— Рыка, хватит! Фу! — смеясь и отплевываясь, Севка шепотом осадил пса.
Затем, присев, прокрался под кухонным окном. Оказавшись в темных, душных сенях, он нацелился на лестницу в конце коридора, чтобы прошмыгнуть в комнату.
— Север! — позвал отец из кухни.
Мальчик робко высунулся из-за дверного косяка. Похоже, ужин закончен. Мама мыла посуду. Отец сидел за столом. Пахло ухой.
Огромный, сильный, суровый охотник держал на столе кружку с квасом. К другой руке прицепилась Гарья. С невинным видом она стояла коленями на лавке и мучила окарину — новый подарок из города.
— Где ты болтаешься, а? — спросил отец негромко, но строго. — Тебе что отдельное приглашение нужно? Знаешь сколько времени?
Север машинально взглянул на сестру — главный источник клеветы. Та опухолью повиснув на отце, победно ухмылялась и сильней дула в инструмент. Сразу было видно, кто в семье любимчик: никто даже не реагировал на резкие звуки агонизирующей окарины.
Кроме пса. В тон Севкиному настроению Рыка на дворе зарычал и угрожающе заухал.
— Севка, — наконец вступилась мать, спокойным, но беспристрастным тоном. — Иди переоденься. Кушать будешь?
— Я был у Марийки. Тетя Ялка заставила есть пироги.
— Вон как, — понимающе улыбнулась мать. — Тетя Ялка может. Ну, тогда иди, отдыхай. Только умойся.
Мальчик угукнул и убежал в свою комнату.
— "Отдыхай"? А для этого не нужно сначала поработать? А не ошиваться в гостях.
— Ему девять, Герт.
— Я в девять уже на коне ездил, из лука стрелял и добывал для семьи еду. Весса, ты его портишь. Ты слишком слабохар… кхм… мягкая.
Окарина издала звук уставшей трубы.
— Ой, — деланно огорчилась Весса. — А раньше тебе это нравилось. Но раз надоело...
— Да н-нет, мне нравится, — поспешил заверить Герт. — Но детям необходима твердая рука.
Пес лаял все заливистей. Гарья дудела все старательней.
— Пожалуйста, — женщина приглашающим жестом обвела кухню. — Оставайся и воспитывай. Слова не скажу.
Окарина провыла предсмертным стоном мамонта, и Герт забрал инструмент.
— Гаря, пора спать.
— Но еще светло!
— Посмотри на часы. Сколько времени?
— Семь? — наугад сказала Гарья.
Она никогда не стремилась понять даже обычные цифры, а римские палки и крестики на их настенных часах и подавно.
— Одиннадцать. Иди ложись. А то домовой рассердится и спрячет твои игрушки.
Напугал ежа медведкой. У Севки целый ящик резных фигурок, бери — нехочу.
— А ты придешь?
— Конечно, расскажу как выпь встретил, — сказал он, чмокнув дочь в лоб.
— Хорошо. Спокойной ночи, мама, — ангелом пропищала девочка и убежала, сотрясая босыми пятками деревянный пол.
— Вес, — позвал Герт. — Веска.
— Иди, дров наколи. Поработай, — холодно ответила женщина, сердито натирая полотенцем тарелку.
— Да какие дрова, Вес? — усмехнулся он.
Герт встал из-за стола и отошел к окну, чтобы не орать на весь коридор, перекрикивая пса.
— Иди сюда. Оставь тарелку уже.
— Приехал раз в год, покомандовать, — сердито хмыкнула Весса, отставляя тарелку.
— Да нет же. Не командовать, — он обнял жену со спины. — Я просто боюсь, что он не сможет защитить себя и вас.
— От чего?
— Да… от всего! — повысил голос мужчина, соревнуясь по громкости с Рыкой. — Погоди.
Герт вышел и с крыльца шикнул на собаку. Рыка поджал хвост и юркнул в будку, продолжая злобно бухтеть оттуда.
Охотник огляделся вокруг, неприязненно щурясь, от ярко-желтушного заката. Казалось, солнце, зацепившись за горы, остановилось и медленно плавилось от своего же жара.
***
Готовясь ко сну Весса заметила, что муж вдруг стал молчалив и задумчив.
— Что не так? — поинтересовалась она. — Предчувствие?
— Вроде того. Всего месяц прошел, как город под защитой Змея, а уже..., — он снизил голос до шепота. — В общем, княжна покончила с собой, а ее дочь пропала. Ничем хорошим это не кончится… — устало опустил он руки, сел на кровать и посмотрел на жену.
