маг. — А ты, Добби? Рад наконец познакомиться. Я Сириус.
— Я тоже… рад… лорд Блэк, сэр… — не своим голосом ответил старый домовик, открывая запертую эльфийской магией дверь.
— Да… — задумчиво протянул маг, доставая из безразмерной сумки толстые перчатки и странную шкатулку. — Послушай, Люциус, если этот домовик находился рядом с крестражем, то ему бы не помешал отдых. Он сильно влияет на сознание.
— Да все в порядке, Сириус, — рассмеялся Малфой. — Я хранил его в защищенном месте, смотри все заклинания на сейфе не тронуты. Правда ведь, Добби? Сейчас открою…
— Да, господин… — низко поклонился домовик, ударившись лбом, пытаясь унять охватившие его чужие чувства, с содроганием смотря, как злая вещь оказывается в руках темного мага, и ее щупальца бессильно опадают, пережатые вдруг объединившимися пастями. Затем, артефакт исчез, помещенный внутрь странной шкатулки.
— Хотя, возможно ты и прав, — с сомнением поглядел Люциус на домовика, все также продолжающего стукаться о пол. — Добби, теперь ты свободен от этой ноши, мой друг. Займись чем-нибудь, что тебе хочется, приведи себя в порядок. Я тебе очень благодарен за твою службу. Давай, Сириус, скорее уноси эту Мордредову вещь из моего поместья! Не могу поверить, он же…
— Слушаюсь, мой хозяин… — тихо прошептал старый Домовик, оставшись в комнате один, все еще находясь в глубоком поклоне. Да так, что его уже саднящий лоб касался поверхности пола. Он никак не мог поверить, что его тяжкая ноша, которую он выполнял все эти годы исчезла.
— Слушаюсь, мой хозяин… — еще раз в пустоту поклонился домовик, достав до пола и содрав кожу со лба. В душе у старого домовика словно образовалась какая-то пустота. Словно бы его лишили чего-то важного… И как мог его хозяин так поступить?
— Слушаюсь… мой..- в который раз с размаху лоб домовика соприкоснулся с красивым паркетом, размазывая кровь по лакированным половицам. Как? Как ему, который столько всего отдал во славу рода Малфой сказали то, что не говорят никому из добросовестных домовиков. Заняться чем-нибудь что хочется? Но моя задача — это охранять страшную вещь! Чтобы никто…
— Мой…
— Чтобы никто…
— Моя… задача… обязанность…
— Моя вещь… — медленно выпрямился домовик, привычным движением руки убирая причиненный на полу беспорядок, не понимающим взглядом осмотрев пустое хранилище. Затем сгорбленная фигура, иногда встряхивая головой с большими ушами направилась к выходу, что — то бормоча про себя, и, наконец, исчезла во всплеске эльфийской магии.
Только древние стены поместья слышали его тихие слова.
— Служить… вам… моя прелессть…
— Ты, верно, задаешься вопросом, зачем я привел тебя сюда. Я прав?
— Если честно, сэр, после всех этих лет я просто иду куда скажете.(с. Гарри Поттер и Принц-Полукровка)
— Эта крыса… — Крауч был в бешенстве. — А я доверял ему! Десть лет я считал его своей правой рукой! Десять гребаных лет!!!
Вдруг он внезапно успокоился и пробормотал
— Возможно так даже лучше, хорошо, что это не всплыло на выборах… Видимо мальчишка Поттер ему очень нужен, что он пожертвовал такой фигурой. Если бы он предал меня позже, это была бы катастрофа!
— Это и есть катастрофа!!! — не менее взбешенно ответил ему я теряя остатки терпения приданное умиротворяющим зельем, которое всучил мне адвокат после того, как Гарри забрали. — Я понадеялся на тебя, Барти. И к чему это привело?
— Не драматизируй, Блэк, — отмахнулся от меня маг, продолжая расхаживать по комнате вперед-назад. — Не один ты пригрел крысу на своей груди. Ничего с мальчиком не случиться у Уизли. Сейчас к нему столько внимания, что те с него пылинки будут сдувать. Альбус крупно просчитался. Ко мне уже подходили представители некоторых родов и один из судей… Возможно, его даже удастся скинуть с поста на следующей сессии. Да даже Фадж сейчас не на его стороне. Хоть и цепляется за своего патрона как может ради следующих выборов.
Твой адвокат подал апелляцию, по причине отсутствия свидетелей. Грюм уже под следствием о превышении полномочий… Разберемся с ним, раз сейчас нужды в секретности нет, соберешь полное заседание Визенгамота, убедишься, что перевес будет на твоей стороне, и мальчишка скоро вновь окажется у тебя.
— Не драматизируй? — вкрадчиво спросил я Крауча. — Должно быть тебе нужно напомнить, против кого мы выступаем. Дамблдор переиграл нас со всеми картами. Да даже пожирай он младенцев на завтрак, этот старик всегда сумеет извернуться, найти очередного Трембли и все… А теперь он знает о нас и у него есть время.
— Да… Трембли и стал для меня невосполнимой утратой… Но ты перегибаешь палку. Сейчас у старика не лучшие позиции, и все было бы еще лучше, если бы не твоя спешка. Я же предупреждал, что не стоит торопиться… Но сейчас у нас все карты на руках, все пройдет как можно лучше.
— Я не буду с тобой спорить, Барти, — устало откинулся я на спинку кресла. — Но если ты думаешь, что это конец, то я тебя сильно разочарую.
* * *
Прошел практически месяц. При поддержке многих, недовольных самоуправством Аластора, его удалось скинуть и лишить всех должностей. На его место удалось продвинуть Брайана Макмиллана, кандидатура которого устроила нейтральные семьи и часть самой коалиции Дамблдора. Что важно для нас, так это то что тот имел вполне себе давние партнерские отношения с Барти, который через кровь Блэков (Меланию Макмиллан) приходился тому дальним родственником.
Во время перестановки, Краучу удалось также пропихнуть некоторых своих из людей в Отдел магических происшествий и катастроф. Повышение получил и Тедд, который вместе с Медой и Нимфадорой наконец приняли решение войти в семью Блэк в полном на то смысле, на правах побочной ветви рода. Практически большая половина министерства была если не у нас в руках, то не в руках Дамблдора, все-таки многие не простили ему покушение на одну из основных прав древних родов — а именно неприкосновенность личности и жилища, которые на ряду с другими привилегиями подтверждались многими законами на протяжении тысячи лет.
Поправки в закон о защите маглов быстренько отменили, когда обнаружили неточность в формулировке, формально позволяющую на основании решения одного судьи отменить основные права представителя древних родов. Однако, свой козырь, скрываемый под кучей мелких и ничего не означающих формальных поправках, который пропустили практически все, Дамблдор использовал. Как и две по-настоящему крупные фигуры: Аластора, который теперь скрывался в своем Мэноре от тех, кому перешел дорогу будучи главой Аврората, и Трембли — который в один момент просто исчез. Крауч, как и я, не отличался человеколюбием.
Но и эти новости меня не особо радовали. Поняв,
