Здесь был оборудован пост связи, где тут же расположился радист. Огано жестом отослал гвардейцев, сам же подошёл почти вплотную к иллюминатору и положил обе руки на стекло.
— Я проиграл, — произнёс он, глядя на Луисбург, — но ещё могу в последний раз показать клыки. — Мятежный генерал обернулся к радисту. — Приказ — открыть огонь по городу. Отшвартуемся только после того, как все пушки расстреляют боезапас до железки.
Не прошло и минуты, как «Альбатрос» содрогнулся от залпа главного калибра. Первые снаряды ещё только падали на улицы Луисбурга, а к основному орудию присоединились меньшие, отправляя вниз свои смертоносные подарки. Оказалось, заряжены они были химическими фугасами, и на улицах внизу один за другим расцветали облака зеленоватого и горчичного цветов, затягивая всё большие площади. Да уж, Огано сумел показать клыки напоследок.
Он отвернулся от иллюминатора и шагнул ко мне.
— Видишь, — произнёс мятежный генерал, — я тоже умею мстить. Только мне, в отличие от тебя, месть удаётся. Пускай теперь Гриссо на коленях вымаливает прощение у розалийской королевы за потерю легионеров.
И правда, план Огано оказался неплох, хотя и явно не он был его автором. После такого он вряд ли появится на родине — тут его будут рады видеть только хладным трупом. А вот нового ставленника Свободных колоний примут на ура, особенно после того, как Гриссо лишится поддержки Розалии.
Но я прибыл сюда не за тем, чтобы заниматься политикой или наблюдать за местью мятежного генерала. Я пришёл убить Огано и я сделаю это.
— Ло-ле-лу-ли-ла, — пропела Серая Лисица, и тут всё завертелось в стремительной смертельной карусели.
Я вытянул руку в её сторону, эльфийка сорвала с пояса мой нож и метнула его мне. Я поймал оружие, выхватил из ножен и продолжением движения перерезал горло генералу Огано. Остро отточенное лезвие легко распороло бычью шею полуорка, я почувствовал, как клинок царапает позвонки. Ещё мгновение назад возвышавшийся надо мной на полголовы мятежный генерал рухнул на колени, пытаясь зажать своими большими ладонями второй рот. Кровь толчками лилась ему на руки, заливала ворот мундира.
Офицер из Свободных колоний выдернул из кобуры угловатый пистолет Майзера, но в следующую секунду его рука с оружием уже падала на палубу дирижабля. Серая Лисица была стремительным бойцом — воронёный клинок её меча отсёк руку офицера ниже локтя. Тот упал на палубу, схватившись на обрубок, завыл на одной тоскливой ноте. Хорошо знакомый мне звук запредельного страдания, хотя человек даже сам не может до конца осознать свою боль и ту потерю, которую он только что понёс.
— Наложи ему жгут, — не оборачиваясь, бросил я Лисице, а сам шагнул к радисту.
Понятливый солдат даже не попытался оказать сопротивление или связаться с кем-нибудь на небесном корабле. Он демонстративно отбросил эбонитовую трубку и отодвинулся подальше от аппарата, подняв руки над головой.
— Будешь делать, что скажем, останешься жив, — велел ему я. — Заканчивать жизнь героем, надеюсь, у тебя желания нет?
В моём голосе не было особенно много вопросительных интонаций, однако для верности радист несколько раз кивнул.
Тут двери, ведущие на обзорную площадку, отворились, и мы с Лисицей обернулись к ним, держа оружие наготове. Однако опасности не было — к нам вошли мои люди из отряда эльфийки. Лисица успела зажать рот чину из Объединённых колоний, и его задушенные стоны не были слышны за пределами площадки.
— Отлично, — кивнул я бойцам. — На вас радист и этот калека. Лисица, идём займёмся самым интересным типом в этой компании.
Отошедший от греха подальше Пайтон не казался испуганным, скорее, каким-то задумчивым. Он стоял в дальнем углу площадки, сложив руки на груди и подперев пальцам подбородок. Как только мы шагнули в его сторону, вдруг встрепенулся и громко щёлкнул пальцами. Звук был похож на пистолетный выстрел — он заставил нас вскинуться, и будь у меня в руках огнестрельное оружие, Пайтон оказался бы в большой опасности.
