Человек в очках весело улыбнулся.
— Вполне возможно, мистер Новак. Насколько я помню, в том клубе состояли исключительно «побочные ветви» дворянского сословия Италии. То есть, не имеющие право претендовать на лидерство в роду. Не сомневайтесь, шутку я оценил. Однако. Предлагаю вернуться к предыдущей теме разговора. Если она вам все еще интересна?
— Смею вам заверить, магистр, мне крайне любопытно, что же изменилось в родном городе за время моего отсутствия. Что это за «профсоюз» такой?
— А это, уважаемый Алексий, головная боль нашего глубокоуважаемого бургомистра. — фальшиво опечалился магистр танатологии всеобщего колледжа Алигьры при Имперском Научном Сообществе. — Примерно четыре месяца назад, в общественную жизнь Алигьеры буквально ворвался амбициозный и молодой мечтатель по имени Виктор Франц.
— Мечтатель? — удивился Новак.
— Это самое подходящее слово, которое я могу подобрать. — Ответил магистр. — Кажется, вы были с ним дружны, Алексий?
Пусть это прозвучало как вопрос, однако Новак не обманывался на сей счет.
— Его семья жила в доме напротив. Что до вашего вопроса, то какая может быть дружба между двумя мальчишками с разницей в пять лет возраста? А когда мне исполнилось пятнадцать… — Новак пожал плечами. — Сами понимаете.
— Понимаю. — согласился человек в очках. — Когда пробуждается Гений, между ним и обывателями появляется стена которую невозможно обойти.
— Тем более политика Научного Сообщества довольно строга в вопросе обучения Пробужденных. — заметил Новак. — Естественно, не беспричинно. Суммируя все сказанное выше, нынешний Виктор Франц является для меня совершенно незнакомым человеком.
— Рад, что вы это понимаете. Впрочем, иного я и не ожидал. — произнес магистр и продолжил свой рассказ. — Виктор Франц был подающим надежды редактором «Вестника Алигьеры». — магистр замолчал на секунду. — Для меня до сих пор остается тайной как подобную должность доверили столь… неопытному молодому человеку. Не иначе как ошибкой отца жены Франца — Георгия Алексеевича являющегося, на тот момент, владельцем издания, я объяснить не могу. И все же, недальновидное решение, очень недальновидное, как для столь опытного джентльмена — вздохнул человек в очках.
— Как я подозреваю, свою карьеру «мечтателя», он начал с некой вызывающей статьи? — подвел итог Новак.
— Именно так. Она называлась «Честь рабочего люда». С вашего позволения, мистер Новак, я опущу детали и перейду сразу к ее сути которая звучит так — фабрикаторы требуют от рабочих много а платят им непозволительно мало.
— Дайте угадаю. Нашим уважаемым владельцам фабрик и заводов подобное замечание пришлось не по душе. — произнес Новак.
— Подозреваю, больше самой статьи им не понравились, вызванные ею, стачки среди рабочих. Для разгона коих пришлось задействовать силы правопорядка. — ответил магистр.
— Что, в свой черед, уже не понравилось бургомистру. — заключил Новак.
— Как закономерный итог, зять мистера Франца был вынужден продать издание новому владельцу. А персонал был уволен и заменен более разумными людьми. — закончил Фредерик Боре.
— И тогда Франц оформил юридическое сообщество? — задал вопрос Новак.
— Не сразу. Спустя полтора месяца, на протяжении которых, как я считаю, вел необходимую подготовку. — ответил магистр. — Основанное им сообщество объявило своей целью «защиту чести и достоинства рабочего люда». Франц и его сподвижники уже выставили бургомистру ряд требований от имени всех рабочих мужчин Термитника.
— Даже так? — вздохнул Новак. — И что это за требования?
— Разрешение не работать в праздник Нисхождения, повышение заработной платы, прочие мелочи. — перечислил магистр. — Но их главное требование, на данный момент: запретить фабрикаторам нанимать на производство детей младше четырнадцати лет.
— Звучит благородно. — заметил Новак.
Человек в очках на это лишь улыбнулся.
— Не стоит думать, что требование сие возникло от человеколюбия великого. Работа на станках не требует ни особого ума, ни физической крепости, ни образования. По этой причине фабрикаторы любят брать на работу детей, поскольку платить им можно значительно меньше. Да и розгами отхлестать нерадивого рабочего ничего не мешает. Со взрослым мужчиной так просто не получится. Тот в ответ ударить может.
