Райан напряженно прислушивается к слабому гулу двигателя, несущего маленький стальной шарик сквозь пустоту. Компьютер оставил ему сообщение.
************ ПРОИЗОШЛА ПОТЕРЯ СВЯЗИ ************************
*********** 9876543210000000000000 ************* ************ **********ПОТЕРЯ**********ПОЖАЛУЙСТА ОБЕСПЕЧЬТЕ ЧТОБЫ В БУДУЩЕМ********ИНФОРМАЦИЯ ВВОДИЛАСЬ В ПРАВИЛЬНОЙ ФОРМЕ**********
ПОВТОРИТЕ**ПРАВИЛЬНОЙ ФОРМЕ***************** КАКОВО ТОЧНОЕ ОПИСАНИЕ НАСТОЯЩЕЙ ***************** СИТУАЦИИ
ПОВТОРИТЕ КАКОВА ТОЧНАЯ СУЩНОСТЬ НАСТОЯЩЕЙ СИТУАЦИИ ПОВТОРИТЕ КАКОВА ТОЧНАЯ СУЩНОСТЬ НАСТОЯЩЕЙ
***********СИТУАЦИИ***********************************
Райан непонимающе разглядывает распечатку.
Что сделано неправильно?
Он выполнял свои обязанности безупречно.
Его дни были целиком посвящены кораблю.
Что он сделал не так?
Или — хуже того — какой сбой мог произойти внутри компьютера?
Он отрывает распечатку и перечитывает. Текст напоминает письмо из психушки: болтливый, беспорядочный… Пока он читает, компьютер выплевывает еще:
**********НЕ МОГУ ПРОЧИТАТЬ ВАШЕ ПОСЛЕДНЕЕ СООБЩЕНИЕ ПОКА
**************ИНФОРМАЦИЯ НЕ БУДЕТ ВВЕДЕНА В ПРАВИЛЬНОЙ
ФОРМЕ***НЕ МОГУ ПОМОЧЬ’’’ПОЖАЛУЙСТА ПОВТОРИТЕ ВАШЕ ПОСЛЕДНЕЕ СООБЩЕНИЕ В ***** ПРАВИЛЬНОЙ ФОРМЕ ********
Райан устало пробегает пальцами по клавиатуре.
В ответ выползает:
******** ТОРЖЕСТВУЮЩИЙ В ПРОКЛЯТОМ НЕБЕ И ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ВИДА*
НЕТ БОЛЬШЕ ***********
Я обязан контролировать такие вещи, думает Райан.
Он идет к столу, вынимает красный бортжурнал и записывает:
«Мне надо лучше контролировать происходящее».
Он заставляет себя подойти к компьютеру, но вспоминает, что оставил красный бортжурнал на столе. Возвращается и с большим трудом укладывает журнал в ящик. Медленно закрывает его и возвращается к компьютеру. Затем стирает эти сообщения как можно тщательнее, приговаривая их к ссылке в самые глубокие ячейки памяти. Устало выходит из рубки управления.
Я должен контролировать такие вещи.
Я должен забыть эти кошмары.
Я должен поддерживать порядок.
Это может разрушить компьютер, и тогда со мной будет покончено.
Все зависит от меня.
Торжествующий в проклятом небе и человеческого вида…
Райан плачет.
Он проходит по коридору обратно в свою тюрьму, принимает еще три таблетки и засыпает.
Ему снится фабрика. Огромный цех, пожалуй, несколько более темный, чем реальный. Он заполнен громадными, беззвучно работающими автоматами. Только вибрация кафельного пола указывает на то, что они работают.
У каждого автомата находится большой ящик, в который сыплются детали, используемые в производстве «Игрушек Райана».
