Нужно понимать, что и как лечишь. Книги по медицине помогли, хотя нормальной практики у меня не было много лет: мне больше нравилось изучать болезни, чем их лечить. Теперь я корю себя за это: будь я не кабинетным доктором, а настоящим, возможно, понял бы, что одолевает старика Гумберта. А так — могу только снимать симптомы. Он на меня молится, а я ненавижу собственное невежество и тщетно пытаюсь понять, чем он, все-таки, болен. Без этого мне его не вылечить. Для исцеления нужно понимать, где гнездится болезнь, и воздействовать на нужном участке. Лихорадка — всего лишь защитная реакция, нет смысла бездумно ее сбивать. Всегда нужно определять саму болезнь и изгонять именно ее. Раны и переломы лечить намного легче, там сразу видно, где нужно работать. Итак, нужны знание, настрой и приказ. Обычно этого хватает».
Дальше шли отдельные разделы: раны, гематомы, легочные болезни, экземы, артриты и тому подобное. Льюис сглотнул. Записи были подробными, схемы исцеления тоже, но определять болезни придется самостоятельно. Но он же ничего не смыслит в медицине! Элдрик был доктором, а что делать Льюису?!
«Убивать легко. Лечить — сложно».
Учиться. Вот что ему нужно делать. Льюис взглянул на книжный шкаф повнимательнее и обнаружил, что почти все книги в нем были по медицине. Редкие исключения включали в себя политику и трактаты о людях и их поведении.
— Ты закончил читать, повелитель? — Рейвен возник возле его плеча.
Льюис вздрогнул, совсем забыв о нем.
— Почти. Скажи, старик Гумберт выздоровел?
— Нет. Умер от болей в груди, месяца через три после Элдрика. Откуда ты о нем узнал?
— Элдрик о нем писал. Идем. Я готов попробовать вылечить старую Хельгу.
Хельга оказалась худой, маленькой старушкой. Она едва дышала, и лоб у нее был раскаленным. Льюис провозился с ней весь день и полночи, вначале пытаясь понять, как правильно исцелять, потом — где это лучше делать. Сольвейн был рядом, успокаивая несчастную, которой не только было плохо, но и страшно от присутствия Льюиса. Рейвен молча стоял у двери, исполняя мелкие поручения и возвращаясь на место. За дверью шептались и иногда осторожно заглядывали любопытные Вороны. Льюис краем глаза заметил Шарлотту, но не обратил на нее внимания. Он лечил и пытался понять действует ли его магия вообще. Поначалу ничего не получалось, но фраза «Убивать легко. Лечить — сложно» прочно засела у него в голове и подстегивала, как кнут. Убийство не было его выбором, но сделать что-то хорошее он еще мог. Уравновесить причиненное зло добром. Вылечить того, кто без его помощи умрет. Позаботиться о слабых. Научиться использовать зловещую магию в правильных целях.
К середине ночи все усилия Льюиса наконец возымели действие. Эффект не исчез через пять-двадцать минут, как в первые, неудачные попытки. Старая Хельга выглядела заметно лучше и спокойно заснула, а вымотанный Льюис отправился к себе, пообещав заглядывать к ней в следующие несколько дней.
У дверей покоев его встретил Рейвен.
— Молодец, повелитель. Хельга теперь проживет подольше, — в его голосе слышалось заметное одобрение. — Отдай записи Элдрика, я отнесу их обратно.
Льюис покачал головой.
— Мне они нужны. И все, что в его кабинете — тоже.
Рейвен нахмурился.
— В замке много всего есть, скажи, я принесу. Или достану в городе. Чего тебе не хватает: кресел? Гобеленов?
— Книг. Мне нужно все, что Элдрик написал и собрал в бытность Великим Вороном. Это поможет мне лечить вас и правильно управляться с магией. Я буду учиться у него.
— Как? Элдрик же мертв!
— Через тот опыт, который он накопил и записал. Скажи, он был хорошим Великим Вороном? Достойным господином?
— Самым лучшим, — тихо ответил тот, и Льюис впервые увидел за обликом пугающего головореза что-то живое и человеческое, — он был мне как отец. Растил, воспитывал. Хвалил за успехи, ругал за дурость. Каждого Ворона готов был вылечить, выслушать, оплакать. При нем все у нас было хорошо. А потом Белая Мразь убил его, и все посыпалось как карточный домик.
Рейвен обхватил себя за плечи и опустил голову. Закрыл глаза. Застыл в немой скорби, и Льюис не мог не испытать сочувствия. Сколько бед выпало на долю этого человека, что он так ожесточился? Можно ли винить его в этом?
— Принца Ричарда больше нет.
— Да, — Рейвен поднял голову и на его лице появилась кровожадная радость, — ты вырвал ему сердце, повелитель. Спасибо. Я ничего чудеснее в жизни не видел.
Льюис вздрогнул. Хотел привычно промолчать и уйти, но остановился.
Глубоко вздохнул.
Как-то же Элдрик его контролировал?
— Рейвен, если я прикажу не пугать людей, как ты это недавно сделал, ты подчинишься?
— Конечно. Я выполню любой приказ Великого Ворона, — в его голосе послышалось удивление, — но если люди не будут нас бояться, то во время охоты придется их избивать, чтобы не сопротивлялись. Боятся — стоят смирно.
Льюис прикусил губу. В этом была своя логика. Отвратительная, но была.
Рейвен делал это из практических соображений.
Но не все можно было оправдать этим.
— Больше не пугай их. И на охоте не избивай! Люди уже достаточно напуганы.
— Как скажешь. Приказ только для меня, или передать его всем Воронам?
— Всем.
— Понял.
Рейвен кивнул ему и ушел. Льюис выдохнул и торжествующе улыбнулся.
Дело пошло на лад. Если уж быть Великим Вороном, то заботливым господином, как Элдрик, а не бесполезной обузой.
Старая Хельга полностью поправилась через три дня. После к Льюису через Сольвейна и Рейвена обратились еще четверо Воронов: с вывихом, мигренью, потянутой спиной и сильным ушибом. Он вылечил всех, и это ему далось намного проще, чем в первый раз. Льюису даже начинало нравиться: он снова чувствовал себя хорошим человеком, а от искренних благодарностей его настроение повышалось. Страх в глазах подданных таял, и это стало для него лучшей наградой.
Записи Элдрика о магии были подробными и интересными. Из них Льюис почерпнул намного больше, чем из объяснений Рейвена. Помимо исцеления, в ящиках стола обнаружились тексты о других заклинаниях, которые Элдрик создал, экспериментируя с магией Великого Ворона. Почти все они были довольно специфическими, и применения им Льюис не находил, но из любопытства, опробовал некоторые из них. У него получилось. Он стал чувствовать себя намного увереннее, но не мог не думать о том, что его предшественник, умный и неординарный человек, все равно был убит. Его не спасли ни могущество Великого Ворона, ни разум, ни изобретательность. Прекрасный Принц одним ударом меча обратил все созданное Элдриком в прах. Это было
