Рульк простер руки, словно отец к детям, и заговорил сладким, как нектар, голосом:
— Подойдите, мои гаршарды. Я был в темнице тысячу лет. Мне нужно столько узнать, а времени осталось так мало. Расскажите о наших врагах.
Гаршарды окружили Рулька, словно лепестки чашечку цветка, и начали говорить один за другим, не перебивая. Магрета видела, как сияют их темные глаза. Наконец лепестки отпали, образовав вокруг Рулька кольцо.
— И еще одну услугу должны вы оказать мне, — сказал он. На этот раз его голос стал хриплым, в нем слышалось напряжение. Для Магреты это явилось свидетельством человечности Рулька.
— Только скажи, что нужно сделать, хозяин! — выкрикнул кривой, страшно тощий вельм с маслянисто-серыми бегающими глазами. — Меня зовут Яфит. Я жду твоих приказаний!
— Иди и продемонстрируй могущество своего господина, Яфит. Чтобы никто на Мельдорине не усомнился в моем господстве.
— Мы сделаем это! — сказал Яфит дребезжащим голосом. — А Туркад?
— Туркад? — переспросил Рульк.
— Иггур исчез, народ вот-вот восстанет.
— Так наведите в городе порядок! — вскричал Рульк. — Призовите гаршардов из Шазмака. Не подведите меня!
Яфит просиял.
— Я не подведу, хозяин, — сказал он. Голос вельма по сравнению с бархатным басом Рулька казался бесцветным. — Это честь.
Рульк начал растворяться в воздухе.
— Хозяин! — возопила молодая вельмиха, дрожа от волнения. Ее черные волосы свисали нечесаными патлами, однако, по представлениям вельмов, она была привлекательной.
Рульк не заметил ее. От него остался лишь едва заметный силуэт.
— Хозяин! — истошно выкрикивала она, обнажив грудь и издавая душераздирающие стоны.
«Как будто он может на такое соблазниться», — подумала Магрета.
Рульк появился вновь, но теперь он выглядел усталым и высокомерным. Он взглянул на вельмиху:
— Что еще? Зачем ты звала меня? У меня много забот и мало времени. Исполняйте, что вам велено!
— Хозяин, меня зовут Ятха, — прохныкала она, ломая тощие руки. Безумно озираясь по сторонам, она остановила взгляд на Магрете: — Она обладает силой, господин. Что нам с ней делать?
Рульк посмотрел в ту сторону, где в темноте пряталась Магрета. Он увидел женщину с густыми каштановыми волосами, с красивым удлиненным лицом и самыми прекрасными на свете глазами. Они могли быть цвета индиго или кармина и меняться в зависимости от настроения. Но мир боялся ее глаз, и она приучилась прятать их за темными стеклами очков.
Магрета скорчилась под дождем, вода стекала по лицу девушки. Ей не хотелось, чтобы он видел ее такой. Подавленная, промокшая, она знала, что выглядит безвольным чучелом. К тому же застенчивая от природы, она страдала, представ перед Рульком почти обнаженной, ведь намокший плащ облепил ее тело.
Он направился к ней, пар поднимался от его следов. Окинув Магрету внимательным взглядом, он взял ее за подбородок и заставил подняться. Прикосновение его горячей руки было легким, почти ласковым. Девушка съежилась, нет, она не позволит ему властвовать над собой, никому не позволит. Магрета передернула плечами, вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза.
Рульк был поражен ее мужеством. Его красивое лицо расплылось в улыбке.
— Кто ты? — спросил он.
— Меня зовут Магрета, — ответила она. — Раньше я служила Феламоре.
— Ты унижала себя, — загадочно произнес он. — Есть нечто… — Он попытался снять с нее очки, чтобы посмотреть ей в глаза. Его ладони были покрыты волдырями от ожогов, она почувствовала его боль. Когда Рульк коснулся очков, его руки задрожали, и он начал растворяться, став почти прозрачным.
Усилием воли он возник снова.
— Не причиняйте ей вреда, — улыбаясь, сказал он Яфиту. — Охраняйте эту женщину до моего возвращения. Защищайте ее, не жалея жизни.
— Слушаемся, хозяин! — выкрикнули они в один голос, раскрасневшаяся Ятха кричала громче всех, хотя Магрете не понравилось выражение ее лица.
Рульк поднял руки, взглянул на Магрету, его силуэт задрожал и исчез. Вновь грянул гром, дождь не утихал.
Вельмы уставились на нее. Магрета не двигалась. Ей уже было все равно, в каком виде стоит она перед ними. Страх и влечение к Рульку усилились теперь во сто крат.
Яфит смотрел вслед Рульку так, словно ему открылась некая потрясающая истина. Наконец он вышел вперед.
— Хозяин велел нам продемонстрировать его могущество, — рявкнул он. — Ступайте исполнять его приказ. Для начала надо выдворить из крепости солдат Иггура. Натравите его армии друг на друга. Отправьте весть нашим родичам в Шазмак. И запомните, отныне мы не вельмы. Мы примем наше древнее имя — гаршарды! И еще одно… — Он подошел к Магрете и, схватив за запястье, поднял ее руку: — Рульк пометил ее своим знаком. Будьте с ней учтивы; охраняйте ее. Она может делать что пожелает, но следите, чтобы она не покидала крепость.
Вартила отвела Магрету в покои Иггура и не спешила уходить, перекладывая с места на место разные вещи. Казалось, она хотела заговорить, но не находила нужных слов. Наконец она выпалила:
— Я его не помню!
— Не понимаю тебя, — безучастно ответила Магрета.
— Ты слышала, как они все кричали, называя его хозяином? Как он был великолепен! О таком господине можно только мечтать.
— Ну так служи ему, — раздраженно оборвала ее Магрета. Она хотела остаться одна, ей было неприятно присутствие Вартилы в этих покоях, ее единственном убежище в безжалостном мире. Вартила была чужой, ее чувства невозможно было понять.
— Ты не знаешь, что значит быть вельмами, — запальчиво ответила Вартила. Она явно была не в себе, раз дала волю чувствам, особенно перед врагом. Ведь именно она пытала Магрету в Фиц-Горго. — Служба для нас все. Жизнь и смерть, плоть и кровь. Я могу освободиться от клятвы верности Иггуру, только поняв, что мой прежний хозяин действительно Рульк. — На ее глубоко посаженных глазах навернулись слезы. — Я знаю, что это так. Сердцем чувствую, что это он. — Ее голос сорвался на крик. — Но я его не помню! Это невыносимо!
— Сколько тебе лет? — поинтересовалась Магрета.
— Тридцать семь, но это ничего не значит. Мы приносим клятвы на тысячи лет. Мои кости должны помнить обеты предков.
«Какими же преданными нужно быть, чтобы ждать его столько веков, — мелькнуло в голове у Магреты, — рождаясь, взрослея, старясь, умирая, когда наступает черед, и все это время хранить верность хозяину, которого видели только их предки в сороковом поколении».
— То, как он смотрел на тебя, жжет меня, — продолжала Вартила. — Он никогда не станет твоим господином.
