Некромант улыбнулся.
— Про вампиров, позже. Возможно, повлияло то, что объединение было добровольным. К тому же, учитель не имел намерения завладеть моим телом и небольшой анклав в моей душе его вполне устроил. У заклинания, правда, обнаружились и побочные эффекты: его душа, буквально, растворяется в моей, и порой не разобрать, чьи же желания управляют мной.
— Вот оно что! А трансформации твои, стало быть, ‘эффект оборотня’! Когда требуется что-то по некромантской части, он выходит вперед и неосознанно, а может быть и осознанно, меняет твой облик на привычный ему.
— Да, ты всегда был сильнее меня в теории. Особенно, когда надо было что-нибудь объяснить постфактум. — Некромант тихо засмеялся.
— Но, постой — а вампир? Только не говори, что подцепил еще и вампиризм где-то!
— Ну не вампиризм — а вампира целиком. Его собратья, оставили его умирать на солнце. А я — точнее мы с учителем, спасли его.
— Ты удивляешь меня всё больше и больше! Душа протовампира должна была поглотить вас обоих, мало кто может сопротивляться вампиризму.
— С’Хаш как-то пытался мне объяснить, почему некроманты никогда не бывают вампирами, вроде есть простенькое заклинание из арсенала мастеров смерти, чтобы замаскировать живое под неживое. Как ты знаешь, кусок души протовампира, впрыскиваемый со слюной в кровь жертвы, разрастается, стремясь захватить тело. Убив же и впитав в себя душу хозяина, он перестраивает тело физически и переключается на поиск новых жертв. Проще говоря, мы прикинулись уже мертвыми, поэтому пункт по умерщвлению нас, был пропущен, и душа вампира Эрика слилась с нашими. Я, иногда, даю ему порезвиться, но остальное время держу его в узде — он, в принципе, особо и не возражает — с его точки зрения, лучше сидеть на цепи, чем развеяться кучкой пепла.
Старые друзья надолго замолчали — каждый задумался о чем-то своем. Теодор просто диву давался, что умудрился учудить его старый друг. К удивлению его примешивалось и беспокойство за Ивана, ибо никто не мог предугадать заранее, чем может обернуться соседство светлой и темных сущностей в одном человеке, к тому же — маге не из последних. Иван же вспоминал те далекие дни, когда они с Теодором были молоды и наивны, коротали дни в монастыре за учебой, и надеялись, что освоив магию, смогут покончить со злом и темной заразой, наступавшей на королевство. Магические способности Теодора оказались ниже средних и ему было не подняться даже до крепкого мастерского уровня, но настоятель монастыря вовремя разглядел в нем другой талант — беззаветную, по-детски наивную веру во всемогущество Света и Жизни. Боги были благосклонный к нему и отвечали на все его молитвы то чудесами, то приливом Силы. Так Теодор стал монахом, и настоятель пророчил его на свое место, но судьба распорядилась иначе.
— Тео, — тихо окликнул задумавшегося монаха Иван, — расскажи теперь ты мне, как же так вышло, что ты не примерил настоятельскую мантию ближайшего монастыря, а шатаешься ночами по кладбищам, в сопровождении невесть откуда взявшегося принца?
— Кстати, а как ты понял, что он принц? Мы считали, что странствующий паладин — хорошая маскировка.
— Ну не забывай, теперь у меня в арсенале два вида магии плюс способности вампира. Аура у него характерная, очень напоминающая ауру нашего уважаемого монарха. Но даже, будь я простым горожанином, есть кое-что, что демаскирует его полностью.
— Что это? Не томи, скажи, для нас это очень важно!
Иван, усмехаясь, вытащил монетку из своей безразмерной сумы и кинул монаху.
— Посмотри-ка на августейший профиль. Нос. Такой горбинки у простолюдина не встретишь.
— Тьфу ты, ну ты, и впрямь похож. Будет носить шлем на людях тогда!
— Ладно, хватит уже браниться. Расскажи-ка мне, что тут у вас творится, и какую роль, должен сыграть во всем этом я.
Теодор собрался с духом и поведал свою историю.
— Как ты помнишь, остался я тогда в монастыре, когда ты ушел. Монашеская служба шла у меня хорошо, боги слышали меня, умения и силы мои росли день ото дня. Но вышло так, что, однажды, прибыл в наш монастырь таинственный незнакомец. Он уединился с настоятелем, и о чем-то говорил с ним несколько часов. Потом через служку, позвали к разговору и меня. Увидев гонца без капюшона, я понял, что обсуждаются серьезные дела, государственной важности. Ибо в монастыре у нас гостил де Ля Рош, то есть граф де Ля Рош или Черный граф.
— Глава секретной канцелярии? Что ему было надо от вас?
— Дела королевской семьи. Во дворце произошла череда покушений на принцев. Причем покушения едва не увенчались успехом, детей, буквально, уберегло чудо. Подробности мне неизвестны, похоже, обострилась извечная борьба фракций вокруг трона. Для того, чтобы не подвергать опасности детей, король решил объявить, что покушения удались и двое младших принцев погибли. На самом же деле их вывезли тайком из дворца. Шестилетнего Атраса привезли к нам в монастырь, под видом наследника бедного дворянского рода. Восьмилетнего Йохана забрал к себе де Ля Рош, и воспитал под видом своего племянника. Старший же, Карл, остался во дворце — и вырос под усиленной охраной, насколько мне известно, покушения, нет-нет да и случаются, даже сейчас.
Меня назначили воспитателем Атраса, я научил его всему, что знал сам. С детства слушал он мои истории о благородных паладинах, которые защищали простых людей от чудовищ тьмы, причем чудовища не могли повредить паладинам — вера защищала тех лучше зачарованных доспехов. Зерна упали на благодатную почву, и Атрас выбрал путь паладина, его душа и помыслы чисты — и создания тьмы избегают его.
— Но, почему, же он не вернулся обратно в родительский дом?
— Эх, моё воспитание дало неожиданный результат, для короля, разумеется. Когда принцу стукнуло семнадцать, нас призвали ко двору — король начал скучать по сыну, да и возраст ребенка подошел, чтоб начать взрослую жизнь. Но чистый душой Атрас, изнывал в этом болоте дворцовых интриг. Лесть, измены, обман — как это было не похоже на те книги, на которых он рос. А после пары его выходок, нас и отправили в Лисбург — официально, продолжать обучение принца, а на деле — в ссылку, пока не уляжется переполох при дворе.
— Выходок? Он же у тебя паладин, что ж он мог такое натворить, чтоб удивить искушенную столицу?
— Учитель, я не мог поступить иначе! — раздался голос Атраса из соседней комнаты, и тут же растрепанный принц, появился на пороге.
— Ну да, конечно, не мог! Однако зарубить зарубежного посла на аудиенции у короля, не самая удачная мысль.
— Ну, Вы же сами всё видели — он оказался ящером, под личиной человека — а ящеры, суть существа, противные свету!
