Я, правда, так и не решилась взглянуть, как происходит обратная трансформация — полагаю, к этому зрелищу я была пока не готова. Однако ауру мрона, каюсь, все же подсмотрела одним глазком. И это оказалось до крайности интересно.
Как выяснилось, в процессе смены облика она сперва поблекла и сильно ужалась, перестав довлеть над взволнованно зашевелившейся стаей. Затем стали заметны тянущиеся от нее нити к аурам других оборотней. Еще через миг эти нити истончились, ослабли, тем самым ознаменовав освобождение разумов химер от власти вожака. Ну а когда они окончательно исчезли, передо мной уже стояла не сплоченная стая, а достаточно разнородная группа оборотней, где каждый получил право распоряжаться своим телом, как раньше.
Когда это произошло, по всему Норну раздался многоголосый вздох облегчения. А потом откуда-то издалека послышался радостный возглас:
— Ноэн!
Почти сразу в стае раздался приглушенный рык, какая-то возня, после чего мимо нас промчалось что-то большое и до крайности быстрое.
— Хвала богиням! Вы живы! Мальчики мои… Наконец-то!
Следом за нэлой Арти и другие женщины принялись звать своих мужей, братьев и сыновей. Стая вокруг нас резко поредела. Химеры одна за другой исчезали с места, телепортировались на голос близких и, судя по всему, практически сразу возвращались в человеческий облик.
— Кошмар какой! — донесся до меня потрясенный голос Ланки. — Нет, ну хоть бы кто вообще устыдился!
— А что в этом такого? — философски отозвался невидимый Ник. — Подумаешь, вокруг нас стоит толпа голых мужиков…
— Вот именно! Голых!
— И что в этом страшного? Ниже пояса мы все одинаковые.
— Так, Линнель… — внезапно вскипела Ланка. — У тебя совесть есть или как?!
— Ох ты ж, боже мой! Ладно, иди сюда, я тебе глаза закрою!
— То-то же, — пробормотала ведьмачка, и после этого я перестала различать в поднявшемся гомоне их раздраженные голоса.
— Как ты? — тихо спросил меня пока еще хрипловатый, но вполне узнаваемый голос, когда шум немного поутих. А может, когда раздался голос мастера Миррта, мне просто не стало до других никакого дела?
Я осторожно подняла голову.
Мрон выглядел совершенно обычно. Заметно уставший, какой-то исхудавший, побледневший, но вроде бы здоровый. По крайней мере, не раненый и без жутковатых кровавых разводов на коже, как в подземелье. Его заострившееся лицо все еще влажно блестело. На обнаженных плечах и на груди тоже посверкивали водяные капельки. Растрепанные волосы почему-то оказались мокрыми. Но все же это был он. Живой. Настоящий. А на руках у него, свернувшись в клубок, мирно дремала пушистая серая кошка.
Я даже успела заметить, что в самые первые мгновения у них еще оставалась общая аура. Но потом они разделились окончательно, и всего через несколько секунд никто не смог бы сказать, что именно эта кошка и именно этот мрон только что были единым целым.
Когда Злюка тихонько вздохнула, я непроизвольно качнулась вперед, все еще сжимая в одной руке перстень. Но потом опомнилась. Остановилась, пожалуй, впервые в жизни осознав, что химера — это не просто зверь Адана Миррта. Думаю, правильнее было бы сказать, что это часть его души. Причем очень важная часть, без которой он никогда не стал бы тем, кем должен. И вот так просто взять и кому-то ее отдать — это все равно что безвозвратно отдать часть себя. Проявить немыслимое, абсолютное, просто невероятное доверие, которого далеко не каждый достоин.
Однако мрон, похоже, был далек от сомнений, потому что, улыбнувшись, протянул Злюку сам. Тем самым заставив меня смутиться от мысли, насколько же личным, даже интимным являлся этот простой с виду жест. И заодно напомнив, что я удостоилась его уже во второй раз, поскольку некоторое время назад, в академии, Адан Миррт у всех на виду вручил мне вот эту самую кошку. Можно сказать, сделал своеобразное признание. Или предложение? Хотя не мог не знать, что тогда я была не в состоянии осознать истинный смысл этого дара. Да и сейчас, если честно, до меня не сразу дошло.