— Ментальная магия, — выпалил он, довольный собственной сообразительностью. — Проклятая ментальная магия — вот что это было, верно?
Я мог бы отделаться пошлым «вопросы буду задавать я», но не стал. В конце концов, мне был интересен этот человек, да и надобности скрывать очевидное тоже никакой.
— Верно, — кивнул я. — Только так мои люди прошли бы все ваши проверки. Они на самом деле верили в предательство.
— Самая подлая магия, какая только есть, — растянул губы в улыбке Пайтон. — Не оставляет следов вообще. Меняет сознание, но заметить вмешательство невозможно — заклинание уже сработало и развеялось, как и положено, через сутки. Пф-ф-ф-ф, — он сделал жест фокусника, — и ничего нет. Ты так доверяешь своему менталу? Он ведь и тебя зачаровал, так ведь? Я чувствовал твоё искреннее презрение к этой эльфийке, когда вы поднялись на крышу цитадели. Ты же почти ненавидел её.
Он был полностью прав. Чары были наложены на Серую Лисицу и её спутников перед отправкой к Огано. Если бы не случилось попытки перекупить её, то Лисица вернулась бы обратно и маг-ментал развеял бы чары. Она бы и не вспомнила, что собиралась предать меня. Вот только мятежный генерал или те, кто стоял за ним, всё же попытались перекупить Серую Лисицу, и это дорого им обошлось. Запросить за себя и своих людей она должна была весьма немалую сумму. Когда же Лисица встретила меня в Луисбурге, я произнёс не просто пароль — это была кодовая фраза, заставляющая эльфийку вспомнить всё. Но одновременно она же запускала изменение моей личности — наложенное тем же менталом заклинание заставляло меня верить в её предательство. Это было нужно на случай, если мне не удастся прикончить Огано снайперским выстрелом, как оно и вышло. Всегда нужен тщательно проработанный запасной план действий, я никогда не пренебрегал этим правилом. Пропев же кодовую фразу наоборот, Серая Лисица вернула память мне как раз в тот момент, когда я мог легко дотянуться до Огано, считавшего меня безоружным и всеми преданным.
— Я ответил на твой вопрос, Пайтон, теперь твоя очередь, — сказал я. — На кого ты работаешь?
— На концерн «Онслоу», конечно же, — удивил меня ответом чернокожий. — И предвосхищая твой следующий вопрос, что я уже вижу в твоих глазах, это небольшой урок за действия твоего человека в Розалии. Жосс Бомон, так его зовут, верно? Он слишком далеко зашёл в своей вендетте с концерном, устроив ему серьёзные неприятности своими действиями в урбе Марний. Это не понравилось мистеру Онслоу, и он решил проучить тебя.
— И твой хозяин купил генерала Огано, а может, и все Свободные колонии ради «небольшого урока»?
— На всю Зону свободных колоний концерна бы не хватило, — признал Пайтон. — А вот на одного полуорка — вполне. Он получил деньги мистера Онслоу и принялся плясать под его дуду.
— Бомон действовал по моему приказу, — заявил я. — Мистер Онслоу должен понимать, что его личной армией «Солдаты без границ» не будут никогда.
— У него на содержании уже есть четыре частных армии, и мистер Онслоу не может понять, чем вы отличаетесь от них.
— Вот ты, Пайтон, и передашь ему мой ответ — может, тогда он что-то начнёт понимать. «Солдаты без границ» — не просто частная армия. Мы нация наёмников. Нация людей войны. Тех, у кого нет ничего, кроме их ремесла. Кому плевать на правителей и страны. Мы — порождение Великой войны. И служим мы только себе — каждый наниматель для нас временный работодатель, не более того. Мы будем верны ему, пока действует наш с ним контракт, ни днём больше, ни днём меньше. И никто не превратит нас в свою личную армию.
— Громкие слова, — натянуто улыбнулся Пайтон.
— В них верим я и мои люди, — ответил я, — и ты можешь сообщить своему хозяину, что убедился в этом лично. Ну и ещё скажи ему, чтобы прекращал вендетту — она слишком дорого обойдётся.
— Ему? — иронически приподнял выкрашенную белым бровь Пайтон.
Я не был настолько высокомерен и реально оценивал собственные силы.