Из сарая донеслось беспокойное мычание. Зафыркал и заржал конь.
— О, и эти еще. Может, черт где ползает?
— Нет. Севка оберегов напихал во все щели.
Они легли, уютно прижавшись друг к другу, и прикрылись простыней, хотя жара к ночи только усиливалась.
— Поди, как-попало состряпал, — не выдержал и сказал Герт.
— Он слишком боится чертей, чтобы делать как-попало. Ты недооцениваешь своего сына. Между прочим, у него, оказывается, есть дар.
Охотник язвительно усмехнулся.
— "Оказывается"? И это я недооцениваю?
— У негоестьдар, — исправилась Весса. — Как у тебя. Чутье. Но другое. Он может найти все что захочет. Хоть иголку в стоге сена, хоть заячью нору. Видел бы ты, сколько он грибов собирает. И просто вот так сразу берет и находит. Не успеваем в лес зайти. Представляешь? И рыбу думаешь, кто наловил? А ты еще его строжишь.
— Да это я и сам понял. Надо будет завтра пойти на речку и еще раз проверить. Пойдешь с нами? Гаря научит тебя играть на окарине.
Весса усмехнулась сквозь подступающую дрему.
— У меня так хорошо не получится.
— Я так давно не слышал ту песню, — вздохнул Герт.
— Сходим.
Они начали засыпать, но вскоре их разбудил лай. Не только Рыки. Хор из собачьего бреха, мычания и блеянья разразился на всю деревню. А вот кузнечики и сверчки замолчали.
Опередив Вессу, Герт вскочил с кровати и выбежал во двор. Рыка уже не просто лаял а ревел, срываясь на хрип. Охотник вышел на дорогу и увидел, что соседи тоже повысыпали на улицу. Переговариваясь, они растерянно озирались, ища неведомый источник беды, на который ополчилась скотина.
Герт встал как вкопанный. По телу не смотря на жару пронеслась холодная волна мурашек. Сердце в груди "поднялось" в ожидании чего-то, что вот-вот начнется.
Весса в одном халате поверх ночной рубахи догнала мужа и, обхватив его под локоть, тоже тревожно осматривалась.
— Папа! — прибежала из дома Гаря, а за ней и Севка.
— Вы-то чего вылезли? — проворчал Герт. — Заберитесь домой.
— Что происходит? — спросила Весса, прижимая к себе детей.
Севка во все глаза смотрел на отца. Гарья с любопытством глядела вокруг.
— Не знаю, — растерянно крутил головой Герт, высматривая хоть какие-то явные признаки опасности. — Но лучше нам….
Соседи вдруг загомонили громче, показывая вскинутыми руками в одну сторону. Из леса поднялись птицы. Никто бы не обратил внимания, будь это обычная стая дроздов или ворон. Но это даже стаей было трудно назвать. Птицы всех мастей, маленькие и большие, накрыли деревню бесконечной грающей тучей. Вслед за птицами из леса хлынули звери. Их не останавливала даже речка, отделявшая лес от деревни. Одни перепрыгивали ее, другие бежали по мосту, Кто-то падал в воду, и их уносило течением.
— В дом! — скомандовал Герт, хватая детей.
Оказавшись в избе, все кинулись к окнам.
По улице и по огородам, не разбирая дороги, неслись олени, вепри, зайцы, волки и прочие лесные твари. Волкам и тиграм не было дела до потенциальной добычи, даже когда олени ломали ноги, неудачно перемахивая через заборы. Лоси, спотыкаясь о волков и топча зайцев, эти заборы просто сносили.
Север дернулся к выходу.
— Куда?! — цыкнул Герт, поймав мальчика за руку.
— Рыку забрать!
— Сидеть! — охотник отпихнул сына в кухню и сам высунулся на крыльцо. — Рыка! Ко мне!
Рыка не слышал хозяйского приказа. Все внимание пса занимали лесные звери, которых он впервые облаивал в таком количестве.
— Ко мне, сказал! Рыка!
Пес с визгом метнулся к хозяину, и тут же на двор вдруг упало что-то большое и крылатое, накрыло своим телом собаку и взлетело, оставив пустой двор.
— Рыка! — завопил Север пытаясь протиснуться на крыльцо, но отец отпихнул его и захлопнул дверь.
— Нет! Пусти! — мальчик снова бросился к двери, но Герт отнес его на кухню. Там поставил вырывающегося сына перед собой, встряхнул за плечи, а когда это не помогло, шлепнул по щеке.
