На кладбище установилось шаткое перемирие, пока враждующие стороны прощупывали друг друга оценивающими взглядами. Впрочем, ситуация вновь резко изменилась с появлением на сцене третьего персонажа. Бесформенная фигура, в старой рясе, подпоясанной веревкой, не могла быть никем иным, как монахом, причем, по всей видимости, светлых богов. Теория эта подтвердилась уже через мгновение, когда он упал на колени и взмолился — Светлые боги, о милости вашей прошу я. Дайте же мне силы, стереть с лица земли сие богопротивное создание!
Однако реакции на молитву не последовало, что почему-то удивило как монаха, так и паладина.
— Теодор! Неужто старость поразила не только твой ум, но и твои глаза — проорал статный мужчина в белой мантии. — Светлые боги не могут покарать своего верного слугу, ты же видишь.
— Иван, друг мой? Что привело тебя сюда? К чему весь этот маскарад?
Палладин переводил взгляд с мага на монаха и обратно, силясь понять, что же тут, собственно, происходит.
— Учитель, — внезапно произнес он. — Не дайте этому чудовищу обмануть вас, я видел собственными глазами, как он подпитывался энергией мертвых. Я и сейчас вижу ее зеленоватые всполохи у него в глазах. Это же настоящий некромант!
— Ну да, парень, ты и прав и неправ одновременно. Я, действительно, знаю твоего учителя и, действительно, служу светлым богам, а обличья некроманта и вампира — суть части моей души. Это долгая история, как же так вышло, но могу поклясться, всем, чем пожелаешь — люди меня не интересуют ни в качестве пищи, ни в качестве материалов для магических изысканий. Поскольку суть моя светла — на меня и не подействовал весь твой светлый арсенал. Довольно богатый, замечу арсенал — будь я темным, я не продержался бы против тебя и минуты.
— Ну, полно тебе Иван, — пробасил монах — теперь я вижу, что это точно ты. Сразу же после боя, попытаться сделать из врага друга, это у тебя в крови.
— Что вам от меня надо? И почему наследник августейшей фамилии, сиречь принц, шастает ночью по кладбищам с мечом — спросил Иван.
Монах с паладином переглянулись.
— Лучше вы расскажите, учитель! — сказал паладин.
— Ну, в общем, оракул в монастыре, подсказал, что здесь мы можем встретить человека, что поможет нам в наших скорбных мирских делах. Но подробнее, предлагаю обсудить это в городе, мы живем в гостинице, в самом центре. Тут у нас творятся странные дела, и, похоже, нам нужен маг твоего ранга, чтобы разобраться. Кстати, про принца — молчок. Мы тут инкогнито.
— Хорошо, я поеду с вами. К тому же, наша схватка уже перебаламутила потоки сил здесь, не оставив следа от былой умиротворенности.
За кустами их уже ждала древняя рассохшаяся телега, запряженная не менее древней клячей.
— Маскировка — словно извиняясь, изрек Теодор
— Понимаю, — кивнул некромант.
— Вот, накинь, — Теодор, забравшись с ногами в ветхое средство передвижения, вытащил из кучи наваленного там тряпья залатанную рясу — мы не должны привлекать внимания.
Иван натянул рясу, накинул капюшон и прыгнул вслед за Теодором.
Принц, как самый молодой, взгромоздился на козлы.
— Но-о! И старая развалина, влекомая не менее старой развалиной, покатилась, вперед покачиваясь и поскрипывая.
* * *
Вскоре вдалеке приветливо заблестели огни западных ворот города. Время было мирное, так что мост был опущен, а решетка была поднята. Однако дубовые ворота по ночному времени были закрыты. Атрас лихо соскочил с телеги и забарабанил изо всех сил.
— Кого это принесло посреди ночи — раздался пьяный голос ночного стража.
— Открывай скорей, вино для господина бургомистра.
— А, монахи… Ик… — пьяный в дымину стражник высунул красную рожу через окошечко в воротах. На его лице отражалась лихорадочная работа мысли, как бы чего извлечь из ситуации. Наконец, его осенила гениальная мысль. — Никак не могу открыть — приказ графа — ночами никого не пущать!
— Но бургомистр очень расстроится, если не получит своего вина к утру!
— Нет, нет и нет! Ничего не желаю знать. К тому же, может и вовсе ваше вино прокисло — кто ж вас шельмецов знает. Что же мне с вами делать?
Опытный Теодор, взял ситуацию в свои руки.
— О, не извольте беспокоиться, отважный страж — мы можем мигом предъявить вам наше вино — дабы вы могли оценить его несравненный букет. У нас как раз завалялась одна лишняя бутылочка.
— Одну? Да вы издеваетесь. Нас тут трое!
— О. Просим прощения, у нас как раз есть дюжина бутылей, которые, несомненно, скрасят вам ночное дежурство.
Глаза стражника алчно заблестели, и одна половина ворот отворилась.
— Заезжайте! Наш долг — помогать подданным!
Лошадь нехотя тронулась и трудом затащила телегу лже-монахов в ворота. Но стоило только им заехать под надвратную башню, как обе решетки, как внешняя, так и внутренняя, упали с жутким лязгом, заключив, таким образом, как троицу героев, так и алчного стражника.
— Баал и все его слуги!!! Что это такое??? — возопил незадачливый страж. — Неужто цепи лопнули! Эй, Нед, засранец, просыпайся, поднимай решетки.
Между тем, некромант, похоже, не считал свое заточение случайностью.
— Теодор, ты почувствовал? Мастерская магия…На кого же был насторожен этот капкан?
Монах выглядел смущенным.
— Извини, Иван, вылетело из головы. Атрас, а ты то, что молчал — мы же сами защищали все ворота, помогали мэтру Николасу замуровывать сторожевые артефакты!!
— Но, учитель, капкан срабатывает только на нечисть!!
— Ты, похоже, забыл, о небольших странностях нашего нового товарища.
Стражник, слушая эту перепалку, бледнел с каждой минутой, похоже, ему совсем не нравилась перспектива оказаться в клетке с нечистью.
— Не губите, милостивые судари, детки малые ждут меня дома, не дождутся!
Принц язвительно поджал губы:
— Вот как ты запел, мздоимец! Да теперь, когда нечисть так и рвется в город, ты за бутылку и деток своих продашь и соседей и других мирных жителей, что поставили тебя защищать свой покой!!!
Страж схватился за сердце и стал тихонько сползать по стене.
— Зачем ты так, Атрас, даже в самом законченном подлеце остается что-то человеческое. Давай-ка, уложим его поаккуратнее, а то помрет ненароком.
— Да не станет с ним ничего, такие всегда выживают. Дыхание ровное, лежит удобно — притворяется хитрец. — Некромант прислушался, — А вот, кажется, и наши освободители скачут.
На ночной улице, действительно, раздался стук копыт и, через несколько секунд, на площадь перед внутренней решеткой, вылетел десяток верховых. Командир, на черном жеребце, вооруженный устрашающих размеров мечом в одной руке и уже знакомым Ивану светлым жезлом в другой руке, не подходя к решетке, попытался заглянуть через нее.
