Глава 1
Свет пробивался в комнату сквозь закрытые ставни и ложился тонкими белыми полосами на башмаки лежащего на полу полного молодого человека. Тот лежал абсолютно неподвижно и лишь большой живот периодически поднимался и опускался в такт его дыханию.
Муха, все утро навязчиво жужжа и ударяясь о стены комнаты наконец угомонилась и села на нос толстяку, отчего он, неохотно постанывая, задвигал рукой и собравшись с мыслями со всего маху треснул ладонью по собственному лицу.
– Ох! – завопил он, провожая взглядом вовремя ускользнувшее от страшной кары насекомое.
– Что? – вскликнул кто-то с кровати, верно, разбуженный предшествующим воплем.
– Лиана? – алхимик стал приподниматься, чтобы взглянуть на девушку.
– Стой! Я не одета, – остановила невежу принцесса приказным тоном. Седрик немедленно повиновался, опрокинувшись обратно.
– Как ты здесь оказался? – спросила она, как только оделась, открыла ставни, а ее тень нависла над его распластавшимся на полу телом.
– Не помню. Голова раскалывается, – Седрик принялся растирать виски. – Помню, что принес Сарвиллу «Околориус» и что…
– Что? – нетерпеливо спросила Лиана.
– Он ушел в Шаарвиль.
– В замок? С Иллайей?
– Иллайа? Ах, да. То есть нет. Он ушел один. Иллайи здесь нет? – превозмогая собственную вялость алхимик поднялся на ноги и огляделся. – Он совершенно точно уходил один.
Лиана торопливо натянула сапоги.
– Что последнее ты помнишь?
– Только то, что пытался остановить медведя. Потом он красноречиво убедил меня в правильности своего решения и оставил приглядывать за вами.
– А дальше?
– Это все. Следующее, что я помню, это как очнулся несколько минут назад, – Седрик опустился на кровать и вновь схватился за голову.
– Тогда нужно спешить. Если поторопимся, мы еще успеем настигнуть Сарвилла, – принцесса схватила со стола маску, приготовленную днем ранее.
– Постой, – остановил ее алхимик.
Лиана обернулась.
– Я обещал ему. Прости.
Пыль, которая уже лежала на ладони Седрика, благодаря его дыханию взвила в воздух и закружилась вокруг принцессы.
– Что… - попыталась сказать Лиана, но ее разум уже нещадно накрывал туман.
Девушка потеряла сознание и повалилась с ног, но алхимик успел подхватить ее и уложить обратно в кровать.
Так прошли сутки. Лишь к следующему утру принцесса начала подавать признаки жизни и легко постанывать, видимо переживая не самый приятный сон. Седрик просидел рядом почти всю ночь так и не сомкнув глаз.
– Очнулась? – спросил он, едва заметив, что ее веки приоткрылись, а дыхание стало не таким ровным.
Но Лиана не ответила. Она встрепенулась, ударила алхимика ногой в живот, вскочила и побежала к двери. Несколько раз дернув за ручку, она поняла, что не сможет открыть ее и ринулась к окну.
– Лиана, постой.
Ставни тоже не поддавались.
– Я не враг. Я друг. Я задержал тебя, потому что обещал Сарвиллу, что присмотрю за вами. У меня есть шанс сдержать обещание…хотя бы на половину.
Принцесса с яростью выдохнула и повернулась к алхимику.
– Друг? Пока ты здесь прячешься словно таракан, тот, кому ты считаешься другом, может погибнуть. – укоризненно произнесла она.
– Не погибнет. По крайне мере пока. Король схватил Сарвилла, чтобы переправить в Башню Стихий. Мне жаль.
– Что? О, Святая Касандра! Выпусти меня немедленно. Я поговорю с отцом.
– Ты не сможешь.
– Это почему?
– Потому что для всех ты умерла прошлым утром. Тебя убьет первый же паладин, приняв за самозванку, – алхимик взял со стола кувшин, наполнил водой и подал принцессе. – Вот. Выпей. Сейчас тебе нужно больше воды. А пока ты восполняешь жидкость в своем организме я поведаю обо всем, что произошло за время твоего забвения.
И Седрик рассказал принцессе все, что разузнал в корчме у путников, вернувшихся из столицы накануне.
– Герольды на каждом углу щебечут о твоих похоронах и о том, что страшный медведь из Дастгарда вскоре отправится в Башню Стихий служить на благо Дордонии, – закончил свой рассказ алхимик.
