Некоторое время Новак молчал, обдумывая ответ.
— Здесь мой дом. Я здесь родился. Здесь живет моя семья. После всего произошедшего, я, наверное, просто хочу немного спокойствия.
— Думаю, я понимаю. — нечто обдумав, магистр продолжил. — Сегодня среда. Уже почти четверг. Пожалуй, отдохните денек. Придите в пятницу, вас оформят на должность лектора. Со следующей недели вы будете вести вести предмет «бесплотные сущности» для молодых Гениев. Учитывая ваш профиль работы, проблем не должно возникнуть. Деканат уже дал свое согласие. И не забудьте мой совет.
***
Ступив на берег, Новак решил не прибегать к услугам извозчиков а пройтись пешком.
Ему необходимо было время дабы подумать и собраться с мыслями.
Виктор Франц — он помнил этого мальчишку. Казалось странным, что именно этот юнец с веснушками на лице оставит такой след в истории Алигьеры.
Но в данный момент его беспокоило нечто другое.
Сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз видел родителей?
В пятнадцать лет его Гений пробудился и Сообщество взяло его на обучение. Четыре года он провел в стенах колледжа. Единственными его собеседниками были преподаватели и такие же как и он юные Гении. Общение с родителями свелось к ежемесячным перепискам — это была единственная уступка колледжа, которой могли воспользоваться Гении.
Для паренька это был большой стресс. Однако, иначе было нельзя. Гении не прошедшие обучение это угроза как для окружающих, так и для самих себя.
Тех, кто отказывается вступить в Сообщество именуют «мракобесами» и лучшее что их может ожидать — гильотина с последующей кремацией.
Да и для родителей так было лучше.
Его отец, Михаил Новак всю жизнь работал грузчиком в доках Данвича. Мать, Наталия Новак, работала прачкой в Термитнике. Денег не то, что бы не хватало, но приходилось экономить на многом.
Сообщество же, выплачивает довольствие ближайшим родственникам Гениев. Причем, оно не заканчивается ни с окончанием обучения, ни со смертью Гения. Оно будет продолжаться до тех пор, пока живы родственники а Гений числится членом Имперского Научного Сообщества, действующим либо погибшим.
Родители наконец-то смогли стать на ноги. Купить дом побольше и даже завести второго ребенка.
Новость о том, что у него появилась сестра, юный Новак воспринял сложно.
Ему, на тот момент, уже исполнилось семнадцать. Тот самый период юношеского максимализма когда хочется всего и сразу.
Сперва он испугался, потом разозлился, наговорил много лишнего. Посчитал это чуть ли не предательством.
Когда его обучение закончилось, он вернулся, испросил прощения за свое поведение, посмотрел на маленькую сестренку и понял, что ему больше не место здесь.
Дальше началась «практика».
Путешествуя вместе со своим наставником, они исколесили, наверное, половину Империи изгоняя «нетленных» из пациентов.
Половину Империи раскинувшейся на всю Европу — наверное это много. Как минимум для одного юного алиениста это казалось половиной мира.
В двадцать два он получил диплом и работал уже сам. Несколько раз возвращался домой на праздники но никогда сильно не задерживался.
И три года назад — он не справился.
Как результат, пациент мертв а сам алиенист почти год пролежал в коме. Еще два года прошли за физической и психологической реабилитацией под надзором специальной комиссии.
Но самое страшное не это а чувство неполноценности внутри, словно у тебя вырвали сердце.
И вот он, раздираемый чувством вины, Алексий Новак стоит у двери дома в котором живут его отец и едва знакомая сестра.
Матери почти три года как не стало. Сердце не выдержало плохих новостей.
Поборов сомнения Новак стучит в дверь. Что бы его не ждало, он дома. Он наконец-то дома.
«Стук-стук-стук»
Как и в каждом порядочном доме, рядом со входной дверью обители семьи Новак, была прикреплена петля с металлическим грузилом и каждый гость мог использовать сие несложное устройство, дабы оповестить хозяев о своем прибытии. Без необходимости сбивать кулаки в кровь, колотя в запертую дверь.
