— Так? — Она скользнула ладонью по стеклу, и сияющая голова барсука вновь выступила из непроглядного мрака. — Ой! Как все вернуть? Так? — Снова дотронулась, и свет появился. А пятно живой тьмы, притаившееся у потолка, стало меньше и прозрачнее. Анна указала на него: — Так все-таки откуда оно взялось? Чья это магия?
— Ваша.
— Моя? — Анна изумленно взглянула на собственные руки. — Но…
Райве отследил ее взгляд.
— Не в руках дело. В голове.
— В каком смысле?
Анна совершенно запуталась. И устала. Сон-то не помог ведь — только последнюю бодрость выжал. Растревожил. И… Затерянные гроты аварийного подземелья — не лучшее место и время для столь важного разговора, но раз уж так вышло…
— Это называется спонтанная магия. Она пробудилась в вас из-за пережитых эмоций… Сильных эмоций. — Эльф указал на Аннин протез. — Скорее всего, несчастный случай их породил… Еще раз извините, леди…
— За что вы извиняетесь?
— За бестактность. Напоминать вам о былой беде жестоко с моей стороны, но и промолчать я не могу. Должен предупредить: магия, что живет в вас теперь, темная. Понимаете, о чем я?
— Не совсем…
Анна ждала разъяснений, хоть по тону собеседника и поняла уже, что сообщит он нечто нехорошее.
— Лорану и Элерису о вашей силе лучше не знать.
Понятно. И ожидаемо. Заносчивая парочка будто создана, чтобы доставлять ей неприятности…
— Можно нескромный вопрос? — настала очередь Анны проявлять бестактность.
— Спрашивайте.
— Что вы забыли в столь неприятной компании?
Да. Она назвала сиятельных Барагунда и Селебрина неприятными. Поделом. Очень хотелось!
Райве воспринял это нормально. Ответил:
— Соседей не выбирают.
И все стало ясно. Они с лордом Эвершейдом в похожем положении. Анна тоже не выбирала Драконий дол, просто оказалась тут по чужому желанию…
О чем не жалела, впрочем.
Нынешняя Анна…
— Как мне не попасться князьям с этой… новообретенной магией?
Хотелось подстраховаться.
— Не попадетесь. Сила проявляется во сне, когда вам снится… — Эльф невольно бросил очередной взгляд на искусственную ногу. — Тот день, видимо, снится? Я прав?
Он имел в виду роковую охоту герцогини. Момент, когда все случилось… На самом деле эмоции, пробудившие таинственную спящую силу, были порождены чудовищным предательством Ивана…
Но Анна не стала вдаваться в подробности.
Раскрывать все карты она не собиралась, уж слишком малое время они с Райве были пока что знакомы.
Поэтому подтвердила:
— Да. Мой самый ужасный день… Не могу избавиться от пережитого кошмара. Он засел в голове. Прирос будто…
— Пройдет… Вы справитесь. — Эльф поднял фонарь и направился к правому ходу. — Давайте все же поторопимся, леди.
— Выведи нас отсюда, серебряная барсучиха, — попросила Анна вслух. — Как вывела Джину. Прошу…
Они миновали несколько развилок, и на каждой из них прищуренный глаз барсука предупреждал о неверном повороте.
Каждый раз Анна и ее спутник поворачивали в тот ход, куда смотрело открытое барсучье око.
Последняя нора вывела в длинный коридор. Прямой и широкий, он протягивался сквозь подземную тьму, как туннель метрополитена.
Райве погасил фонарь — барсучьих меток на стенах не было. Благодать серебряной барсучихи оставила их? Или они на верном пути, указывать который больше не нужно?
Когда свет вернулся, Анна оглядела пол под ногами. Обломки веток, камней, потеки песка и черной глины — тут когда-то прошла вода. Довольно мощный поток был...
Справа налево.
Она прикрыла глаза и остановилась, пытаясь воспроизвести в голове направления сторон света. Если внутренний компас не сбился в процессе блужданий по подземным лабиринтам, то Великая будет где-то слева. И поток воды, судя по наплывам песка и глины, ушел туда.
В реку.
Слева должен быть выход!
Анна обернулась к Райве, указала в левую сторону. — У нас появилась надежда, лорд. Кажется, нам туда. Если повезет, выйдем к реке Великой, а там уж как-нибудь по берегу обратно доберемся.