– Отец совсем выжил из ума, если решился на шаг – убить для всех дордонийцев собственную дочь… – хоть Лиана и не продолжила говорить, Седрик понял эмоции, которые переполняли ее по разочарованному лицу.
– Брось, принцесса. Мы не встречались раньше, но по рассказам Сарвилла я знаю, что между тобой и королем никогда не было теплых чувств.
На лице Лианы промелькнуло неодобрение.
– Тогда мы поступим по-другому, – вдруг решительно проговорила она.
Алхимик удивленно взглянул на спутницу. Она теперь показалась ему настоящей королевой, подобно той, которой была ее мать.
– Мы будем просить помощи у моего дяди.
Глаза Седрика сделались еще более круглыми, чем были обычно. Лиана продолжила:
– У Драго Уйлетана, императора Творса. Надо найти корабль, чтобы плыть на запад.
– Не так быстро, принцесса, – Седрик остановил волшебницу вытянув руку у прохода. – Предлагаю сперва выслушать идеи обеих сторон и только потом бросаться на другой конец света в надежде получить поддержку там, где даже твоя мать считается врагом государства.
– Есть предложения лучше?
– В первую очередь я хочу узнать, почему вместо того, чтобы бросаться на помощь Сарвиллу, ты выбираешь совершенно иное направление. Если честно, мне стало даже немного обидно за друга.
– Ты хочешь узнать почему я не бросаюсь спасать Сарвилла сейчас, когда благодаря тебе мы потеряли драгоценное время, когда еще можно было что-то сделать?
Алхимик только сложил руки на груди и фыркнул в ответ.
– Потому что с меня достаточно невинных жертв, – сдалась наконец серебряноволосая. – Знаешь, сколько людей погибло, когда Сар спасал меня?
– Достаточно невинных жертв? Хорошо. Тогда как ты поможешь нашему другу, отправившись в Творс? Будешь воевать с Дордонией? В таком случае, по-твоему, жертв будет меньше?
Лиана подошла к окну и бросила взгляд на стены Дастгарда, которые возвышались далеко за слоем опускавшейся на дорогу пыли.
– Мне не нужна армия. Мне нужна поддержка нескольких волшебников. С их помощью мы сможем освободить Сарвилла из Башни Стихий без жертв, понимаешь?
– А если к тому времени, как мы приплывем обратно, медведя уже не будет в живых? Ты говоришь с такой уверенностью, будто он едет путешествовать в Южные Земли, а не в место, где магов приговаривают к смерти.
– Мы успеем, – неуверенно ответила принцесса.
– То есть ты не знаешь успеем мы или нет?
– Нет.
– И готова пойти на риск потерять любимого человека, ради тех, кто тебе вообще не знаком? – Седрик нахмурил брови и неприятно скривил лицо.
– Не знаком? Я наследница из королевской династии, алхимик. Я несу ответственность за каждую жизнь в этой стране. Мне не нужно знать кого-то лично, чтобы беречь его жизнь. Разве медведям, которые не делают ничего просто так, этого не понять?
Каждый из касты медведей всегда считал себя выше всех остальных, потому что сумел перебороть систему, благодаря которой другие жители Дастгарда делились на аристократов и простолюдинов, а они смогли избежать этого. Поэтому любое замечание в сторону того уклада жизни, к которому привыкли в Медвежьем квартале задевало за «живое» даже самых сдержанных его представителей.
– Мы делаем гораздо больше, чем любые короли, королевы и принцессы, – произнес алхимик, чья гордость была уязвлена. – И если на то пошло, то согласно последним полученным мной сведениям, ваше королевское величество с большим удовольствием бросит того, кто рисковал своей шкурой ради ее освобождения, выгораживая поджатый хвост за незаурядную эрекцию.
– Дурак! Проси прощения!
– Вот еще!
– Глупец!
Затем принцесса перевела дух, вспомнив все уроки, выученные в Шаарвиле и наказывающие не поддаваться эмоциям.
– Ты хочешь знать почему мне не все равно, алхимик? Почему будучи дочерью Рогара Вековечного, который легко ставит свои интересы выше всего остального мне не все равно будут жить или умирать люди? Потому что в Шаарвиле были и те, кто научил меня знать цену человеческой жизни. Хорошо схватив эти уроки, я стала ценить любую жизнь, данную нам природой. Будь то эльф, гном, собака или попугай. Ни одно существо, которое наделено волшебством дышать не должно умирать по воле кого бы то ни было. Забрать жизнь вправе только тот, кто ее дал. И можешь считать меня наивной, но я буду до последнего отстаивать идею о том, что только время имеет право убивать людей и ничто больше.
