— Сенат постоянно сует нос в наши дела, шпионы фойре и грендар рыщут в поисках информации, аристократы хотят больше привилегий. Королева, похоже, начинает страдать паранойей. Отцу нужны верные люди и помощь больше, чем мне, Дер, — на одном дыхании ответила она.
— Леа, я…
— Знаю, знаю я, — раздраженно оборвала она мужа. — Ты боишься за меня. Я слышала уже об этом сотню раз. Но мы вместе стояли на стенах Асианты под осадой варгов. Вместе гнали их за Каменную Границу. Вместе охотились на тварей, что они оставили после себя. Я не беззащитная девчонка! Больше нет!
Ее звонкий голос разлетелся по комнате и оставил после себя тишину. Дерек сжимал кулаки. Леа кусала губы. Они редко ругались, но ее отъезд на юг почему-то предоставил для ссор слишком много поводов.
— Прости… — сказала она и позволила телу мягко упасть на его грудь. Она яростно вздымалась, а пыхтение походило на животное. — Прости, что накричала. Просто я… мне не нужен второй отец, понимаешь? Он всю жизнь слишком опекал меня, и эта война в какой-то мере даже позволила мне стать свободнее.
— Но почему ехать должна именно ты? — спросил Дерек, хотя прекрасно знал ответ.
Леа недовольно поджала губы и привычно проверила прикрыта ли волосами изувеченная огнем левая сторона лица.
— Ты знаешь, почему, — сказала она.
Дерек поднялся на локтях и посмотрел на жену, хмуро сказал:
— Это просто байки.
— Вдруг нет?
— Шрамы нельзя убрать ни зельями, ни магией, — твердо сказал Дерек и, заметив, как рука Леа дрогнула, смягчил тон и добавил: — Ты и так самая прекрасная женщина в мире.
— Только ты так считаешь, — тяжело вздохнув, сказала она.
— Какая разница? Я люблю тебя! Люблю не только твою красоту, но и шрамы. Каждый миллиметр твоего тела люблю! — прорычал Дерек голосом кабацкого мужика с кружкой кислого пива, а не влюбленного дурачка, но от этого лицо Леа все равно раскраснелось.
— Разница есть, — ответила девушка. — как ты не понимаешь? Для меня это очень важно!
— Настолько важно, что нужно подвергать себя опасности?
Леа разозлилась. Столько раз она объясняла ему все это, и каждый раз все начинается заново.
— Тебе не понять. На тебя не косятся люди.
— Кто на тебя косился?! Скажи имя!
— Ты совсем дурак?! — вспылила девушка, подорвавшись с его груди и сразу спрыгнула с кровати. — Я сказала — не нужно меня опекать. Мне хватает отца и волка. Мне это уже порядком надоело!
— Пусть так, но я не позволю никому коситься на тебя!
— А может ты просто ревнуешь? — ядовито спросила она внезапно. — Думаешь, что если я стану красивой, то другие мужчины тоже будут смотреть на меня?
— Чт… — запнулся Дерек. — Нет…
— Ты не представляешь, что это такое — жить с изуродованным лицом!
— Оно не изуродовано. Это всего лишь шрам. Шрамы есть у всех!
— Это не просто шрам! — крикнула Леа, часто задышав. — Это бесово клеймо! Плата дочери за грехи отца. Я сделаю все, чтобы избавиться от него! И никто не помешает мне в этом!
Тишина обрушилась на помещение. Груди обоих вздымались, глаза яростно пылали, а губы напряглись в сдерживании слов, которые потом не вернуть назад. Оба имели достаточно вспыльчивый характер, чтобы наговорить лишнего. Но ярость Леа быстро перегорала, а Дерек вообще не умел толком злиться. Только делал грозный вид и скрипел зубами, будто дикое животное ради устрашения грозного противника.
Леа открыла шкаф и быстро облачилась в дорожную одежду, которую горничная по ее просьбе приготовила еще с вечера. Неизменным атрибутом девушки оставалась широкополая шляпа, без которой она крайне редко появлялась среди людей. Исключениями были места, где головные уборы носить было не принято. Для каждого случая свой головной убор.
— Скажи мне, что ты будешь в порядке, — нарушил молчание Дерек, когда Леа уже коснулась дверной ручки.
