был такой же сильный маг, — проскрипел Стульф. — Родгар. Но три Короля смогли одолеть его.
— Родгар был колдуном-воином. Аммон — восстановитель.
— Верно. Просто силы Родгара тоже были огромны, но короли организовали непрерывное нападение на него и его отряды. Родгар уничтожил почти всех, но сам был истощен и в итоге погиб и погребен…
Королева кивнула.
— Я помню это. Мой муж и Дитрол хотели устроить то же самое с Аммоном, и, насколько я поняла, почти добились успеха.
— Другой тактики нет. Мы лишь слабые люди. Увы нам.
Воцарилось недолгое молчание.
— Что нас ждет в случае победы Аммона?
Ответил Рауст.
— Города долины Агния он просто сровнял с землей. Причем в буквальном смысле слова — по его приказу разбивали даже фундаменты, а обломками кирпичей засыпали озера.
— А плодороднейшие поля Стракки он велел перепахать и засеять солью, — мрачно сказал одноглазый Гундуф. — И вырубил лес Строванн. Полностью, даже пни выкорчевал. И все сжег. А пепел развеял.
— Велика его сила, — выдохнул Стульф.
— Еще бы, — угрюмо подтвердил Гундуф. — А доблестный народ Жифахна он…
— Достаточно, — прервала его побледневшая королева. — Ясно, что нас тоже не пощадят. Значит, надежды никакой нет?
— Нет, — подтвердили ее советники. — Все воины и волшебники Ланселлора погибли на герадонских полях. Остановить его некому.
— Понятно, — королева поднялась. — Тогда будем считать, что у нас есть неделя до того, как случится тотальный конец всему. На эту неделю я объявляю траур по мужу и удаляюсь в Триварский замок. Все текущие дела решайте сами.
— Ваше величество! — воскликнул потрясенный Гундуф. — В этот тяжкий час вы должны быть здесь, с нами!
Королева усмехнулась.
— Времена не тяжелые. Времена безнадежные. Безнадежные настолько, что я ничего и никому не должна.
И, сломав губы недоброй улыбкой, закончила:
— И могу делать все, что хочу.
* * *
Теофанос чувствовал себя очень скверно. Даже одно воскрешение — испытание не из легких. После него тебя долго преследуют мучительные видения: ведущие во тьму ледяные ступени — если ты замерз, ведущие во тьму огненные коридоры — если ты сгорел, ведущий во тьму чудовищный водоворот — если утонул и так далее. Ланселлорские воины и маги владели весьма разнообразным арсеналом способов умерщвления врага, так что он умер пятью разными способами, и после воскресения в его голове колыхалась настолько адская смесь, что жить не хотелось. К тому же Аммон воскрешал их всех скопом — искусство, в котором ему не было равных, но при этом неизбежны ошибки, тем более, что царствовала спешка и даже паника. Поэтому победу Теофанос встретил, размахивая, помимо рук еще и перепончатыми крыльями Ратстака, на правой ноге у него оказалось восемь суставов — подарок какого-то Дзукка, голову украшали рога Спики, а, так сказать, основание спины — хвост с шипастым набалдашником, вообще непонятно от кого ему доставшимся. Так что пришлось вместо празднования им всем проходить Переформатирование, после которого было совершенно не до ликования.
Теофанос оглядел свой Черный Легион. Кое-кого уже нет — увы, даже возможности Аммона не беспредельны. Но того, что осталось с лихвой хватит на завоевание остатков мира. А там, наверное, можно будет и отдохнуть.
Светило солнышко, веял приятный ветерок. Земля под ногами слегка пружинила и Теофаносу совершенно не хотелось думать о причинах. Хотелось просто стоять, греться и изгонять из себя чувство раздвоенности.
Он оглянулся на Черный шатер и обнаружил, что его створки распахнуты, а внутри никого нет. Кряхтя и ругаясь — шевелиться совсем не хотелось — Теофанос пошел на Гаредон.
Черного Властелина он нашел на изрытой и перепаханной вершине Заячьего холма. Тот стоял и обозревал поле, ставшее местом его триумфа. Теофанос подумал, что Аммон впервые ступил сюда, так сказать, въяве — всю битву он просидел в шатре, выходя лишь для того, чтобы, по его выражению, обрушить на свое войско благодать нового круга жизни.
Командир Черного Легиона поднялся и встал перед своим Властелином, стараясь не думать о том, на чем он стоит. К горлу постоянно подкатывал комок — именно здесь его убивали. Вот на этом самом месте огненный кистень Дитрола не оставил от него даже сапог.
— Все ваши враги повержены, — пробормотал Теофанос, чтобы как-то начать разговор.
— Да, благодаря отваге и мощи. Твоей и твоего Легиона, — торжественно ответила величественная фигура в черном.
— Пятикратно умноженной благодаря вашему искусству, — склонил голову Теофанос.
— Шестикратно, — поправил его Аммон.
— В смысле? Вы ведь возрождали меня и Черный Легион пять раз!
— Правильно. Но это дало тебе возможность сражаться шесть.
Теофанос задумался.
— Я не силен в арифметике, — робко признался он. — Но замечу, что в первый раз я сражался сам, без вашей помощи.
— Именно что. Ты сражался шесть раз, вместо одного. Простейшая операция.
Теофанос снова поклонился.
— Я склоняю голову перед вашей мудростью, — продублировал он свое действие голосом.
— Я понял, — был ответ. — А теперь посмотри.
Теофанос подошел ближе. Аммон протянул к нему ладонь — узкую, холеную, почти женскую. На ней копошился жук.
— Что это? — спросил Аммон. Теофанос всмотрелся.
— Я не силен в биологии, повелитель, — робко признался он. — По-моему это жук-навозник.
— Это — живое существо! А теперь смотри внимательно, — указательный палец, блестя длинным отполированным ногтем, прижал лягающегося жука, покатал его по ладони, потом сильно надавил. Из-под раздавленного насекомого растеклось зеленоватое пятно.
Теофанос приготовился выслушать очередную притчу и даже состроил подходящую случаю мину, но Аммон молчал. Только вытер испачканный палец о рукав. Командир Черного Легиона заметил на этом рукаве несколько зеленоватых полосок — видимо лежащий на ладони трупик был не первым. Интересно, что Черный Властелин имеет против насекомых? И почему уничтожает их таким совершенно нетехнологичным способом?
— Я… — начал он. — Я не… Но…
Ладонь Аммона снова была чистой, зеленоватое пятно исчезло. Дернулась одна лапка, потом вторая. Третья появилась невесть откуда. Через минуту жук перевернулся и снова забегал по ладони.
— Вы воскрешаете его? Но зачем?
— Я ничего не делаю, — терпеливо ответил Аммон. — Делает само это место.
— Не понимаю, — отступил на шаг Теофанос. Он оглядел изрытые склоны. — Это место? Заячий холм?
Аммон вздохнул и щелчком сбросил жука с ладони. Не забыв предварительно его раздавить, добавив попутно еще одну, седьмую полоску на рукав.
— Это место особенное. Именно здесь я поднимал из небытия твой Черный Легион. Именно здесь кипела энергия Восстановления. Особая, ни на что не похожая энергия. Здесь ее бушевало целое море, можешь мне поверить. Океан. Водопады ее низвергались с неба, находили вас всех, собирали — по крупицам, по частям, по собственным вашим воспоминаниям — чтобы вы снова могли встать и вступить
