— В нем часть демонской плоти, я знаю.
— Тебе известны лишь обрывки из того, что происходит…
— Так расскажи мне больше, богиня! Расскажи мне о том, что происходит, поведай об эльфах, ибо я весьма неравнодушен к одной эльфийской особе, как ты, без сомнения, знаешь!
Пепельные губы Таланта сложились в нечто, что я мог бы назвать «сардонической улыбкой».
— В твоем мире, дорогой мой варвар, эльфов не существует…
Я чуть не сверзился с табуретки.
— Не сущ…
— Я расскажу тебе — позже.
— Но…
В глазах богини я заметил близкую бурю и по-настоящему устрашился.
— Позже.
Не существует… Эльфов — не существует! Скажите мне, что я спятил!
— Так и быть. Но расскажи обязательно!
— Всему свое время… Вернемся же к Творцу…
Я поерзал.
— Да, вернемся. Но потом ты расскажешь мне об эльфах!
— Я обещаю, Фатик.
— Только не забудь!
— Фатик!
— Гм. Молчу. Продолжай же, богиня! Творец создал сущее и эльфов… Тьфу. Просто сущее. Остановимся на нем, ибо эльфы часть сущего, как я понимаю.
— Фатик!
— Молчу! Молчу и слушаю.
Талаши вздохнула.
— Создав сущее, выделив его из изначального Хаоса, Творец повел с Воплощением Хаоса игру, суть которой скрыта даже от нас, богов. Он играл и… почти проиграл…
— Ого, — сказал я. — Да он азартен. Погоди, ранее ты сказала — он исчез. Дай-ка предположу: карточный долг — долг чести. Творец понял, что проигрыш неминуем, и сдриснул в неизвестном направлении, чтобы не общаться с кредиторами?
Талаши нахмурилась (и лучше вам не знать, как выглядит хмурящаяся богиня):
— Не ерничай, Фатик, когда говоришь о Творце! Пожалуйста. Мы не знаем, была игра добровольной или же Творца к ней вынудили. Но в остальном мыслишь ты… в верном направлении…
— Позволь уточнить. Как долго длилась… игра?
— Долго, Фатик… Время… не имеет значения для бессмертных.
— Позволь уточнить еще раз. Нынче обстоятельства таковы, что Творца разыскивают кредиторы?
— Кредитор. Его ищет Кредитор. — Со всей очевидностью, она произнесла, прошелестела это слово с большой буквы, как… имя.
— То самое Воплощение Хаоса?
«Да», — сказали ресницы-тени.
— Чтобы стрясти долг или закончить партию?
— Чтобы закончить партию. Партию, проигрыш в которой Творца предрешен.
— И правила игры вам неизвестны?
«Нет», — сказали тени.
Яханный фонарь!
А я-то думал, это меня настигли проблемы, когда эльфы скупили залоговые нашего с Олником заведения, после чего все завертелось в дьявольском танце, в котором, кстати, участвовал самый настоящий эльфийский кредитор по имени Митризен. Постой, эльфы? Их же в моем мире не существует!
Талаши вздохнула.
— Об эльфах — позже, Фатик.
— Уговорила… Значит, Творец… м-м-м… потерялся? — Никак не могу избыть дурацкую привычку задавать вопросы, ответы на которые я ранее уже получил.
— Он исчез, Фатик, пропал без следа, и теперь мы лишены его света, его милости! — Судорога прошла по ее лицу. — Иные из нас, богов, говорят, что он прячется среди смертных, переходя из тела в тело незримой для богов и Кредитора сущностью, другие полагают, что он скрылся в некоем тайном месте… Так или иначе, он исчез, и мы не можем его отыскать, хотя пытались, о, как мы пытались!.. Мы брошены, отрезаны от его милости и его света! Каждый в своем мире, который дан нам в надел! Мы, боги, теперь… одиноки. Так же, как одиноки вы, смертные, в мире без бога!
— А разве Творец по определению не всеведущ, не всемогущ? Разве он не мог предвидеть исхода игры?
Талаши ответила сразу:
— Он не всемогущ и не абсолютен. Он затеял игру с Воплощением Хаоса, или Творца заставили в нее сыграть. Исхода он, разумеется, не знал.
— А о ставках вы только догадываетесь?
Пепельные губы дрогнули:
— Мы вольны предполагать. Проигрыш Творца может означать распад бытийной вселенной, уход миров в лоно изначального Хаоса… А это — конечная смерть даже для богов.
Однако!
Ситуация становилась все запутанней и загадочней, как сказала бы графиня дар Конти, запутавшись вместе со мной в простыне глухой ночной порой.
Когда дела паршивы, когда над головой трещат сами основы мироздания, и, черт подери, эльфоздания, в старине Фатике пробуждается страсть к ерничанью и дурным шуткам, не обращайте внимания.
— Ты… упомянула Воплощение Хаоса, Таланта. Это… живое существо?
Дрожь из-под ладоней богини передалась столу, затем содрогнулся весь локус и мраморный табурет, на котором я сидел. Талаши опустила голову, прижала острый подбородок к хрупким на вид ключицам.
Черт возьми, а ведь вопрос…
Богиня кивнула:
— Вот именно. Да, Воплощение Хаоса пугает богов.
Великая Торба!
Тут я подумал, что она, скорее всего, встречалась с Кредитором. Чем же он ее напугал?
— Пояснишь?
Она вздернула подбородок и бросила взгляд куда-то мимо меня. Черные провалы глазных впадин озарялись красноватыми зарницами.
— Это существо извне бытия. Это нежизнь, которая пьет жизнь, если ты способен это понять.
— Видимо, не пойму, пока сам не увижу, не пощупаю, не съезжу по сопатке… Он всемогущ? Или хотя бы равен по силе вам, богам?
— Он способен убить бога. Не мимоходом, а после борьбы, жестокой изнурительной борьбы… Тот, кто умер в этой пещере… пытался противостоять Воплощению Хаоса…
— Атрей?
— Атрей. И я, Лигейя-Талаши. Я пришла на помощь к тому, которого… — Она умолкла, но я сам в уме выстроил окончание фразы. Вот как, стало быть, боги способны на взаимные чувства?
Тени молчали.
— Вы пытались помешать Кредитору? Вдвоем?
— Кредитор отчаялся найти Творца. А время идет… Года складываются в десятилетия, затем — в столетия… Скоро будет четыреста лет, как Творец исчез.
— Разве для вечноживущих время так уж важно?
— Оно важно для всех, кто живет в линейном времени, Фатик. Нет, не спрашивай, тебе не нужно этого знать! Кое-кто из нас, богов, полагает, что с каждым днем просрочки Творец становится сильнее, и, возможно, в итоге соберет силы, чтобы закончить партию с выигрышем для себя. Кредитор не может этого допустить. Он отчаялся найти Творца, и поэтому прибег к шантажу. Он не может разрушать миры, созданные Творцом, но сил его достаточно, чтобы убивать богов… А без бога, скрепляющего бытийное начало, мир распадется, будет выпит Хаосом… Сейчас это происходит с твоим миром, Фатик.
Я поерзал. Муравьишки между лопатками, кажется, устроили себе постоянный, нет, постоялый муравейник.
