Поплакала – стало немного легче. Встала и медленно побрела дальше в лес. Неожиданно какая-то светлая мысль озарила заплаканное личико. Девушка подняла голову к солнцу. Ласковые лучи легкими поцелуями осушили остатки слез. Есть у нее тайна, которая поможет. Не может не помочь.
Илла все дальше уходила в лес, а в поднебесье кружила черная птица.
***
Маленькое лесное озеро искрилось и переливалось в солнечных лучах, играло яркими бликами. Вдоль берега обрамляли его темно-синие воды густые тенистые кружева, которые набросила листва прибрежных деревьев.
Небольшой каменный домик уютно устроился под сенью огромных грабов. Рядом крохотный огородик и сад в цветах.
Илла еще издали увидела невысокую полноватую фигуру тетушки Ми, которая стояла у калитки и явно кого-то поджидала. Как только девушка вышла на открытое место, тетушка приветливо взмахнула рукой, доброе лицо озарилось улыбкой, а на щеках появились милые ямочки. Илла не видела их с такого расстояния, но точно знала – они там есть. Теплое радостное чувство заполнило сердце, и ответная улыбка расцвела на хорошеньком личике.
С тетушкой Ми она познакомилась не так давно. Как-то собирала в лесу травы, когда выполняла поручение монастырской знахарки, и сама не заметила, как забралась далеко в незнакомую часть леса. Тогда и набрела на этот уютный светлый домик. Тетушка Ми напоила ее чаем с такими вкусными пирогами, каких Илла отродясь не едала. Расспросила откуда она пришла, пригласила заходить почаще. Илла не могла бывать в лесном домике, когда ей хотелось – слишком строго за ними следили. Но иногда, очень редко, когда настоятельница уезжала, девушке удавалось сбежать на пару часов. Тогда она попадала в сказку, добрую и волшебную. Здесь Илла отдыхала сердцем.
- Ну, слава Светлой Богине, пришла! – радостно воскликнула тетушка Ми, обнимая Иллу. – Я уж думала, уехала, и попрощаться не зашла.
- Как же я могла, – прошептала Илла. – Книгу вот принесла. Не могла уехать и не вернуть.
- Так книгу-то я подарила. Нешто забыла? – лукаво усмехнулась тетушка. – Проходи. Чайник уж, в который раз на огонь ставлю. Все тебя ждала – за стол не садилась.
Тетушка Ми пропустила девушку вперед и украдкой бросила взгляд в небо – там по-прежнему кружил большой черный стервятник. На лицо доброй женщины легла мимолетная тень тревоги, но она тут же согнала ее, чтобы Илла ничего не заметила.
- Тетушка, хотела вас кое о чем попросить, – смущенно пробормотала Илла, когда с чаем да плюшками было покончено, и они уютно устроились в плетеных креслах на веранде.
Ранний вечер протянул длинные тени от благоухающих кустов роз. Деревья застыли над озером, в воздухе разлился покой и безмятежность. Никогда прежде Илла не испытывала такого чудного, такого восхитительного блаженства как в эти минуты.
- Нет, – тихо проговорила тетушка Ми.
- Нет? – растерялась Илла. – Но я еще ничего не сказала.
- И так знаю, о чем попросить хочешь. И мой ответ – нет, – ласково, но твердо ответила тетушка. – Пойми, я бы рада приютить тебя. Нам было бы очень хорошо вдвоем. И все же … нет. Тебе здесь не место. У тебя другая судьба, девочка. И с моей стороны было бы не правильно и очень эгоистично лишать тебя возможности найти счастье.
- О каком счастье вы говорите, тетушка Ми?! – горячо воскликнула Илла. – В том мире для меня места нет. Там все чужое. Я не готова к другой жизни. Мне страшно и я не хочу уходить.
Илла расплакалась. Все ее надежды снова рушились.
- Подумай сама, что тебя здесь ждет, – тетушка мягко коснулась ее руки. – Долгие годы в лесной глуши. Одинокая старость. Ни любви, ни семьи. Разве ты этого хочешь? У тебя зрячее сердце, дитя мое, оно не подведет. Слушай его и иди своей дорогой. Ты умная и очень сильная, только сама этого еще не знаешь.
Я желаю тебе добра и поэтому не могу позволить, чтобы ты заживо похоронила себя в этой красивой, спокойной, но все же могиле. Иди к людям, Илламэль, там твое место. Но знай, у тебя есть дом, где тебя любят и всегда примут, чтобы с тобой не случилось.
Илла упала на колени и опустила заплаканное лицо в колени доброй женщины. Никогда и никто не говорил ей таких добрых и мудрых слов.
***
По ночным улицам древнего города бежала женщина. Дрожащими от напряжения руками она едва удерживала драгоценную ношу – девочку-крохотку. Темный плащ скрывал беглянку от случайного взгляда, сливаясь с глубокими тенями каменных стен, глухих подворотен, растущих вдоль тротуаров деревьев и высоких кустов.
Но от погони не уйти и не спрятаться: ищейки императора не знают усталости, их не собьют с пути посторонние запахи, они не отвлекутся и не бросят добычу. Злобные твари все ближе. Уже слышен жуткий царапающий звук их когтей.
Внезапно женщина остановилась и склонила голову над заплаканным младенцем. Золотые волосы упали словно занавес, и мир ребенка сузился до ее пронзительных голубых глаз, лихорадочного шепота: «Помни: все в имени твоем!»
В следующий миг страшный крик разорвал безмолвие ночи…
… Илла резко открыла глаза и села. Дрожь. Холодный пот. Гулкие удары в груди и хриплое дыхание сквозь сжатые зубы. Кошмар был так реален, что она некоторое время не могла понять, где находится.
Девушка встала с постели и подошла к открытому окну. Лесное озеро мягко светилось в лучах голубых лун. Глубокие тени ночного леса плотной стеной окружили поляну. Звонкая трель цикад и стройный хор лягушек, крохотные фонарики светлячков над клумбами – сказочная картина, на которую никогда не надоест смотреть.
Неужели тетушка Ми права и ей нужно уехать? Но разве это плохо – жить в тишине и покое? Никого не боятся, никому не угождать? Быть самой собой?
Девушка вздохнула и присела на подоконник. Ночной ветерок легонько коснулся щек, ласково растрепал волосы, притронулся к обнаженной шее.
Она не хотела уезжать. Чувствовала – лучшего места ей на всей земле не сыскать.
Повозка, запряженная двумя могучими шейрами, выкатила из ворот и медленно потащилась по лесной дороге. Возница – могучий молчаливый полутролль невозмутимо попыхивал трубкой. Но у его ноги пристроился двуручный меч, а на поясе висел кинжал… немного странно для мирного путешествия. Илла скромно примостилась на краешке козел и с тоской поглядывала по сторонам.
Кони шли не торопясь, фыркая и взмахивая время от времени головами. Их белые гривы, хвосты и фризы – обросли на ногах – переливались и сияли в лучах утреннего солнца яркими искорками. Черная шерсть туловищ лоснилась и сверкала от каждого движения. Из ноздрей даже при таком ленивом шаге вырывались струйки дыма, а в глазах кипела необузданная ярость. Эти кони – нечета крестьянским трудягам. Позволь, и они вознесут тебя к облакам или промчат по дну океана.