Эльф прислушался к тишине.
— Похоже, вы правы, леди. Слышите шум воды?
Анна не слышала. Тишина стояла гнетущая. Все звуки, что вырисовывались из нее, были произведены ею же самой: эхо сердца в барабанных перепонках, ветер дыхания, скрежет песка под ногами.
— Нет, — призналась она честно. — Я не такая чуткая в плане слуха, как вы.
Эльф не сомневался:
— Вы все правильно предположили. Река там есть. Идемте.
Нервный шарик света поплыл сквозь мрак вперед, на звук далекой воды, в который Анна верила. Надежда согревала и давала новые силы. Анна напрягала слух так старательно, что вроде бы тоже услышала…
Вроде бы…
Или ей только казалось?
Ох, как же сильно не хотелось разочароваться…
Чем дальше они шли, чем меньше песка оставалось под ногами. Проступал из-под него известняк. Стены туннеля были черны, будто вездесущая тьма напитала их досыта, окрасив в свой цвет.
Анна коснулась — похоже на плотную слежавшуюся глину.
Они шли…
Она все считала, прикидывала, пытаясь понять, далеко ли от них Великая. Сколько можно до нее идти? Сколько еще жить надежде? От этой мысли стало жутко. Но Анна успокоила себя: в подземном небытии ощущение времени и расстояния искажается. Она помнила это и искренне надеялась, что идут они на самом деле недолго.
Иначе…
Не хотелось думать, что они ошиблись.
И с одной стороны, Анна рассчитывала на тонкость эльфийского слуха. А с другой… Эльфы ведь подземелий боятся. Может, у Райве галлюцинации из-за стресса, и ни к какой реке они все же не выйдут?
— Леди, взгляните на это. — Эльф остановился, ковырнул что-то у себя под ногами мыском сапога. Присел. Поднял. Протянул Анне. — Вам повезло.
На ладонь лег причудливый камень неправильной формы. Странный. И красивый. Довольно большой. Молочно-прозрачный, он отливал голубизной и зажигал в мутной глубине желтые, зеленые, огненно-красные и фиолетовые искры…
— Какая красота, — восхитилась Анна. — Что это?
— Опал.
Она не разбиралась в драгоценностях. Совершенно. Самым дорогим предметом роскоши в прошлой жизни был кулончик-лев на золотой цепочке, подаренный мамой на юбилей. Анне всегда казалось, что камни и драгоценные металлы — не для простой женщины вроде нее. Когда каждый день работа, маршрутки, троллейбусы — до золота ли? У троюродной сестры Раисы в общественном транспорте цепочку с крошечной брильянтовой подвесочкой срезали. Лет двадцать назад… Так зачем? Есть же бижутерия, красивая и недорогая…
— Я не разбираюсь. — Анна покатала странный камень между пальцами.
Хотела отдать обратно, но эльф не взял.
— Это ваше. Из вашей каменоломни.
— Странное дело… — Анна убрала камень в целый карман передника. — Откуда тут взяться опалу? — Она вгляделась в черноту туннеля. — Ладно. Будем считать, что это знак удачи.
— Вы верите в знаки? — спросил эльф.
— Нет. Но в безвыходной ситуации, когда надеяться особо не на что…
— Мы выйдем, леди. Не бойтесь.
Голос Райве прозвучал столь уверенно, что Анна отринула последние сомнения.
Опал. Странный туннель с черными стенами. Вода…
Они выйдут! Выйдут отсюда…
Анна прислушалась изо всех сил, и где-то на грани восприятия уловила надрывный тонкий звук.
— Что это? — обернулась к эльфу. — Или мне…
Только бы не показалось… Только бы…
— Это кричит гиена. — Глаза Райве вспыхнули надеждой. — Я тоже слышу.
От радости Анна чуть не вскрикнула. И тьма, сбившаяся вокруг плотным колтуном, будто бы стала серее, прозрачнее…
— Пойдемте скорее.
Проснулось второе дыхание.
И сквозняк.
Анна готова была поклясться, что ощущает кожей движение воздуха.
— Мы спасены, — шептала она себе под нос, пытаясь шагать шире. — Все будет хорошо. Хорошо…
Свет фонаря болезненно затрепетал.
— Скоро погаснет, — произнес эльф. — Нам придется идти вслепую, леди.