— Естественно, это так. Вы позаботились об этом, отправляя со мной целую армию вместе с магами из Ордена. Слушай, — повернулась Леа к мужу, — это всего лишь сутки в дороге. Затем я просто Шагну в Мирганту.
— Ты правда веришь в альтернативу мане целителя?
Леа сделала глубокий вдох и подошла к кровати, села на край:
— Разумные не всегда знали про Сосуд и работу маны. В те древние времена мои полудикие предки жили в лесах и использовали травы, плоды и растения. Сейчас об этом мало, что известно, все привыкли к простым решениям. Ты же знаешь про алхимию?
Дерек кивнул, угукнув при этом.
— Сейчас ее используют только для создания реагентов из частей магических зверей, но на этом ее назначение, очевидно, не заканчивается. С помощью алхимии можно создавать мази и зелья из растений, которые могут частично заменить целителей, — пояснила Леа, как сама это понимала.
— Травников везде хватает, но они ничем подобным похвастаться не могут.
— Травничество и алхимия — разные практики. Алхимик использует не просто целебные свойства трав, но и их ману, как и в случае с частями магических зверей.
Дерек сомнительно поморщился:
— Разве у растений есть Сосуд?
— И да, и нет, — неуверенно покачала головой Леа. — Сейчас никто не занимается изучением зеленого мира, а в наших библиотеках нет ничего, что отдаленно напоминало бы научные изыскания по этому вопросу. Но если он есть, то не обязательно должен быть таким же, как у разумных или зверей. А у зверей, в свою очередь, Сосуд может отличаться от нашего. И вообще Сосуд — это один из фундаментальных предметов спора между учеными. Каки и Кель, ее влияние на организм существ. Несмотря на тысячи лет устоявшейся доктрины, множество вещей все еще остается под негласным вопросом. Просто когда-то наши предки договорились придерживаться единой версии, раз механизм работает.
— И что это за остающиеся под вопросом "вещи"?
Гнев Леа уже иссяк, в частности из-за предмета разговора, ведь она очень любила рассуждать на такие темы. Долго Дереку упрашивать не пришлось, и пытливо выгнув бровь, она спросила:
— Например, Кель. Правда ли эта энергия является основой мироздания?
— Ты сомневаешься в существовании первоматерии? — оторопело спросил Дерек, округлив глаза.
— Нет, глупый, — хохотнула девушка, — нисколько, мы ведь пользуемся маной. Но что, если кроме Кель есть что-то еще?
— Что же это?
Леа с беззлобной усмешкой разглядывала глуповатое выражение лица мужа, каким оно обычно бывает в такие моменты, и если бы хоть капля злости в ней осталась после короткой размолвки, то сейчас она бы мгновенно испарилась.
— В том-то и дело, что никто не знает, — ответила она, возбужденно сверкая глазами. — Даже существование Кель — всего лишь теория. Ты ведь понимаешь, что первоматерия не сама себе дала имя? Никто из нас не может увидеть ее в чистом виде. Никто никогда не видел Сосуд. Посмотри на варгов. До войны они официально считались полуразумными, несмотря на их вполне разумное использование маны. Они отличаются от нас не только внешне, но и внутренне. Маги рождаются среди них редко, и их мана кардинально отличается от нашей. И мана ли это вообще? А са-арги? Ты ведь тоже читал доклады о допросах пленных. Вселенная полнится невероятными, даже невозможными с нашей точки зрения существами.
Дерек выдохнул напряжение и снова упал на кровать. Вопрос, касающийся демонов, даже сейчас был слишком тревожным. В плен офицеров са-аргов удалось захватить всего лишь дважды. Языковой барьер не позволил сразу же приступить к допросу, а когда он был преодолен, информация от них заставила некоторых атланов оторопеть. Других — выдохнуть с облегчением.
— До сих пор сложно поверить, что все это из-за него, — вдруг произнес Дерек, и Леа замерла, прекратив расправлять одежду.
В ее груди что-то сжалось, как обычно бывает при упоминании Каина. Перед глазами тут же возник его пытливый взгляд и добрая улыбка, которая всегда появлялась на его лице при виде девочки со шрамом от огня на лице. Жалость она увидела только при первой встрече, и она была готова к ней.