«Стук-стук-стук»
Сперва, послышался легкий, едва различимый, шум шагов за дверью.
Спустя несколько мгновений дверь слегка приоткрылась. Ровно на столько, на сколько позволяла замковая цепочка.
Из приоткрытой двери на Алексия взирало юное рыжее создание с карими глазами.
Тусклый свет исходящий где-то из-за спины девушки не позволял различить черты лица либо упомянутый цвет глаз.
Однако, Алексий и в полной темноте мог сказать, какой цвет глаз у собственной сестры.
— Резиденция Новаков. Чем могу вам помочь? — спросила девушка.
«Не узнала» — отметил Алексий с легким чувством грусти и раздражения.
— Здравствуй, Виктория. — произнес мужчина.
Девушка моргнула, присмотрелась слегка сощурив глаза.
— Брат? Вы вернулись?!
Прежде чем Алексий успел что либо ответить, дверь захлопнулась и почти сразу отворилась, уже полностью.
— С возвращением, брат. — ответила девушка делая легкий поклон и пропуская мужчину в дом.
Все как подобает по этикету, когда юная девушка встречает старшего мужчину в семье.
По какой-то причине, данная мелочь слегка смутила Алексия.
Войдя, Новак отметил, что сестра одета не в платье а в штаны из плотной ткани и белую рубашку с манжетами.
В Империи принято было считать, что штаны пристало носить исключительно мужчинам. А девушка надевшая мужскую одежду — стыдит отца своего.
Тем не менее, некоторый род профессиональной деятельности требовал определенной свободы движения. По этой причине не считалось позором носить мужскую одежду во время работы. К примеру: на тех же фабриках.
Однако, работа это одно, а встретить гостя, тем более брата, в штанах!
Это, как минимум, не прилично.
«Надо будет обсудить ее воспитание с отцом» — отметил Алексий, но сам говорить ничего не стал. Поскольку начинать разговор с нравоучений посчитал неуместным.
Малый, «дамский», двуствольный пистолет он заметил чуть позже. Тот лежал на журнальном столике, в метре от входной двери.
— Времена нынче неспокойные. — ответила сестра, проследив за его взглядом. — Тем более, я не ожидала, что вы, брат, сможете приехать так быстро. Причем, сделаете это ночью. Я только неделю назад подала письмо в колледж и…
— Письмо? — насторожился Алексий. — Что-то произошло?
— Вы не знаете? — удивилась девушка. — Я подумала, что вы вернулись из-за отца. — девушка неожиданно замолчала а сердце Алексия забило тревогу.
— Что с отцом? — задал вопрос Новак. — Сестра?
Девушка отвела взгляд.
— Он наверху, брат. — произнесла Виктория все так же не смотря на мужчину.
Не говоря ни слова, Алексий устремился наверх. Туда, где как он помнил была спальня родителей.
Когда родился Алексий, отцу было двадцать два года. В воспоминаниях мальчика, отец был очень сильным и крепким человеком. Юный Новак никогда не видел отца уставшим или больным.
Шло время, пролетали годы.
Алексий уже давно не юноша, но в его воспоминаниях отец оставался все тем же сильным и надежным титаном. Казалось, ничто не могло сломить сего человека. Ни болезнь, ни само время.
Сейчас же на родительской кровати лежало исхудавшее тело истощенного старика.
Старший Новак ничем не напоминал ту титаническую фигуру из воспоминаний сына.
Но самым пугающим была не старческая дряблость, уже не молодого, выглядящего старше своего возраста, мужчины.
Нет. Больше всего Алексия пугали открытые глаза собственного отца. Совершенно пустые, смотрящие в никуда, без единого проблеска разума, глаза.
— Отец. — прошептал Алексий становясь на колени перед кроватью. — Отец это я, Алексий.
Тело старика никак не отреагировало на слова сына.
— Отец, я вернулся. — произнес Алексий взяв отца за руку.
Та показалась ему слишком холодной и немного липкой.
Старший Новак продолжал хранить молчание, никак не реагируя на появление сына.
