— Твоя тевтонка не теряет времени даром, Грегори!
Я похолодел, и замер…
— О боги, ты побледнел, Грегори! Успокойся и прими как данность! Шлюха не может хранить верность одному мужчине! Постой! Куда же ты?!
ЗОВ КРОВИМне потребовалось несколько минут, чтобы добежать до двери своей комнаты.
Горцы стояли с обнаженными мечами на плечах по обеим сторонам.
— Кто вошел туда?
— Ваш оруженосец Дуган, государь.
Я толкнул дверь и вошел. Рукоятка кинжала удобно легла в ладонь.
«Убью обоих!»
От грохота двери о стену, пара подпрыгнула на моей постели. Вскрикнув, женщина скатилась с постели вправо и укрылась за балдахином.
Торопливо натягивающий штаны Дуган скатился влево и встал столбом. Его перекосившееся от страха лицо доставило мне мгновенное удовольствие.
Но я решил начать не с него. Я быстро подошел к изголовью, выволок взвизгнувшую шлюху наружу, швырнул на постель.
В растрепанном платье и со спутанными волосами без чепца передо мной оказалась ….Молли!?
Она быстро прикрыла рукой обнажившуюся грудь. В глазах испуг сменился вызовом.
Злоба растаяла. Смеясь, я отошел к креслу и сел. Кинжал, разочарованно шелестя, вернулся в ножны.
— Вы не нашли другого места для своих игр, дорогая?
Молли села на постели и потупилась…
Дуган обошел постель и рухнул на колени.
— Простите, государь… Я виноват!
В дверь заглядывали любопытные горцы и испуганная Грета, поднос в ее руках подрагивал.
Я подошел к двери.
— Я принесла ужин, государь…
— Ты не служанка, чтобы носить мне еду! Где твоя комната?
Она вздрогнула. В испуганных глазах блеснули слезы.
— В правом крыле, государь…
Я смотрел на нее и не мог наглядеться. Моя милая девочка, за день я безумно соскучился по ней. Моя усталость испарилась. Мне стало стыдно, за то, что накричал на нее…
Обернувшись, я бросил злосчастной парочке:
— Я вас прощаю и дарю эту комнату — продолжайте то, что начали!
Грета, проводи меня к себе…
Бастард Финней двинулся на восток вдоль долины Дойла. Следом выступил граф Моран.
Вся остальная пехота и конница двинулись на юг. Для этого пришлось пройти через весь город и по восстановленному мосту через Дойл.
Прохождение это превратилось в парад.
В шеренги по три и по четыре пехотинцы шли по улицам, осыпаемые весенними цветами.
Весь Лонгфорд собрался вдоль пути следования отрядов. Ведь уходили многие завербовавшиеся в мою армию местные парни. Поцелуи, крики, слезы…
Большим обозом двигались бомбардские команды. Уже ближе к обеду следом за обозами прошла конница, и тогда уже выехал я со своими горцами.
Грета уехала с обозом и моими пажами. Дугана–шалопая я отдал адъютантом к Макгайлу в его полк. Молли незаметно прошмыгнула, не показываясь мне на глаза.
Мы простились с герцогиней у городских ворот.
Луиза–Габриель поцеловала меня в щеку и шепнула на ухо:
— Добудь мне Эскобара живым, Грегори…
В ее глазах мне чудились лужицы крови.
Вчера вечером мы до мельтешения в глазах смотрели в волшебный шар. Я увидел многое:
своих мирно спящих в колыбелях малышей в далеком Корнхолле,
Доротею Харпер, спорящую с братом,
— реджименты Крейга Макконохи, выходящие из ворот Давингтона.
— барона Корки совещавшегося с епископом Эскобаром.
И я хорошо запомнил его надменное худощавое лицо с черными густыми бровями и орлиным носом.
Я решил идти на юг, покончить с независимыми баронами южной марки и потом, двигаясь вдоль побережья, выйти в восточные графства, то есть к Гвинденхоллу с юга.
В Лонгшире остались лишь военные силы герцогини. Война здесь была завершена.
Моя армия обзавелась немалым обозом. В лагере графе Честширского захватили много повозок и лошадей. Фостер выполнил поручение — сотня веселых девок из Лонгфорда составила обоз шлюх. Но кроме того — повозки с провиантом и палатками, кузнецы с походными кузнями, лекари со своими снадобьями и зловещими инструментами.
С нами увязалось множество торговцев различным добром и одновременно скупщиков трофеев. По совету Фрусберга я назначил офицера — старшего над обозом и придал ему десяток парней покрепче — иначе порядка не навести.
К вечеру я нагнал свою армию у монастыря Святого Доминика.
Тевтонцы Фрусберга попытались по привычке взломать винные погреба монастыря, но горцы реджимента Гвена вздули самых наглых кнутами прямо с седел, и выпивать на дармовщинку наемникам расхотелось.
Благодарный настоятель монастыря прислал к ужину бочонок лучшего красного вина. Я вызвал Фрусберга, Эльсинера, Гринвуда, Жасса и обоих моих оберстов.
В такой компании под жареного барашка вино пошло отлично.
Пришла Молли. Она уже не дулась на меня, а, взяв лютню, спела нам свою новую песню.
Твой путь
Осенний ветер
Степной орел
Расправляет крылья,
Твой путь
Тугою плетью
Заметает каждый шаг пылью.
Зов крови!
На броне драконьей
Полыхнуло солнце
Зов крови!
Давно ли ты понял,
Что никто не вернется ?
Льется путь по хребтам
Одичавших гор
По сухим ковылям
Да по перьям седым,
Где смерть жжет костер,
Ты вдыхаешь дым!
Зов крови!
Ястребиное зрение,
Человечьи глаза
Зов крови!
Разгорелись поленья
Не вернутся назад
Зов крови!
И смеется сталь
От крови пьяна,
Знаешь, как тебя ждали здесь?
Не было жизни,
Была лишь война.
Легким шагом ты входишь в смерть.
Зов крови!
Смерти волчьим оскалом
Ты в лицо усмехнешься!
Зов крови!
Ты всегда это знал,
Что не вернешься.
Зов крови!
Зов крови!
Тонкие, но сильные пальцы били по струнам. Молли угадала наши настроения. Зов крови гнал нас вперед… Кровь ждала нас, и смерть ждала… Пьяные оберсты орали подпевая:
— Зов крови! Зов крови!
ЛОЩИНАЧерез три дня моя армия вышла к Саггертону.
Замок Биррок барона Корки в пяти милях от города окружал пестрый и шумный лагерь его вассалов.
— Не менее пятнадцати тысяч, государь! Две тысячи рыцарей и их люди — арбалетчики, лучники и пикинеры. Одних обозных и челяди тысячи три наберется.
Мы с Эльсинером озирали окрестности замка. Отсюда с холма местность опускалась немного вниз, примерно на полмили, а потом приподнималась к следующему скалистому холму, где и возвышался сложенный из темного камня замок Биррок.
