напрасно!
Когда я въехал на вал, дым от выстрелов полностью рассеялся.
Толпа пехоты громила и грабила лагерь кавалерии короля Руперта. Да, здесь было чем заняться. Бароны и рыцари привезли на войну многое: палатки, ковры, посуду, девок, вино, провиант и даже охотничьих собак.
Моя конница удалялась на север, преследуя разрозненные группы отступающих рыцарей.
Я повернул коня и бросил взгляд назад. Из ворот Лонгфорда выплеснулась толпа горожан, стремящихся поучаствовать в грабеже на поле боя.
Через час в палатке графа Честширского я пил его вино и закусывал его жареным баранчиком. Вот только ни графа, ни его слуг я не застал.
С меня сняли доспехи. Расстегнув камзол, я сидел за столом и наслаждался отдыхом.
Мои люди стояли вокруг палатки несокрушимым барьером и отгоняли зарвавшихся мародеров ударами мечей плашмя. Грабеж был в полном разгаре, и его не остановит и сам Господь!
Вскоре появился князь Фрусберг с моими офицерами — оберстом Макгайлом, капитанами Макниллом и Макинтайром. Их слуги вели лошадей, навьюченных мешками с добычей.
Мы выпили за нашу победу и «ее отца» — князя Фрусберга.
ВОЛШЕБНОЕ ОКНОВечером я вернулся в Лонгфорд.
Горожане стояли вдоль улицы, торчали из окон и с неподдельной радостью приветствовали меня. Еще бы, многим из них удалось поживиться в захваченном лагере.
Конница вернулась, ведя пленных рыцарей. Беднягам придется вывернуть не только карманы чтобы оплатить выкуп.
Граф Честширский в плен не попал и среди убитых не опознан. С севера приближались отряды бастарда Финнея, захватывая тех, кто успел сбежать от моих конников.
Я приказал Гринвуду и Гвену выступить к Лысой горе и к остаткам моста через Дойл.
Пехоту с места уже невозможно сегодня сдвинуть. Шел дележ добычи, пьянка охватила всех. Городские девки устремились к солдатам для быстрого заработка. Обоз шлюх князя Фрусберга пользовался огромным успехом.
— Военный лагерь превратился в вертеп разврата и порока… — отец Гульд вздохнул и размашисто перекрестил гомонящий, сверкающий огнями пестрый лагерь моих победоносных воинов.
Вдоль аллеи, ведущей от моста через канал к воротам замка через весь парк, стояли с факелами гвардейцы.
