Как только она его отыщет, они уедут отсюда. Вернутся в Новый мир. И разыщут Кэлен. И тогда Никки все исправит.
Ей нужно быть рядом с Кэлен, хотя бы видеть ее, чтобы снять заклятие. И тогда Кэлен станет свободной. И Ричард станет свободным.
Как бы сильно Никки ни любила Ричарда, теперь она понимала, что он должен быть с Кэлен, с женщиной, которую любит. И то, что она желает его, не дает ей права делать то, что она сделала. У нее нет прав на жизнь других людей, как и у них нет права на ее жизнь.
Никки легла на кровать и заплакала над той болью, что причинила им обоим. Она сгорала от стыда. Как же долго она была слепой!
Сейчас она с трудом могла поверить, что растратила всю свою жизнь, сражаясь во имя зла, лишь потому, что его провозгласили добром. Она и вправду была все эти годы сестрой Тьмы.
Что ж, по крайне мере она отныне может трудиться, чтобы исправить причиненное ею зло.
Кэлен, увидев колоссальную толпу, глазам своим не поверила. Насколько хватал глаз, везде были люди. Должно быть, их тут сотни тысяч.
Камиль ошеломленно всплеснул руками. – И это среди ночи! Сроду не видал тут такой толпы. Что они тут делают?
– Нам-то откуда знать? – съязвила Кара. Морд-Сит пребывала в паскудном настроении, тоже весьма огорченная тем, что они так до сих пор и не отыскали Ричарда.
В самом городе тоже людей было море. Поскольку на улицах кишмя кишели патрули городской гвардии, встревоженные этим ночным ажиотажем, им троим пришлось придерживать свое нетерпение из соображений безопасности. В результате они добирались до стройки несколько часов, пробираясь всякими закоулками, темными дорогами и окружными путями, которыми вел их Камиль.
Они шли за ним по дороге, вдоль которой стояли мастерские, по большей части закрытые и темные. Лишь в очень немногих еще кто-то работал при свете ламп или свечей.
Увидев бегущего к ним человека, Кэлен нащупала под плащом рукоятку меча. Заметив их, незнакомец остановился.
– Вы видели?
– Видели что? – спросила Кэлен.
– Там, внизу, во дворце, – восторженно указал он. – На площади. – И помчался дальше, крича на бегу:
– Нужно привести жену и сыновей! Они должны это увидеть!
Кэлен с Карой переглянулись.
Камиль подбежал к одной из мастерских и подергал за дверь, но та была заперта.
– Виктора нет. – Он не мог скрыть огорчения. - Уже слишком поздно.
– Ты знаешь, что там, на площади? – поинтересовалась у него Кэлен.
Паренек ненадолго задумался.
– На площади? Место-то я знаю, но... Погодите-ка! Это то, куда мне велел прийти Ричард! На площадь! Он велел мне завтра прийти на дворцовую площадь.
– Ну, так пошли туда прямо сейчас и глянем, – решила Кэлен.
– Здесь быстрей, – указал Камиль. – Вниз по склону сразу за кузницей!
Вокруг все было так забито людьми, что им потребовался час только на то, чтобы спуститься с холма и пересечь огромную территорию вокруг дворца. Хотя уже было за полночь, народ все прибывал и прибывал.
Как только они дошли до дворца, Кэлен обнаружила, что пробиться на площадь нет никакой возможности. Вдоль стены стояла огромная толпа желающих попасть на площадь. Когда Кэлен, Кара и Камиль попытались обойти толпу и подняться на площадь, то чуть было не спровоцировали грандиозную потасовку. Люди уже давно ждали своей очереди и вовсе не жаждали пропускать вперед каких-то нахалов. Кэлен видела, как несколько мужчин пытались зайти вперед и крепко получили по зубам.
Кара извлекла из-под плаща руки и небрежно показала Кэлен эйджил.
Кэлен покачала головой.
– Драчка в меньшинстве против армий Джеганя – это одно, но выступать втроем против нескольких сотен тысяч почему-то не кажется мне хорошей идеей.
– Правда? А мне-то казалось, что силы неравны.
Кэлен улыбнулась. Даже Кара отлично понимала, что не стоит переть против толпы. Камиль нахмурился, не понимая юмора Кары. Добравшись до конца очереди, они влились в толпу.
Довольно скоро за ними образовалась такая толпа, что и конец ее не был виден. Казалось, все преисполнены каким-то странным нервным предвкушением.
Стоящая перед ними кругленькая женщина, облаченная едва ли не в лохмотья, улыбнулась им. Она держала что-то похожее на буханку хлеба.
– Хотите кусочек? – предложила она.
– Спасибо, нет, – отказалась Кэлен. – Но очень любезно с вашей стороны было предложить.
– Я никогда прежде не предлагала такого. – Женщина хихикнула. – Но сейчас мне так кажется правильным, верно?
Кэлен представления не имела, о чем та толкует, но все же ответила:
– Да, верно.
Ночь тянулась, очередь медленно ползла. У Кэлен разламывалась спина. Она заметила, что даже Кара, потянувшись, поморщилась.
– И все же я по-прежнему считаю, что нам нужно достать оружие и пробиться вперед, – все-таки пожаловалась наконец Кара.
– Ну и что это даст? – Кэлен наклонилась к ней поближе. – Куда нам деваться до утра? А утром мы сможем пойти либо к кузнецу, либо на площадку, где работают скульпторы, и, будем надеяться, отыщем Ричарда. Но ночью мы ничего не можем предпринять.
– Может, он сейчас уже дома.
– Ты снова хочешь столкнуться с Никки? Ты ведь знаешь, на что она способна. И нам может не так повезти, как в прошлый раз. Мы приехали сюда не затем, чтобы с ней драться. Я приехала просто повидать Ричарда. Даже если Ричард и вернулся туда – а мы этого не знаем, – нам точно известно, что утром он будет здесь.
– Пожалуй, – буркнула Кара,
Когда они добрались до подножия мраморных ступеней, небо уже начало алеть. Спереди раздавались стоны и плач. Причины этого Кэлен не видела, но люди на площади откровенно плакали. И что странно, раздавался и счастливый смех. Кто-то ругался последними словами, словно у него под угрозой ножа отбирали все накопления.
Медленно вползая вверх по ступеням, Кэлен с Карой старались не высовываться, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Площадь наверху заливал свет тысяч факелов, и их количество указывало на численность толпы. Запах горелой смолы смешивался с кислым запахом пота большого скопления людей.
Сквозь просвет, на мгновение образовавшийся в толпе, Кэлен успела углядеть, что там, впереди. И моргнула при виде того, что предстало перед глазами. Но это тут же исчезло, снова скрытое толпой. Люди впереди плакали, причем многие, судя по звуку, от радости.
Кэлен начала различать мужские голоса, вежливо просившие людей не останавливаться и дать другим возможность посмотреть. Скопище оборванных людей медленно продвигалось вперед, на белый мрамор площади, как нищие на коронации. Над горизонтом поднялось солнце, и чистый дневной свет наконец полностью заменил факелы. Золотые лучи залили площадь.