— И теперь взрослые остались без работы. — закончил Новак.
— Да. Уровень безработицы и преступности резко возрос в Термитнике за последний год. — ответил человек в очках. — Однако, сообществу вашего, бывшего друга, явно благоволит епископ Анджуйский. Ему, либо той популярности среди простого люда, коей данное сообщество уже обладает. — добавил магистр.
— Что на счет бургомистра?
— Больше всего бургомистр требует порядка и не стесняется отстаивать его силой оружия. Однако, даже он понимает, что если сильно переусердствовать, то ситуация может значительно усложниться. Бунт в Термитнике ему не нужен. — ответил магистр.
— Какую позицию заняли аристократы?
— «Аристократ может быть фабрикатором, но фабрикатор не станет аристократом никогда» — процитировал магистр. — Не стоит сомневаться, что они не упустят своей выгоды.
— Да, вы правы магистр, времена, нынче, действительно интересные. — произнес Новак.
— Думаю, вы понимаете, что Научное Сообщество Алигьеры стоит в стороне от проблем промышленников, аристократии и власть имущих? Пока они не затрагивают сферу нашей ответственности, разумеется.
— Конечно. — ответил Новак
— Хорошо. — произнес человек в очках. — Посмею дать вам совет, мистер Новак. Он довольно прост — ограничьте все общение с мистером Францем до нуля. Вы являетесь дипломированным алиенистом Имперского Научного Сообщества в должности бакалавра. А значит должны следить как за своей репутацией, так и за тем, дабы действия ваши не бросили тень на репутацию всего Сообщества. Будет крайне неприятно если из-за необдуманных действий у жителей города возникнут сомнения в отношении нашей беспристрастности. — закончил магистр.
— Граждане Империи знают, что со времен Ренессанса, Сообщество всегда являло собой маяк надежды, что светом разума разгоняет тьму ночи и обращает ожившие кошмары обратно в небытие. — ответил Новак.
— Хорошо сказано. — улыбнулся магистр. — Чья цитата?
— Николая Данковского — магистра тонких наук столичного колледжа. — ответил Новак.
— Да, кажется, припоминаю. Он был одним из тех кто занимался устранением Александрийской аномалии. — магистр покачал головой.
— Будьте любезны, ответьте мне на один вопрос, магистр. — попросил Новак. — По какой причине наш разговор происходит именно здесь? На этом корабле? Я планировал посетить колледж сразу, как сошел бы на берег. Но вы не стали ждать. Взошли на борт в ближайшем к городу населенном пункте, что выше по течению Дита. К чему такая спешка? Неужели, лишь для того, что бы дать совет?
Несколько мгновений человек в очках молчал, словно обдумывая ответ.
— Нет, уважаемый Алексий, мне немного стыдно признавать это, но подобная спешка обусловлена, в первую очередь, моим личным любопытством. — магистр поправил свои очки. — Мы, разумеется, полностью доверяем отчету наших столичных коллег, однако, материалы вашего дела слишком необычны, дабы их игнорировать. Мне следовало увидеть все своими глазами. — на этих словах в глазах магистра вспыхнуло фиолетовое пламя но тут же погасло.
— Понимаю. — произнес Новак после короткой паузы. — И надеюсь, что вы удовлетворили свое любопытство? Сказать откровенно, меня вовсе не радует перспектива просидеть еще два года в комнате с мягкими стенами.
— Ну, что вы такое говорите, Алексий? — отмахнулся Фредерик Боре. — Если комиссия алиенистов заключила, что вы можете возвращаться к работе, то кто я такой, дабы оспаривать их, закрепленное в официальном документе, постановление?
— Увы, не могу. — покачал головой Новак. — После того инцидента, Талант более недоступен мне.
— Не спорю, ваш Талант, мистер Новак, являлся крайне полезным инструментом. Однако, множество других алиенистов выполняют свои обязанности не имея подобных… возможностей. У вас достаточно навыков и знаний дабы продолжить свою работу. Так почему вы подали рапорт о переводе в Алигьеру? В место, где в услугах вашего профиля, откровенно говоря, не нуждаются?
