— Нья, что это? Это вкусно?
— Я зову это Едой Сильнейшего.
— Как обычно, твое понимание крутости смешит, нья.
— Она состоит из пшеничной муки, выдержки из органов некоторых животных, порошка двадцати лекарственных растений, и все это смешано с говяжьим жиром. Так как я самый сильный человек в мире, я ем одну такую в день.
— Но я не думаю, что сильнейшему нужна особая еда… — сказала Ролония, склонив голову.
— …Так это вкусно?
Адлет смотрел на кубик еды достаточно долго. А потом он несколько раз глубоко вдохнул, успокаиваясь.
— Что ты делаешь?
— Ее нельзя так просто съесть. Сначала ты вызываешь в памяти всю вкусную еду, какую только ел.
Он уткнулся большим пальцем в лоб и исполнял инструкции.
— Потом представить, что это — самая вкусная еда в мире. И если удастся получить такое впечатление…
Он закрыл глаза и сунул кубик в рот. Он быстро разжевал его и проглотил.
— Если ты утратишь силу хоть на мгновение, тебя ждет ад. В этом опасность такой еды.
— …И по-другому ее никак не съесть, нья? — Ханс был в шоке.
— Кстати о еде, остальные поели? — спросил Адлет, доев и сменив тему. Ели только Ханс и Адлет. Фреми купалась в ручейке, Голдоф и Мора дежурили у края барьера, а Чамо лежала на камне, закрыв глаза.
— Голдоф сам что-то ел. Но никто из девчат не поел. Не знаю, почему.
— Они не ели?
Ролония объяснила им.
— Мне еда не так нужна. Я могу использовать силу своей крови. Мора питается силой гор, ей тоже не нужна еда.
«Удобно», — подумал Адлет.
— А Чамо?
— Чамо-сан… у нее тоже должна быть причина. Простите, но я не знаю.
— Думаете, Чамо нужна обычная еда? — сказала Чамо, оставаясь на камне.
— …Я не знаю, но так думаю.
— Чамо исцеляет раны своих питомцев. Чамо не хочет говорить, — ответила она и закрыла глаза.
Из ее желудка можно было слышать слабые стоны Джума. Это заставило Адлета вспомнить, как они корчились от боли на земле, когда на них попал серебряный порошок. Видимо, лучше ее сейчас не беспокоить.
— А Фреми… верно. Фреми ведь наполовину Кьема?
Адлет многое знал о Кьема от Атро. Кьема не нужно было есть каждый день, как людям. Им хватало одного приема пищи раз в десять дней.
— …?
Адлет что-то почувствовал и принялся озираться.
— В чем дело?
«Кьема едят раз в десять дней. Так зачем Тгуней носит с собой инжир?»
Но его подозрения ни к чему не привели, и мысль надолго не задержалась в его сознании.
* * *
Мора стояла у края барьера. Она смотрела, как Адлет вышел из пещеры и начал есть. Она поняла, что там беспокоиться не о чем.
Мора оглядывала гору, ожидая движений Кьема. Будучи в горах, она могла использовать свою особенность второго взгляда. И потому она могла видеть всю поверхность горы.
Вокруг Вечного Цветка было около двухсот Кьема. Кьема, что преследовали их, разделились на группы по пятеро и рассредоточились по всей горе. Среди них были и высшие, разумные Кьема.
«Да мы как в мышеловке», — подумала Мора. Казалось, что Тгуней хотел запереть их на горе.
Дальше Мора проверяла, были ли ловушки. Вечный Цветок был, конечно, тем местом, куда Герои пришли бы. А потому здесь могли оставить много ловушек. Кроме поверхности горы, Мора искала и в земле, пытаясь ощутить что-то странное. Но, насколько она могла видеть, ловушек на горе не было. Тгунея видно не было, да и не было похоже, что Кьема у горы выполняют его приказы. Более того, она все еще не понимала, почему Тгуней дал ей два дня.
— …
Мора была растеряна. Она сомневалась, что они должны были убегать, они должны были убить Тгунея, даже если и ценой своей жизни.
«Но это ошибка», — исправила себя Мора. Она могла поймать Тгунея руками и взорвать себя, но если она не победит так, жизнь Шениеры будет окончена.
— Мора, как дела? — спросил Адлет, доев.
— Нас окружили со всех сторон, но мы вне опасности, — Мора рассказала о своих наблюдениях и втором зрении.
— Ты не хочешь отдохнуть? Ты ведь давно не отдыхала, нья, — сказал Ханс.
— Ты прав. Я отдохну немного. Я тоже хочу помыться, — ответила Мора и направилась в пещеру. Но она не прекращала оглядывать окрестности вторым взглядом.
Когда она вошла в пещеру, голая Фреми смывала сажу с волос. Но когда Фреми поняла, что вошла Мора, она тут же схватилась за ружье, что лежало рядом с ней.
— Спокойно. Я не собираюсь ничего делать, — сказала Мора.
Она сняла броню и одежду и вошла в холодный родник. Грязь тут же поплыла по воде, но у них уже была запасена питьевая вода, так что это не было проблемой. Приятная прохлада воды укутывала ее тело. И пока она не замерзла, она принялась отчищать грязь ногтями и ладонями.
— Хорошо, что здесь много воды. Нам хоть не нужно беспокоиться, на что мы похожи, — Мора выдохнула. Какой бы ни была ситуация, а отмывать тело было приятно. И хотя она думала об отдыхе, она не забывала о Шениере ни на миг.
— …Эм, я могу присоединиться? — спросила Ролония, входя в пещеру. Она медленно принялась снимать броню.
— …Купаться втроем слишком беспечно. А если что-нибудь случится? — спросила Фреми.
— Нет проблем. Ты же можешь сражаться голой? Даже если тебя увидят голой, мир на этом не рухнет, — сказала Мора, набрав в руку воды и оттирая грязь. — Ролония, было страшновато видеть, как резко ты изменилась.
— Д-да… Верно… Я не знала, что делать. Даже сейчас я не могу поверить, что среди нас самозванец.
— Я тоже. Когда ты прибыла, я думала, что мое сердце остановится, — сказала Мора и рассмеялась.
— Я все еще не понимаю тебя, Ролония, — сказала внезапно Фреми.
Ролония, снимавшая броню, подскочила от испуга.
— О! О чем ты?
— Ты испугалась оленя, но при встрече с врагом ты закричала и впала в ярость. Какая из них ты?
Вместо Ролонии ответила Мора.
— Робкая и нерешительная девушка — настоящая Ролония. А крики и все такое… это для нее словно ритуал.
Фреми склонила голову, словно не понимала.
— Я хочу еще спросить. Ролония, кого ты подозреваешь?
Ролония поежилась.
— Я не знаю. Никто не поход на врага.
Фреми уставилась на Ролонию.
— На твоем месте, я бы первой подозревала меня. Я — дочь Кьема, я — Убийца Шести Цветов. Я та, что убила твою знакомую Эсли. Я воин, выращенный Тгунеем. И потому я не понимаю, почему ты меня не подозреваешь.
— Ну, эмм…
— Что за игры ты затеяла, Ролония?
— Хватит, Фреми, — перебила ее Мора, больше не в силах это терпеть. — Ролония невиновна. И она никогда не умела сомневаться в людях.
— Я так и подумала.
— Ты можешь быть чуть мягче? Или ты хочешь остаться одной навеки? — спросила Мора.
Фреми отвела взгляд и, помолчав, сказала:
