Город ещё спал. На улицах было пустынно, лишь в тёмных подворотнях, то тут, то там шмыгали тени. Это могли быть и ночные грабители, и кое-кто из бродячей нечисти, однако опасности они не представляли. Натренированные глаза анфейских лучников даже в непроглядной тьме заметят опасного врага. А приближение любой магической угрозы почувствует Зрящая Тальга.
Сильвира знала, что сейчас за успех её визита молятся другие Зрящие. Всего их в королевской свите было семь — семь храмовых служительниц, главной обязанностью которых была забота о духовном состоянии владычицы. Тальга была среди них старшей — и по чину, и по возрасту. Её дарованию Сильвира доверяла. В свои неполные четырнадцать Тальга пришла в Храм Милосердия и служила при нём восемнадцать лет, пока королева не призвала её в свою свиту. О своём прошлом и о том, что привело её в Храм, Тальга старалась не говорить. Но вступление на должность королевской Зрящей обязало её рассказать свою историю королеве:
— Я родилась и выросла в одном из селений Выжженных земель. Это проклятый край, где каждый человек, от простого крестьянина до знатного землевладельца, мечтает овладеть тёмной волшбой, которая есть ни что иное, как наследие магии крови. Вы знаете, что такое магия крови, владычица?
Сильвира знала. Об этой страшнейшей из магических стихий ходило слухов не меньше, чем о некромантии. Само название «магия крови» или «красная магия» навевало страх, хотя её применение осталось в далёком прошлом, а последние красные жрецы рассеялись больше сотни лет назад. Древние жрецы крови знали, что для ритуала высвобождения красной магии отнять у человека жизнь недостаточно. Нужно чтобы он утратил то, чем больше всего дорожил: родной дом, нажитые богатства, жену, ребёнка, зрение, имя, честь, веру, призвание — это уж, кому что дороже. Соединяя жертвенную кровь с эманацией человеческих страданий от утраты самого дорогого, красные жрецы творили уничтожающие заклятия, способные обратить в бегство целые армии.
Однако те страшные времена остались в далёком прошлом. Тёмная волшба, как обобщённо называли множество черно-магических практик в Амархтонском Королевстве, была лишь слабым отголоском той настоящей красной магии, что наводила ужас на целые народы. Но основная суть тёмной волшбы осталась та же — отними у человека то, что ему любимо, что наиболее ценно, без чего он будет страдать. Вот только отнимать у человека имущество, ребёнка или конечность, не получив при этом законного возмездия, в нынешнюю эпоху становилось всё более сложно. Но это только делало людей изобретательней.
— Моя мать и отчим изучали тёмную волшбу, — рассказала Тальга. — Особенно отчим. Тёмная волшба могла сделать его сильнее ненавистных соседей, а кроме того — обогатить. Бывало, он дарил мне котёнка — я очень любила кошек, — а когда я привыкала к своему любимцу, отнимал его и приносил в жертву. Он хорошо понимал, что не кровь котёнка высвободит магическую силу, а мои слёзы, мольбы и страдания. Я умоляла и его, и мать, но всё было тщетно. За один фиал с порождённой таким путём эссенцией маги платили им как за хорошую овцу, а кроме того — давали заколдованную метку Тёмного Круга. Полсотни таких меток открывали двери в их сообщество любому смертному. Отчим был одержим желанием вступить в Тёмный Круг — это была мечта всей его жизни. А единственным безопасным источником наполнения его фиалов была я. Когда я отказалась взять в подарок нового котёнка, отчим стал искать другие способы. Я лишилась подруг, которых он настроил против меня. Лишилась всего. Он следил за мной, чтобы узнать, что ещё мне дорого, чего ещё меня можно лишить, чтобы наполнить эссенцией новый фиал… Он очень обрадовался, когда узнал, что у меня есть мечта — выйти замуж за соседского паренька, сына кожевника. Это значило, что у меня ещё есть что отнимать. Но я опередила моего отчима. Я отняла мечту у него самого — сожгла все метки Тёмного Круга, которые он накопил. Сорок четыре метки — совсем чуть-чуть ему недоставало до полусотни. Когда отчим узнал об этом, рассудок его помутился. В ту минуту я в ужасе поняла, что совершила убийство. Так оно и было. От пережитого потрясения отчим умер, а мать прокляла меня и выгнала из дома. Куда мне было идти? Для всей округи я была проклятой. Тогда я и отправилась на поиски Храма Милосердия, о котором слышала от одного пилигрима. И с тех пор я знала точно: никто больше не отнимет у меня то, что мне дорого. А если и отнимет, то не получит в придачу моих страданий.
«Ты ошибаешься, девочка, если думаешь, что Храм ничего у тебя не отнимет и не заставит страдать, — сказала мне настоятельница. — Он отнимет у тебя свободу, потому что ты не сможешь выходить за его стены без моего согласия. Он отнимет у тебя любимые занятия, потому что здесь ты будешь делать только то, что тебе прикажут. И что самое главное — он отнимет у тебя возможность влюбиться, выйти замуж, обрести родной дом, родить и воспитать детей. Таковы правила. Даже Храм Милосердия может быть очень жесток, дитя». Я поняла, что это и есть моё испытание, и ответила ей: «Храм ничего не может отнять у меня, матушка. Всё, о чём вы сказали, я отдаю ему сама. Добровольно. И знаю, что никогда об этом не пожалею. Невозможно отнять у человека то, что он отдаёт без всякого принуждения. Невозможно страдать от потери того, что даришь с чистым сердцем». В тот же день я стала послушницей Храма Милосердия.
Услышав от Тальги эту историю, Сильвира поклялась положить конец практике тёмной волшбы в Выжженных землях. Но выполнить свою клятву оказалось не так просто. Во время похода на Амархтон Сильвира без труда захватила край Выжженных земель, строжайше запретив там использование тёмной волшбы. Однако приучить к мирному труду жителей, привыкших к волшбе, сглазам и порче было делом нелёгким. Местные колдуны, поощряемые Тёмным Кругом, постоянно насылали мор и проклятия на всех, кто пытался изменить привычное течение жизни края. Управы на таковых не было. Пока в Выжженных землях не обосновался Двор Секуторов…
…Королева глянула сквозь вуаль на ехавшую рядом Тальгу. Зрящая спокойно сидела в седле, не подавая и тени тревоги. Значит, причин для беспокойства пока нет. Своей Зрящей королева доверяла так же сильно, насколько не доверяла антимагам Двора Секуторов. Формально магистры секуторов подчинялись Южному Оплоту, а их воспитанники-антимаги проявляли всяческое усердие на службе владычицы Сильвиры. Королева была вынуждена признать, что навести порядок в Выжженных землях без их помощи было бы очень сложно. И всё же она не хотела иметь с ними дела. Её рыцарей возмущали коварство и жестокость секуторов, их нежелание идти на переговоры с врагами, их воинственные идеи искоренения всех магов. Как-никак Двор Секуторов был наследием печально известного Ордена Третьего миротворца — Меча Справедливости, принесшего в своё время множество бед и несчастий всей Каллирое.