Тут гладкие головы, ноги, руки и туловища кукол; мохнатые головы и туловища ягнят, тигров и кроликов; металлические ноги, головы и туловища заводных марионеток. Крохотные батарейки для внутренностей «Райан тойз»; металлические части для экскаваторов, бензоколонок, космических кораблей «Райан тойз»; большие, блестящие, улыбающиеся головы Райтой-Реамальчиков и Райтой-Реадевочек; огромные хоботы Райтой-Реафантов.
Эти огромные машины безостановочно выдают продукцию. Когда ящик наполняется, он отъезжает в сторону и заменяется другим, который, в свою очередь, заполнившись, вскоре сменится следующим.
Райан наблюдает со стороны, никому не заметный.
Он видит, как одетый в белый халат механик идет вдоль рядов агрегатов и исчезает через дверь в конце зала.
Навряд ли он его заметил.
Ящики откатываются и заменяются пустыми.
Райан видит, что внезапно все детали взлетают вверх и зависают в воздухе, как в невесомости. Они соединяются вместе, монтируясь над землей. Когда какая-нибудь игрушка собирается полностью или насколько возможно из наличных частей, она спускается на пол и начинает действовать.
Шеренга золотоволосых, в натуральную величину, но без рук Реамальчиков медленно разворачивается, тонкими голосками распевая «Братца Жака». Скачет стайка шерстяных ягнят, кивая головами.
На полу россыпь больших дергающихся хоботов Реафантов.
В футе над полом висит космический корабль, испускающий гудение.
Важно расхаживают Райроботы, побрякивая, натыкаясь на машины и опрокидываясь. Две большие кучи музыкальных строительных кубиков вызванивают буквы, напечатанные на их гранях:
Я — «Р»
Я — «А»
Я — «3»
Кубики рассыпаются, когда Райан задевает их ногой.
Реадевочки берутся за руки и танцуют вокруг него, встряхивая белокурыми локонами. Линкоры катятся по полу, стреляя своими миниатюрными ракетами.
Райан любуется на действие, музыку и болтовню своих игрушек. Весь кафельный пол постепенно покрывается двигающимися игрушками. Все эти вещи принадлежат Райану — производятся и продаются Райаном.
Он смотрит на строительные кубики и улыбается. Некоторые упали и сложились в слово: «РАЗВЛЕЧЕНИЕ».
Внезапно сон обрывается, и Райан продолжает крепко спать уже без сновидений.
* * *
В соответствии с правилами, требующими, чтобы ни один член правительства или служащий гражданской службы не мог быть опознан, исключая его чин (гарантируя таким образом отсутствие шантажа, взяточничества, покровительствования и так далее), служащий министерства закрывал лицо черной тканью. В ней имелись аккуратные отверстия для глаз и рта.
Райан, слегка нервничая, сидел за рабочим столом и созерцал чиновника из министерства.
— Не хотите ли чашечку кофе? — спросил он.
— Нет, спасибо.
Райан кожей ощутил то состояние отвращения, в которое впал посетитель. Да, это был тактический промах.
— A-а… — сказал Райан.
— Мистер Райан… — начал чиновник.
— Да, — сказал Райан, как бы в подтверждение. — Да, действительно.
— Мистер Райан, кажется, вы не в курсе, что наша страна находится в состоянии войны?
— О, я знаю.
— С того момента, как Бирмингем совершил ничем не спровоцированное нападение на Лондон и бомбил резервуары «Шеппертона и Стейнса», официальное правительство Южной Англии было вынуждено реквизировать большую долю частной промышленности, если обнаруживалось, что она вносит не такой эффективный вклад, как могла бы, в наши военные усилия…
— Это что, угроза? — хрипло осведомился Райан.
— Дружеское предупреждение, мистер Райан.
— Мы перестроились быстро, как только смогли, — объяснил Райан. — Мы были фабрикой игрушек, вы знаете. За одну ночь нам пришлось перейти на выпуск деталей для оружия и оборудования связи. Естественно, переход не прошел совершенно гладко. С другой стороны, мы сделали все, что могли…
