«У нас будет время поговорить».
Он жестом пригласил ее сесть за стол, но когда женщина повиновалась, Нарак с ужасом вспомнил про люк на крыше и рванулся наверх по лестнице, чтобы задвинуть засов, испытывая звенящее возбуждение, почти восторг. Опасность от руки человека пролилась бальзамом на его нервы!
«Скоро здесь будет замена моему товарищу, который умер вчера, — Нарак счел необходимым объясниться, когда вернулся в комнату. — Избранные всегда сопровождаются вооруженной охраной. Их жизни слишком драгоценны, а в этой местности полно разбойников. Нам нужно только подождать. Стены башни толщиной в рост человека, двери тяжелые и хорошо укреплены. Хочешь вина?»
Она отрицательно покачала головой.
Нарак присел напротив, стараясь сохранить атмосферу доверия. Конечно, многое зависело от того, какая поддержка подоспеет на помощь к пиратам до подхода сил Посейдониса, однако это была не та мысль, которой делятся с женщиной. Он нашел нейтральную тему, но во время разговора его рука непроизвольно сжимала рукоятку меча.
— Значит, тебе неизвестна эта башня? Могу ли я объяснить ее назначение и важность моей миссии?
На этот раз она кивнула: «Пожалуйста». Ее руки отдыхали на коленях; прекрасные зеленые глаза пытливо изучали его.
«Во времена деда моего отца два великих колдуна жили в городе Посейдонисе, столице острова Посейдонис и государства Атлантис. Каждый стремился к знаниям сверхчеловеческой мощи. Один из них, Агастор, нечестивец, искал общения с демонами, которые, как он верил, обитали за пределами миров, управляемых богами. Другой, Нумидон, был поклонником мудрости и искал покровительства богов в приобретении великой силы ради добра.
Благочестивые изыскания Нумидона дали богатые плоды. Власть использовать птиц и животных в качестве посланников, говорящих голосом Нумидона; власть над духами болезни и смерти, поднимающая людей с последнего ложа; власть изгонять демонов, которые творят зло в этом мире. Но гроздья богохульных трудов Агастора…»
Рев снизу прервал сентенцию — ошеломляющая комбинация глубинного рыка и пронзительного визга, которым Оно протестовало против своего заточения. Нарак схватился за край стола и заскрежетал зубами, волна ужаса пронзила его позвоночник. Глаза Алиты расширились, пальцы собрались в кулак. Мгновение они смотрели друг на друга.
Нарак перевел дух: «Рассказ объяснит и это». Словно в молитве он сложил увлажнившиеся ладони и продолжил: «После многих лет запретных исследований, проведенных в вызывании младших духов и демонов, чтобы вступить в контакт с более могущественными силами, Агастору удалось, наконец, заговорить с сущностью из сфер, находящихся за пределами власти самих богов. Один ученик, впавший в уныние и раскаяние, проговорился о беспредельном черном дыме, который был также дверью, о нечеловеческом голосе, невероятно далеком и в то же время невыносимо громким, об Агасторе, торговавшем на многих неземных языках, о бестелесном движении внутри черноты — и потом умер, на полуслове.
Никто не знает, о чем просил Агастор, по крайней мере, ни один из магов, еще живущих в этом и других мирах. Никто не видел его с того дня, когда умер раскаявшийся ученик. Вместо Агастора из его дома в тот самый черный из всех дней вышло нечто другое. Оно ходило. Оно росло, с каждым шагом прибавляя в весе и размере, в то время, как его вытянутые члены хватали и давили, насыщая свои раззявленные рты мужчинами и женщинами, детьми и камнями зданий, через которые Оно перешагивало. Потом, в перерывах между глотками, Оно рыгало, ревело и выкрикивало клич космического торжества.
Оно пухло, пока не превысило Посейдона, увеличивалось, пока его ядовито-яркий гребень не задел облака. Затем Оно принялось топтать Посейдонис, расплющивая храмы и дворцы, склады и дома, сокрушая стены города и громя булыжные мостовые вместе с нашими человеческими телами. Воздух дрожал от его истошного крика, крика, подобного тому, что слышали, полного торжественного ликования».
Брови Алиты поползли вверх, она покосилась на диск в центре пола.
«К счастью, — продолжил Нарак, — дом Нумидона находился в квартале, до которого Чудовище еще не добралось. Нумидон, один в Посейдонисе, знал имена и природу демонов, знал, к каким силам обратить свои мольбы. Сильный духом и делом, благодаря дружбе с богами, он противопоставил белую магию могуществу демонов.
Он послал вперед светосущности, которые поколебали силу Чудовища и заставили его умолкнуть. Но когда Оно стояло в бесчувственной слабости, другие, подобные ему, наполняли воздух воплями и могучим топотом, двойники, которые множились, отпочковываясь от Него перед глазами немногих живых, кто остался в городе. Миг надежды обернулся отчаянием во всех сердцах, но не в сердце Нумидона. Еще более сильными светосущностями он поразил главного монстра. Все его глаза попрятались, все его члены расслабились; оглушенное божественной мощью Нумидона, Оно стояло, как огромная уродливая статуя — и все его двойники исчезли, всего лишь призраки, вызванные напряжением его воли».
«И это чудовище находится под нами?» — прошептала Алита.
Нарак кивнул: «Магия Нумидона вытесала склеп и расплавила камень и его тело в нерасторжимую субстанцию, коей не существует в природе. Из этого шлака он сформовал диск, который ныне запечатывает шахту. И когда его божественная сила истощилась, ибо много энергии ушло на то, чтобы поместить демона в гробницу, его магия закрыла тюрьму чудовища каменным диском с выбитыми на нем знаками вечного заточения».
Женщина откинулась на спинку кресла и посмотрела на громоздкую печать: «Действительно, странные символы, они словно продолжаются внутри камня. Значит, хотя чудовище ревет и прилагает усилия, оно не может вырваться?»
Нарак встал и подошел к ней. «Одна только печать, равно как и гробница, не могут сдержать Его надолго. Вежество Нумидона — за пределами знания других людей, но он провозгласил доктрину о космическом законе, управляющем всей магией и богами. Для каждой силы, которая скрепляет, говорил он, есть другая, которая расслабляет. Таким образом, по прошествии многих лет, демон мог бы найти контрзаклинания. Но, учил Нумидон, чары, удерживающие диск на месте, сохранятся, если за диском будут постоянно следить. Кто-то должен бодрствовать каждый час каждого дня и каждой ночи, иначе демон ослабит заклятие».
«И ты?..» — она коснулась его груди.
«Я — Нарак, Стражник, один из Избранных, — гордо звучала его речь. — Раз в год восемь Стражников избираются из молодых людей всего Атлантиса. Они проходят испытание на ум, благочестие, мужество и честность. Две пары служат, сменяясь каждый месяц. Остальные четверо ждут наготове на случай болезни или несчастного случая, но бывает и так, что неспособность оказывается причиной замены. Если нет, они несут стражу и в последующие годы.
