Страж держался рядом с одержимым, купол защиты опускался до самой земли, и под ним имелось не так уж много места. Первым делом Като подошёл к разломанной марионетке, присев рядом.
— Мы теряем время, — поторопил Бронс.
— Мне нужно всего пару секунд, — ответил Като.
Он не трогал лежащее на земле тело, просто смотрел несколько секунд. Затем поднялся и пошёл дальше, ничего не говоря и не объясняя.
— И что ты увидел? — спросил Франсуа.
— Магии в ней нет. Совсем. Просто куча мусора.
— Откуда такая уверенность?
— Демон, — коротко ответил Минакуро.
Харон убрал тела подальше от стен, здесь остались лишь пятна от крови да небольшие ямы от взрывов гранат.
— А почему ты думаешь, что демон тебе не соврал?
— Можешь не верить, — пожал плечами одержимый.
Они отошли от форта, и сейчас лоялисты должны были их заметить. Вот только сделать они пока ничего не смогут. Целиться из пушек в такую мелкую мишень с такого расстояния — смешно. Если бы могли — стреляли бы точно в ворота форта, а не наудачу. Со всем остальным вполне мог справиться щит.
— И почему демон тебе помогает? — спросил Франсуа.
Он кое-что знал об одержимых, дополнительно озаботившись информацией, когда стало понятно, кого именно они должны захватить. Некоторым одержимым удавалось договориться с демоном. Очень редко, имелось буквально несколько известных случаев. И все эти случаи заканчивались плохо. В основном одержимый и демон боролись друг с другом за контроль. А там либо демон одерживал верх, либо одержимый умирал сам. Убивал сам себя, не выдерживая постоянной борьбы, или выгорал из-за враждебной силы потустороннего существа. Тех, кто жил долго и счастливо, не встречалось.
— Потому что я умею быть очень убедительным, — ответил Като. — Если выживем, напишу книгу о том, как разводить демонов в неволе.
Лоялисты пока никак не реагировали на появление двух защитников форта. Снаряды продолжали падать за их спинами. А впереди лежали тела. Целые и разорванные, просто мертвецы, успевшие слегка подпортиться на свежем воздухе.
Като вновь остановился, осматривая последствия первой атаки. Подходить ближе не стал, Харон по его описанию делал взрывные устройства, срабатывающие от движения. Случайно подорвать одно, раскрыв врагу само наличие мин, было бы эпической глупостью.
— На вид — обычные люди. И то, что Итиль легко с ними работал, это лишь подтверждает, — озвучил свои мысли заключённый.
— Задаёшься вопросом — почему они так легко шли на верную смерть? — понял Франсуа.
Страж бросил взгляд на щиты лоялистов, но дистанция была ещё велика, у них ещё было достаточно времени.
— Да, задаюсь. Слыхал что-нибудь о магии, способной несколько сотен человек гнать на убой, как баранов?
Бронс отрицательно покачал головой, в которой варились примерно те же мысли.
— Нет. О такой не слышал.
Като мрачно улыбнулся.
— А я вот слышал, видел, и даже лично имел дело. Но там заставили всех нажраться дурмана. А здесь? Даже если мы представим, что эти смертники изначально были именно смертниками, одурманенными и готовыми на убой. Остальные солдаты что? Не задумываются на тему перспективы превращения в таких же одурманенных?
Като нашёл ту самую низину, которую они видели со стены. Присел, положил руку на землю.
— Или одурманены все. Ты это хочешь сказать? — спросил страж.
Земля под ногами зашевелилась, заставляя стража немного нервничать, а то, что было низинкой, пошло вниз и стало ямой с метровыми стенами. Только здесь Като убрал щит и сосредоточился на изменении ландшафта.
— Не думаю. — продолжил он рассуждать. — В пятьсот ходячих трупов поверить проще, чем в пять тысяч одурманенных. Лоялисты где-то откопали этих… — Като замешкался, у него крутилось на языке слово, которого не было в этом мире. — самоубийц. И как-то мотивировали их пойти и массово убиться. Боюсь, только рассказать нам об этом смогут только сами лоялисты, а их не спросишь. Просто, на всякий случай, ждём ментальных атак.
