— Четырнадцатилетней девочки, вообразившей себя спасителем мира? — едко ответил тот.
— Мьолльн, мы только хотим знать, известно ли тебе, где вход в пещеру. А если ты не хочешь туда идти, ты можешь обогнуть горы и позже найти нас в Тарнее. Но мне надо попасть туда как можно скорее.
— Ага! — заворчал гном. — Так я и знал! Ты хочешь, чтобы у меня не оставалось выбора! Ахум, ты и правда самая большая притворщица среди всех добрых женщин острова, вот ты кто! Да меня ни один гном так никогда не сердил, как ты!
— Ни с одним гномом у тебя не будет столько приключений… Я думала, ты их любишь.
— Только не под землей! Я боюсь их до ужаса, тада, и ты это знаешь!
— Тогда ты присоединишься к нам в Тарнее, но скажи по крайней мере, где вход, — настойчиво сказала Алеа, тряся за плечо своего друга, спрятавшегося под одеялом.
Внезапно гном повернулся и одним прыжком встал на ноги. Его густые брови были так сильно нахмурены, что почти сошлись вместе. Вид у Мьолльна был гневный, глаза его сверкали, нос морщился. Он пинком откинул одеяло, оттолкнул Алею и, ворча, вышел из палатки.
Фингин ошеломленно поглядел на девушку.
— Так что? — крикнул гном снаружи, видя, что Алеа не идет за ним. — Хочешь увидеть вход или нет?
Девушка покачала головой и вышла вслед за гномом. Тот, по-прежнему бурча что-то себе под нос, зашагал прямиком через лагерь, не останавливаясь и не обращая внимания на солдат, которые еще не легли. Никогда еще Алеа не видела, чтобы гном шел так быстро. По дороге она успокаивающе махнула рукой Эрвану, который, услышав шум, прибежал посмотреть, все ли в порядке. Магистраж посмотрел ей вслед, догадался, что наверняка раскричался гном, и, успокоившись, вернулся в палатку.
Фингин помедлил секунду, потом нагнал Алею. Он шагал сзади, не произнося ни слова, хотя ярость гнома была так потешна, что хотелось расхохотаться. Но он не хотел его обижать и решил, что лучше молчать. Похоже, Алеа, хорошо знавшая своего друга, думала о том же и послушно шагала за гномом.
Несмотря на непроглядную темень, Мьолльн на удивление легко находил дорогу. Пинком раздвигая кусты и отметая сухие ветки, он яростно расчищал себе путь и за все время ни разу не обернулся.
Они долго шли молча, пока наконец Алеа не выдержала и решила заговорить:
— Мьолльн, не легче ли будет идти рядом?.. Ты что, собираешься дуться всю дорогу?
Но гном не ответил. Только присвистнул с досадой, задрал нос и еще быстрее зашагал напролом по кустам.
Алеа начала было замерзать, когда гном внезапно остановился. Она тоже остановилась, а за ней и Фингин.
— Вот, маленькая надоеда. Здесь твоя пещера! — крикнул Мьолльн, указывая на огромную дыру, черневшую впереди под скалой.
Алеа подошла к дыре и застыла в изумлении. Так вот она, так близко! И Мьолльн все это время знал, что она в двух шагах. А если бы они его не попросили, он бы им так никогда и не сказал?
— Спасибо, волынщик, — сказала она, разглядывая вход в пещеру.
— Волынщик, волынщик! — раздраженно повторил Мьолльн. — Если бы я не бегал за тобой повсюду как собачонка, давно бы уже стал бардом!
— Мьолльн, а вам известно, кто посвящает в барды? — вмешался Фингин, подходя к гному. Тот задрал голову, секунду помолчал, потом ответил:
— Проклятые друиды!
— Правильно, — согласился Фингин. — И вам известно так же хорошо, как мне, что я проклятый друид?
— Ну и что?
— А то, что я мог бы сделать вас бардом, ведь так?
Мьолльн насупился:
— И вы станете мне говорить, что для этого мне надо пойти туда с вами, да?
— Боюсь, мне не удастся передать вам секреты бардов, если вы не последуете за мной.
Мьолльн вздохнул.
— А еще не забывайте, — продолжал Фингин, чувствуя, что вот-вот выиграет партию, — что барда ценят тем больше, чем больше он может рассказать историй. А бардов, которые прошли через драконьи пещеры, я лично ни одного не знаю.
Гном скорчил рожу. Он глядел то на Фингина, то на Алею. Мьолльн понимал, что его заманили в ловушку. Но все это уже начинало ему нравиться…
— Что правда, то правда, история была бы отменная, — согласился он, скрестив на груди руки.
— В любом случае, — вмешалась Алеа, — мы даже не знаем, сможем ли там пройти.
— Проверим прямо сейчас, — предложил Фингин.
— Есть новости от епископа? — осведомился Ферен Ал'Роэг, возвратившись с прогулки верхом.
Двое стремянных вышли ему навстречу и взяли жеребца под уздцы, чтобы граф мог слезть. Следом за ними, широко улыбаясь хозяину, шел прево Аламбер.
— Похоже, крещение Мерианда Прекрасного имело настоящий успех! — ответил он, протягивая графу трость.
С возрастом полнота стала тяготить графа, ходить ему становилось все труднее. Но, несмотря на это, выглядел он внушительно. Лысина и черные глаза придавали ему свирепый вид, а громкий суровый голос позволял графу всегда сохранять за собой последнее слово. Ал'Роэг был одним из самых умных правителей на острове, но он же и вызывал наибольшее отвращение.
— Все прошло прекрасно, — пророкотал он, берясь за трость. — Я убежден, что Эдитус сумеет крестить большинство темноземельцев. А мы, Аламбер, спокойно займемся Сарром.
— Вы думаете, нам удастся обратить жителей Сарра так же легко? — спросил тот.
Граф направился через маленький парк к северному крылу дворца, где располагались его покои.
— Теперь меня больше волнует другое. Я собираюсь послать туда Огонь, любезный прево. Сейчас мне нужно не крестить саррцев, а захватить там власть и их землю, и тогда три пятых острова будут у меня в руках. Обращение Темной Земли было мудрым расчетом, но ее жители смелы и часто непокорны, а Сарр не станет сопротивляться, я могу захватить их с горсткой солдат. Им вера будет навязана. И с ними не придется так осторожничать, как с Темной Землей.
— Если королева нам это позволит, — возразил Аламбер.
— Сейчас она слишком занята тем, чтобы стать друидом! — засмеялся граф, подняв трость в сторону своего собеседника.
— А Алеа? Что с ней стало?
— С тех пор как она сбежала из тюрьмы, за управление которой я вам плачу? — сверкнул глазами Ал'Роэг и повернулся к Аламберу.
— Согласитесь, что это была необычная пленница. Не каждая девчонка тринадцати лет способна пробить в каменной стене огромную дыру при помощи одной лишь силы духа…
— Именно поэтому вы должны были поместить ее в более надежную камеру. Но что теперь о том толковать. Я и сам недооценил эту мерзавку!
— О да, и мы не должны повторить ту же ошибку. Вполне вероятно, что от нее можно ждать большей беды, чем от королевы. Мы не знаем, где она теперь. Ведь ее не было с той маленькой армией, которая сражалась от ее имени против Воинов Огня.
