Ознакомительная версия.
— Мам, — попросила Алиска, — давай уж сразу к главному.
— Ты не сидела на полигоне под присмотром Угрима.
— Ну-у, почти не сидела. — Она ухватилась за верхушку забора.
— Тимур.
Имя упало меж нами, как камень. Мало созданий в этом мире, по ту и по эту его сторону, видевших страх на лице Легенды зимы. Страх и решимость.
— Ты свернула ему шею, — добавила я.
— И что? — Дочь дернула плечом. — А надо было пожалеть? — Она подняла голову и посмотрела мне в глаза. — Он хотел убить тебя. Остальное не имеет значения.
— Ты слышала наш разговор, — поняла я.
Она не ответила. Напряженная поза, вызывающий взгляд. От моего ответа будет зависеть многое, если не все. Алиска, будь ты хоть трижды дочерью демона, все равно остаешься подростком, неуверенным, вызывающим, бесстрашным и неосторожным, старающимся доказать всем остальным, что уже взрослая.
Я не стала ничего говорить, притянула ее к себе и зарылась лицом в волосы. Моя дочь не человек, моя дочь — хищник, убийца. Но она моя! Точка. Обсуждать больше нечего. Я принимаю ее такой, какая она есть. Я вступаю на эту дорогу с открытыми глазами и жаловаться на последствия не буду.
— Тебя не видели? — обеспокоенно спросила я.
— Тайка видела, — вызов в голосе сменился радостью, — но эта тетёха так перепугалась, что сбежала с острова детей. Получилось лучше, чем мы планировали, отцу она пока нужна живая. — Алиса отстранилась, вгляделась в мое лицо с подозрением, и тень недоверия отразилась в ее глазах. — Отец сказал: ты не выдержишь. Исчезнешь или отвернешься. Не потому, что не любишь, а потому, что не сможешь так жить. Он говорил, чтобы я была готова…
— Твой отец мужчина, — кивнула я, — умный, нет, умнейший из всех, кого я знаю, но… — Я хмыкнула и, в свою очередь, спросила: — Ты бы отвернулась от меня? Я же слабый человек.
— Не-а, — она сморщила нос.
— Я знаю, кто ты. Я еще буду ругать тебя и злиться, радоваться вместе с тобой. Это нормально. Я твоя мать, и никакими умными фразами твой отец этого не изменит. Ты моя Легенда зимы, что бы это ни значило. — Я прижала ее к себе, Невер протестующее пискнул.
— Я помогаю отцу, — она потерлась головой о мое плечо, — и мне это нравится, — она отстранилась, и частичка прежней вины вернулась в глаза, — нравится притворяться, лгать, подталкивать. Тайка злилась на Вадима, и уговорить ее притвориться влюбленной ради мести не составило труда, подать идею свидания на озере в то утро, когда все будут заняты на посвящении, подтолкнуть их в нужное время в нужное место.
— Будь осторожна, — я сжала ее руки, — она знает, кто ее подставил.
Алиса кивнула, без всякой бравады, медленно и серьезно.
— Видящий очнулся? Кровь подействовала? — спросила я, полагая, что одного врага в лице родственницы Прекрасного демона моей дочери хватит и новыми обзаводиться рановато.
— Противоядие, — поправила Алиса, — смешанное с кровью. Жив. Демоны — создания трудноубиваемые.
Змееныш булькнул и завозился в рюкзаке.
— Кирилл заполучил в должники бывшего врага, а это дорогого стоит. — Я положила руку на чешуйчатую головку, успокаивая. — Что нам ждать от жизни дальше?
— Твои друзья идут, — ушла от ответа Алиска, крепко обняла меня вместе с Невером и попросила: — Держись, мама!
Я смотрела ей вслед, пока ближайшая постройка не скрыла от меня стройную фигурку с белой косой.
— Ты тоже держись, Алиска.
Filii de terra всегда было островком безопасности, всегда останавливало убийц, всегда защищало малышей, хранило наше будущее. Охраняло от жестокости мира и взрослых. Но его магия не учитывала, что рано или поздно мы сделаем убийц из собственных детей.
Мы вынырнули ранним вечером. Я прекрасно помнила слова целителя, переданные через старшего сына, но кое-что мешало принять «добрый совет». В Юкове остался человек, за которого я несла ответственность. Константину стоило выражаться более определенно. Неясная и отдаленная угроза настораживала, но не пугала. Своим спутникам я не сказала о предупреждении ни слова. Я была из тех людей, которым надо один раз увидеть, чем сто раз услышать.
В нашей тили-мили-тряндии начало темнеть, тогда как у людей стояла глубокая ночь. К Юкову подошли примерно часов через шесть по внешнему времени и меньше чем через час по внутреннему. Мы повторили мой путь того дня, когда я чуть не загнулась в переходе, пересекли около двадцати километров по бездорожью человеческого мира, в темноте, изредка подсвечиваемой луной, когда ветер разгонял осенние тучи. Контраст по сравнению с вечным летом filii de terra был разительным.
Мы вынырнули дважды: первый — с самой глубины мира, с острова детей на крестовую стежку Бесова, второй — оттуда, из нашей тили-мили-тряндии в мир людей. Кувырки из мира в мир оставили неприятные ощущения головной боли и ломоты в костях. Радовало то, что, если я все же сломаюсь на третьем, будет кому вытащить. Да и потом, последний переход ведет в Юково, одно это придает сил.
Темнота позволила явиди не менять обличья и, слившись с миром черной чешуей, скользить среди деревьев и кустов, иногда меж них мелькали горящие медью глаза. Говорили мало, произошедшее на острове оставило у всех разные и неоднозначные впечатления. Мы с Веником оставили там что-то очень дорогое, а Пашка была рада, что ее ценность восседает в рюкзаке за спиной. Ночью Невер предпочитал бодрствовать, из тьмы на нас смотрела насыщенная зелень двойных вертикальных зрачков.
До Юкова мы не дошли. Пашка насторожила уши, Веник замер, предупреждающе подняв руку, даже змееныш сжался, не издавая ни звука. В отличие от спутников я ничего не видела и весь путь держалась за падальщиком след в след, который даже одним глазом видел больше, чем я двумя. Когда выдерживать темп становилось не по силам, он тут же замедлялся, давая мне время отдохнуть. Я каждый раз благодарила святых за то, что нечисть не нуждалась в словах.
Замерев, я вглядывалась в ночную тьму, глаза различали очертания веток и стволов, луна как раз скрылась за тучами.
Ни звука, ни движения. Мы были здесь одни. Или так казалось.
— Пахнет кровью, — прошептал гробокопатель, — не свежак. Выпустили не менее пяти часов назад.
В это время мы как раз вынырнули из Бесова к людям и взяли юго-западное направление.
Веник присел, ссутулился, тряхнул головой и по-звериному скользнул вперед, лишь белая повязка выдавала его движения в темноте. Змея прошуршала следом. Я не торопилась, не собираясь соперничать с нечистью.
Первое тело мы нашли на дороге, когда до границы перехода оставалось не более километра. Я почувствовала, как в груди поворачивается что-то острое, что-то, заставляющее меня дрожать.
Ознакомительная версия.