— Я… пока не знаю, как к этому относиться, — неловко отвела глаза я, забирая Злюку и крепко прижимая ее к груди.
— Понимаю, — спокойно ответил мрон. — Но так всегда бывает, и со временем осознание придет само собой. Нужно только подождать.
«А вы сможете подождать?» — чуть было не ляпнула я вслух. Но почти сразу поняла: он и так ждет. Молча. Терпеливо. И, как бы невероятно это ни звучало, будет ждать столько, сколько потребуется.
Что на это можно ответить, я, если честно, не смогла придумать. Но мрон мгновенно разрешил все мои затруднения, просто взяв меня за руку и отведя туда, где нас с нетерпением ждали.
— Так, рыжик, стой смирно и не вздумай поворачиваться! — скомандовал Ник, когда мы подошли.
— Почему это? — с подозрением осведомилась Ланка, которой он настойчиво прикрывал глаза ладонью.
— Потому что так надо. Погоди. Я сейчас.
Торопливо стащив с себя куртку, Линнель бросил ее Миррту и, лишь когда тот с благодарным кивком повязал ее вокруг бедер, тронул ведьмачку за плечо:
— Все. Можешь открывать. Ужасы на сегодня закончились.
— Правда? — Ланка осторожно приоткрыла один глаз, но убедившись, что рядом больше нет ни одной обнаженной сверх меры особи противоположного пола, шумно выдохнула. — Ф-у-у… какое счастье! Вот уж не думала, что именно в Норне мой моральный дух подвергнется такому испытанию!
Мрон сдержанно усмехнулся.
— Прошу прощения, что вам довелось это увидеть, эрта. Но поверьте, мы бы искренне порадовались, если бы узнали, что во время трансформации одежда перестает рваться в клочья.
Ланка метнула на него настороженный взгляд.
— Ладно-ладно, не оправдывайтесь. Я же не дурочка и кое-что понимаю в оборотнях. А еще вас, по-моему, аму Нарин ждет. И что-то мне подсказывает, что он опять недоволен.
Я быстро огляделась и среди немаленькой толпы гомонящих химер увидела стоящую подчеркнуто в стороне от остальных кособокую фигуру. Лицо у бывшего вожака было откровенно хмурым, глаза метали молнии, а тяжелый взгляд так и буравил мастера Миррта, словно тот успел сделать ему какую-то гадость.
— У него всегда был сложный характер, — снова усмехнулся мрон, одновременно с этим наконец-то выпустив мою руку. — Но будет лучше, если мы пообщаемся до того, как в его голове зародятся ненужные сомнения.
— Он, наверное, кого-то недосчитался, поэтому-то и смотрит на вас зверем? — предположила Ланка.
Но мужчина лишь качнул головой.
— Я привел назад почти всех. Потери единичные, да и те среди одиночек. Так что, скорее, он недоволен тем, что я все сделал по-своему. Вернее, тем, как я это сделал. Эрты…
Коротко наклонив голову и одарив меня теплым взглядом, мрон отошел в сторону. По дороге к Нарину наткнулся на неуверенно топчущегося грифона. Кажется, вспомнил, что каких-то несколько минут назад Алозаль был готов биться с ним насмерть. Но не осерчал. Наоборот, благодарно погладил покрытый перьями бок, после чего совершенно спокойно двинулся дальше, словно ничего не случилось.
Едва дождавшись, пока он отойдет, Ланка развернулась и, без предупреждения пихнув Линнеля кулачком в бок, тут же наябедничала:
— Ниэль, а этот негодяй отказывался тебя спасать! Я его уже и пинала, и била, а он все равно не пошел! Да еще и меня не пустил! Представляешь?!
— Правильно, — менторским тоном отозвался маг. — Нечего тебе было делать рядом с химерами.
— А Ниэль, получается, было?!
— Она одна из них. Да и с Мирртом у нее особый разговор.
— Злюка, ага, — закивала ведьмачка и, глянув на нашу кошку, намного тише спросила: — Как она, кстати? Этот коварный нелюдь ничего плохого с нашей Злюченькой не сделал?
Я только хмыкнула.
— Думаю, они поладили. И нам больше не надо беспокоиться, что кто-то из них подавит личность другого или сведет его с ума.
— Это хорошо. Значит, у мронов все-таки будет сильный вожак, а у местных тварей не останется ни единого шанса.