Заклинание было готово. Камень под ногами начал мелко дрожать. Сначала ничего не происходило, а затем появился шорох. Франсуа выглянул из укрытия, увидев, как неровной линией раздвигается земля, одной длинной полосой от линии мертвецов, убегает она к форту. Он не видел ни глубины получающегося рва, ни его ширины, но понял, что Като освободившейся землёй поднял склон со стороны форта. Ров, перегораживающий весь склон на полсотни метров вправо и влево от дороги.
Като устало выдохнул и сел на землю.
— Фух… Десять минут перекур, — одержимый зажмурился, тряхнув головой. — Ваши оковы всё же… Много за раз выдал.
Бронс попытался ещё раз выглянуть из укрытия и определить расстояние до противника, но из-за получившейся преграды ничего не было видно.
— Далеко они ещё, — поморщился Минакуро. — Да и по взрывам мы их услышим. Мимо не пройдут.
Страж беспечности заключённого не оценил, но ничего с этим сделать не мог. Обратно они также пойдут под щитом одержимого. Франсуа привалился к стенке укрытия. И чтобы не молчать, спросил:
— Ты сдался из-за той девушки?
Сидеть в яме, в полусотне шагов от стен форта, не видя наступающих отрядов противника, под аккомпанемент разрывающихся снарядов артиллерии, всё это давило. Бронс мог сохранять спокойствие, но за разговором это было проще.
— Да, из-за неё, — не стал отрицать Като. — И любому, кто ей навредит, я откручу голову, сразу после того, как откручу руки и ноги.
Бронс хмыкнул:
— Громкие слова.
Като вернул ухмылку:
— Расскажи это Боярским. Или Локам. Или Харонам.
Ухмылка сползла с лица стража. Он сидел в яме с убийцей, стабильно отправляющим на тот свет одного аристократа за другим.
— Как тебя всё ещё не убили? — спросил Бронс.
Минакуро пожал плечами. Страж ожидал ещё чего-то, каких-то слов, но одержимый молчал.
— И всё? Никакого ехидства по поводу слабаков и неудачников? — попробовал спровоцировать Франсуа заключённого.
— Называя своих врагов слабаками и неудачниками, ты принижаешь свои заслуги. В чём твоя крутизна, если победил ты слабаков и неудачников? — ответил Като. — Нет, мои враги идиотами не были. Но как-то так получилось, что все они оказались не в том месте, не в то время. Ну и недооценили меня, не без этого.
— Хочешь сказать, что ты не виноват?
Като поморщился:
— Бронс, вот твоего друга обидели, а ты за него ответил и дал обидчику в морду. Но потом тебе сказали, что обидчик был жутко высокородным, и тебе не по рылу. И что ты должен смиренно сложить лапки по швам и терпеть, пока высокородная мразь будет тебя бить. А ты не стал терпеть и порвал идиота на куски. И скажи мне после этого, что я был не прав.
Он поднялся, потянулся и будто прислушался к себе.
— Я виновен только в том, что не прогибаюсь под тем, в ком голубой аристократической крови больше. Только и всего, — он повернулся в сторону противника. — Ну что? Попробуем напугать? Или сразу вернёмся за стены?
Страж тоже встал.
— А мы сами не напугаемся?
— Ну, можешь пока подождать здесь, — предложил Като. — Я из-за щита пару огненных мячиков им подброшу, и сразу назад.
Бронс сосредоточился и зажёг в ладони заклинание.
— На пару огненных мячиков и я вполне способен.
— Это дело! Сейчас зажжём!
Страж только покачал головой на глупый каламбур. Короткое напряжение, и над Минакуро возникает полукупол щита, закрывающий в первую очередь с фронта. Одним прыжком он выпрыгивает из собственноручно созданной ямы, страж выпрыгивает следом.
Две фигуры, в каком-то смысле даже бесстрашно, выходят навстречу приближающимся противникам. Бронс на секунду отвлекается, представив, как в сторожке над воротами Хейс с улыбкой на губах материт самодеятельность двух спятивших храбрецов. И эта мысль заставляет самого Франсуа улыбаться.
Щиты уже близко. Двух одарённых и ряды лоялистов разделяют чуть меньше сотни метров. Не проходит и десятка секунд, как раздаются первые выстрелы, но нет даже попадания по защитному заклинанию. Като медлит, и Франсуа понимает, почему. Одарённые противника. Если они начнут взламывать щит — нужно сразу уходить.
