Он осторожно обнял жену. Лея всхлипнула в его объятьях…
Айса открыла глаза и медленно села, косясь по сторонам. Она находилась в роскошной комнате, оббитой дорогими тканями. Кровать, на которой она лежала, была застелена шелком. Девочка соскочила на пол.
— Очнулась? — медленно осведомилась женщина, сидевшая в богатом кресле.
Айса осторожно потерла виски, вспоминая… Это она сегодня приходила к родителям…
— Где я? — спросила девочка.
— В моем замке. Я — одна из самых величайших колдуний. И ты будешь моей ученицей.
— Не буду, — мотнула головой девочка.
— Чего?! — колдунья удивленно привстала с места.
— Не бу — ду!!!
— Дитя, подумай, ты станешь…
— Никем я не хочу становиться, — заявила Айса. — И вообще, тетя, я не дитя!
— А кто? — удивилась Элура де Браис.
— Я — маленькая вредная изумрудная дракошка!
— Девочка, — вздохнула госпожа Элура, — если тебя так называют родители, то это не повод считать себя драконом. Так что, готовься, с завтрашнего дня начнем твое обучение.
И госпожа вице-канцлер вышла из комнаты плотно заперев дверь.
Поужинав, госпожа Элура заснула, с тем, чтобы едва пропел петух проснуться… плотно перевязанной обрывками простыни. Колдунья дернулась раз, еще один, не смогла вырваться и злобно пробормотала необходимое заклинание. Простыни исчезли. Все. По всему городу.
Но госпожу Элуру сейчас беспокоила не неконтролируемые вспышки силы, а то, что напротив ее кровати сидела, болтыхая ногами вчерашняя девчонка.
— Гадкая девчонка! — взвизгнула госпожа вице-канцлер, кутаясь в пеньюар. — Как ты выбралась из своей комнаты?!
— Тетя, отпустите меня к папе и маме, — проканючила девчонка.
— Я спрашиваю, как ты выбралась?!
— Дверь сожгла, — невинно сообщила Айса.
— Что-о-о???
Девочка улыбнулась и, приоткрыв рот, выдохнула струйку пламени:
— Тетя, я ж дракошка… Маленькая изумрудная дракошка… Вредная, при том… Вот папа и зачаровал мой браслет, я теперь облика нормального принять не могу… Тетя, ну отпустите меня, а?!
— И не подумаю! — колдунья хлопнула в ладоши, и девочку перенесло в еще одну гостевую комнату. С крепкими замками.
Поголодает девочка, да и будет вести себя прилично.
На второй день госпожа Элура обнаружила, что, все ее платья, вышитые золотом и серебром, потоплены в отхожем месте.
На третий — все блюда были пересолены и переперчены. Причем девочка была не уловима.
На четвертый…
На седьмой день госпожа Элура выловила-таки вредную девчонку и пробормотав нужные слова, отправила ее подальше. К родителям. А сама, с тяжелым вздохом, пошла искать других учениц.
Девочка материализовалась прямо в фургоне и с радостным визгом повисла на шее у родителей. Радости не было предела… И лишь поздно вечером, когда Айсу отправили спать, она спросила у отца:
— папа, а куда вы собираетесь?
Отец улыбнулся:
— Хотим прогуляться чуть-чуть.
— Паааааааап, ну возьмите меня с собой, пожалуйста!!!
Норн хотел отказаться, но Лея с легкой улыбкой положила руку ему на плечо:
— Пусть прогуляется…
Циркач вздохнул и накрыл ладонями тонкое запястье девочки, тихо бормоча какие-то слова.
Если бы кто-нибудь в эту ночь вышел за город и посмотрел на небо, он бы увидел, как в вышине мчатся три гибких тела. Изредка помахивая крыльями, парил черный, едва различимый на звездном фоне, дракон. Рядом с ним летела золотая дракониха. А между ними, смешно трепеща крылышками, порхала маленькая вредная изумрудная дракошка.
История вторая. Рыцарь.
"Гаар — птица из семейства фениксовых, но в отличие, от своего дальнего родича ф е н и к с а (см. ф е н и к с), г а а р не способен возрождаться в пламени. Единственным признаком, позволяющим отнести данных птиц к одному семейству является способность данных существ выдерживать огромные температуры, в том числе и драконье пламя. Еще одной отличительной особенностью г а а р а является его огромные размеры, взрослая особь — одного роста с дракона. Г а а р ы плотоядны. Предпочитают драконье мясо, но не брезгуют и более мелкой дичью, в том числе и человечиной. В связи с тем, что драконье тело, очень велико, еды может хватить г а а р у на несколько трапез. Необходимо также отметить, что слюна г а а р а ядовита для д р а к о н а (см. д р а к о н) и даже малейшее попадание в кровь, может привести к смерти данного существа, но магам известны случаи, когда дракон, в чью кровь попала слюна г а а р а не погибал, если поблизости находился другой дракон. Чем может быть вызван такой феномен до сих пор не известно. Кроме того, слюна г а а р а обладает консервирующими свойствами, что позволяет этой птице вновь и вновь возвращаться к туше убитого дракона…"
Большая Магическая энциклопедия. Т.5., 1579 г. Роанс
Рыцарь приехал к драконьему логову в горах в полдень. Он окинул мрачным взором пустынную площадку перед пещерой, задержал короткий взгляд на небольшом полузасохшем кусте, примостившемся справа от тропинки, возле самого обрыва, и поднял забрало, поднося к губам витой рог.
Но, несмотря на его старания из рога не вырвалось ни звука. Рыцарь некоторое время крутил рог в руках, а потом догадался заглянуть внутрь, тихо выругался, снял с пояса мизекордию и принялся ковыряться в глубине рога кинжалом милосердия, выковыривая застрявший внутри камушек.
Наконец, он закончил свой труд и, повесив кинжал на пояс, вновь поднес рог к губам. Но, увы, ему опять не удалось затрубить — из глубины пещеры послышались шаги, а через несколько минут оттуда вышла, сжимая в руках сгоревшую сковороду, девушка лет семнадцати.
Она смерила рыцаря взглядом, тихо хмыкнула и бросила сковородку в сторону. Рыцарь, с удивлением разглядевший, что небольшой холмик, который он принял за естественное образование, на самом деле состоит из пожженных сковородок, промямлил:
— а… Э… А вы… Чего здесь делаете?!
— Блины жарю! — огрызнулась девушка. — Вон уже сколько сковородок испоганила!
— Блины?! В логове дракона?!
Девушка цыкнула зубом и вкрадчиво поинтересовалась:
— А вы, значит, приехали его убивать? Ну, конечно, зачем же еще сюда может приехать рыцарь!.. Кстати, господин рыцарь, а вам не говорили, что разговаривать с дамой в головном уборе не прилично?
Рыцарь тяжело вздохнул и принялся снимать шлем. Несколько минут он возился с застежками, а потом, поместив снятый шлем на сгиб локтя, поднял горделивый взгляд на девушку.