«Когда я заключила сделку с Тгунеем, нам оставалось 22 дня до пробуждения Маджина. Сейчас только тринадцатый день. Должно оставаться девять дней».
Слова, в которых поклялся Святой Слов, нельзя было нарушить. Даже если Марманна стала бы союзником Тгунея, содержание сделки уже не изменишь. До срок оставалось девять дней. В этом ошибки не было.
— …Тгуней.
Но Тгуней поклялся Море, что если он соврет, то умрет. Тгуней точно не мог ей соврать.
«Тогда что он имел в виду о двух днях? И как я смогу убить его?
Глава третья: У Вечного Цветка
Часть первая:
На востоке земель Воющих Демонов была маленькая гора у западной части долины Пролитой Крови. Она была неровной, опасно испещренной пещерами и выступами. И у нее не было имени.
На входе в пещеру, что была почти посередине горы, цвел одинокий цветок. Он был достаточно маленьким, чтобы поместиться в ладони, у него было шесть лепестков. Он выглядел как обычный цветок, но нигде в мире таких больше не росло. Тысячу лет он оставался почти раскрывшимся, словно только собирался полностью расцвести, хотя можно было подумать, что он закрывает лепестки, это не менялось никогда.
Этот цветок Святая Одного Цветка использовала как оружие в прошлом.
Тысячу лет назад Святая Одного Цветка до смерти сражалась с Маджином, после чего смогла только дойти до горы. Она вся была изранена, ей становилось все хуже, пока не рухнула. Святая Одного Цветка не была всесильной или непобедимой. Она была человеком, что чувствовал боль от ран и падал от усталости.
До того, как она упала, Святая Одного Цветка посадила в землю единственный цветок. Растение же стало барьером, что три дня сдерживал Маджина и Кьема, пока она исцелялась от ран.
Даже после окончания битвы барьер остался. До сих пор Кьема старались не приближаться к нему.
Такой была история барьера «Вечного Цветка».
* * *
Мора и остальные шли к Барьеру Вечного Цветка. Он был в пещере на середине горы, там и находился барьер. Им был круг пятидесяти метров в диаметре. Внутри него была огромная сила, что отражала всех Кьема или Маджина, если она пытались пройти.
— Ты сможешь войти, Фреми? — спросила Мора, когда до барьера оставался всего шаг.
Но Фреми прошла, как ни в чем ни бывало.
— Похоже, все в порядке. Думаю, это из-за метки Шести Цветов, раньше я здесь пройти не могла.
— Хорошо. Я бы опечалилась, если бы прошли все, кроме одного.
Мора продолжила идти к пещерному входу, но теперь была ближе к товарищам. И тут она заметила Чамо. Она скорчилась на камне у края барьера, завывая от боли.
Мора подошла к ней и спросила:
— Ты в порядке, Чамо?
Чамо тошнило, из носа текли сопли, а из глаз — слезы. Ее рвота была смешана с серебряным порошком, что попал на нее раньше. Джума из ее желудка, видимо, чувствовали себя плохо из-за этого порошка.
— Их раны… Чамо не может исцелить все их раны… Что Чамо делать? Такое случилось впервые, — сказала Чамо, и ее снова стошнило.
К сожалению, Мора не могла ничем ей помочь. Исцеление Джума было подвластно только Чамо.
— Даже самая сильная ныне Святая оказалась менее надежной, чем я думала, — сказала Фреми из-за спины Моры.
— …Что?! — сказала Чамо, вытирая слезы.
— Но ведь это факт? Пока ты не поймешь, что делать с серебряным порошком, ты не соперник Тгунею.
— …Гууу! — заплакав, Чамо ударила по булыжнику, на котором сидела. — Заткнись, заткнись! Чамо сильнее всех! Когда любимцы Чамо исцелятся, тот злодей ничего не сможет сделать! Чамо будет бить его, пока он не станет кровавым месивом, а потом разрежет его и съест! А потом он будет жить в желудке Чамо, но без рук и ног!
«Ужасно», — подумала Мора. Сила Чамо была ошеломляющей. Но с такой силой шло еще незрелое сознание. Она была эгоистичной, невоспитанной, не могла работать в команде. Когда она понимала, что побеждает, то становилась беззаботной, но когда проигрывала, впадала в ярость.
Ответственностью Моры было учить Чамо, чтобы ты стала воином. И Мора винила себя в том, что не может ничего сделать. Хотя жалеть было поздно.
— Если бы ты могла справиться с серебряной пылью…
— Уууу!
— Фреми! Ты слишком жестока.
Голдоф стоял недалеко от них. Он отвернулся от Чамо и просто смотрел в пустоту. Казалось, он все еще не оправился от случившегося с Нашетанией.
Долгое время Мора думала, что Голдоф — седьмой. Она даже думала, что такое пустое выражение лица — его прикрытие.
Но в сражении с Тгунеем Голдоф ничего подозрительного не делал. Он сдерживал Кьема вместе с Хансом и Чамо. А когда они сбегали, он нес вещи.
Мора уже не была уверена, что Голдоф — седьмой.
— Голдоф, как Адлет? — спросила Фреми.
Голдоф без слов указал на пещеру. Мора и Фреми направились к ее входу.
— Фреми, а ты не подозреваешь Голдофа? — тихо спросила Мора.
— Конечно, подозреваю. Как и тебя, Ролонию, Ханса и Чамо.
— Ханс и Чамо…
— Я не доверяю никому, кроме Адлета, — тихо, но решительно сообщила она.
— Адлет в порядке? — спросила Мора, заглядывая в пещеру.
Адлет лежал на земле, рядом с ним были Ханс и Ролония. Мокрая тряпка лежала на лбу Адлета, а Ролония использовала силу свежей крови, чтобы исцелить его раны.
В пещере был камень высотой до пояса. На его вершине цвел маленький цветок. Он был центром барьера, Вечным Цветком.
К счастью, в пещере оказался ручей, и им не придется искать воду.
— Вы живы? Я уже хотел идти за вами, — сказал Ханс.
— Мы в порядке. Но как Адлет?
— Он в норме. Хотя у него треснул череп, и он не просыпается, а я не могу исцелить эту рану, — сказала Ролония. Она заведовала силой свежей крови, а потому могла залечивать порезы и кровотечения, но не сращивать кости.
— Я помогу. Я использую целебную силу гор.
Мора села рядом с Адлетом. Накопив силы гор, она направила ее на череп Адлета. Она повышала естественную человеческую способность исцеляться, и трещина начала затягиваться.
— Ты сможешь исцелить его?
— Да, это не проблема.
Позади нее стояла Фреми и молча наблюдала. Она, вероятно, подозревала, что Мора может ранить Адлета и все еще желает его убить. Она явно намеревалась быстро схватиться за ружье и выстрелить, как только Мора подтвердит ее подозрения.
— Он был серьезно ранен, — сказала Мора, ее слова гулом прошли по пещере.
Они были слишком близко к Тгунею, когда сражались. Более того, Тгуней даже не использовал всех своих подчиненных. Были ли у них вообще шансы победить его?
— …Будь нас шестеро, мы бы победили, — сказал Ханс. Мора взглянула на него, а он продолжал. — Мы сражались, постоянно опасаясь друг друга. Мы не знали, в какой момент кто-нибудь предаст нас, какая атака придет с неожиданной стороны. А потому мы и не можем сражаться в полную силу. В таком состоянии мы можем показать только шестьдесят процентов нашей силы, нья.
