Другой вопрос, что батрачить Павлу до конца этой грёбаной жизни было вообще-то не в кайф. Безумно хотелось вернуться в родные места, в Приозёрные степи, дочку увидеть, отца обнять или на худой конец опять оказать в армии. На войну, ларистанским демоном в пасть - сдохнуть хоть как мужик, а не загибаться на этом руднике!
Но нет же, у капитана Бондаря в графе приговор значилось - "пожизненная каторга, без права помилования".
Эта бесконечная серость, это беспросветное бытиё настолько остохренело Павлу, что он порой даже задумывался о том, чтобы сделать шаг, всего лишь один шаг...
За границу лагеря.
И получить, наконец, долгожданный покой...
Хорошо тем, кто вообще не заморачивается собственным безрадостным существованием. Как вон, например, старые знакомцы ещё со свободной жизни Павла - Дарин и Утхаг. Сейчас эти два великовозрастных обалдуя азартно резались в "камень-вилы-бумага" на щелбаны. Треск стоял такой, что казалось, будто бы молотом дробят камни, а им хоть бы хны - черепушки, что у дварфа, что у орка были будь здоров, не каждый болт пробьёт.
Между тем, по рядам зэгов прокатилось оживление. Из своей скромной юдоли соизволил выгрестись его благородие начлагеря. Причём в сопровождении весьма колоритной компании - старик, поп и генерал Морозов. Генералом его тут все называли чисто по привычке - на самом деле он был таким же осуждённым, как и они. Только на более привилегированном положении - каторга Аристарху Борисовичу была заменена на пожизненное изгнание. Но упрямый генерал каждый день приходил в лагерь из своей небольшой избушки в лесу и вкалывал как проклятый.
Павел такой поступок уважал, хотя и не мог понять до конца - ему, сыну простого крестьянина такие понятия, как офицерская и дворянская честь казались пустым звуком.
...Начлагеря тем временем начал переговариваться с сопровождающими. О чём шёл разговор, Бондарю было не слышно, но его благородие был чем-то явно недоволен. А потом так вообще махнул рукой и отошёл в сторону.
И тут, удивив всех собравшихся зэгов, вперёд выступил генерал Морозов.
- Здравствуйте бойцы! - зычно произнёс Аристарх.
Толпа, состоящая на девять десятых из бывших солдат, в ступоре рявкнула:
- Здрав желаем, ваше высокпревосходство!
Рефлексы оказались очень въедливы - обычно к зэгам обращались "граждане заключённые", но услышав знакомое приветствие, со знакомыми интонациями, бывшие солдаты ответили так, как их и учили когда-то.
Хотя применим ли термин бывшие по отношению к солдатам?..
- Многие из вас сейчас задаются вопросом, какого демона вас здесь всех собрали?
Павел, как и большинство зэгов, был готов подписаться под каждым словом генерала.
- ...И почему сейчас говорю я, а не его благородие лейтенант Симонов? Отвечу. Я здесь для того, чтобы сообщить вам новости чрезвычайной важности.
Толпа навострила уши.
- ...Сегодня утром, без объявления войны, Империя Ниарон атаковала наши патрульные корабли. Также был совершён авианалёт на форт Южно-Монеронска. Совершенно точно известно, что готовится массированное вторжение войск ниаронцев на территорию Приморья. Удару, также, вероятно, подвергнется и наш остров. В связи с тем, что всё высшее командование островной армией оказалось полностью уничтожено, мне было предложено возглавить все войска Монерона, дабы отразить вражеский десант...
Бывшие солдаты КК безмолвно слушали генерала - что бы ни случилось со страной, в первую очередь Рарден оставался для них Родиной. Гражданская война - это дело внутреннее, а внешняя угроза всегда однозначна.
-. ..Солдат на острове раз в шесть меньше, чем ожидаемого десанта, и я в первую очередь вспомнил о вас, бойцы. В столице сейчас творится непонятно что, помощи с материка ждать не стоит и рассчитывать можно только на собственные силы. Монеронский край объявил о своём праве на широкую автономию в рамках империи, и в связи с этим у нас появились новые, чрезвычайные права. Мы... готовы предоставить вам сокращение сроков и помилование в обмен на вступление в ряды монеронского ополчения.
- Хотя, - внезапно прорычал генерал. - Я и не должен вам ничего обещать. Наша Родина в опасности и сейчас не время отсиживаться в стороне! Да, много лет назад мы воевали против этого режима, но мы воевали за свою страну! И сейчас вновь настаёт время надеть доспехи и взять в руки мечи, чтобы защитить своё Отечество! Диктатор Ярослав оказался не деспотом и тираном, он стал хорошим правителем для страны. Я... мы все сделали ошибку, пойдя тогда против него. Но теперь у нас есть шанс расплатиться, и кровью искупить свою вину! И я спрашиваю вас - вы со мной? Как вы хотите умереть? Как цепные псы - от старости и немощи? Или как лесные волки - в бою, насмерть схватившись со своим врагом? Вы со мной? ВЫ СО МНОЙ?
- Да... - прошептал Павел, и его кулаки крепко сжались.
- Да, - и это слово подхватила вся толпа.
- Да!
Вот оно! Вот это желание, потаённое и запретное, ещё час назад абсолютно недоступное. Но теперь...
Теперь генерал сумел подобрать нужные слова, наверное, потому, что думал и жил теми же мыслями, что и простые заключённые.
Он был таким же, как и они.
- Да!!! - заорал огромного роста светловолосый здоровяк в первом ряду. - Мы с тобой!!! Веди нас, генерал!!!
Он сорвал с головы, и с размаху швырнул о землю форменную полосатую шапочку. Здоровяк отсалютовал генералу - крепко сжатый кулак по-уставному ударил рядом с сердцем. Неизвестный заключенный, нет, теперь уже солдат, опустился на одно колено и склонил голову.
Его примеру последовали и остальные.
Все двенадцать сотен человек. И даже настоящие уголовники не решились выделиться из толпы.
Аристарх Морозов стоял, прижав руку к груди в ответном салюте. Впервые за очень, очень долгое время он был по-настоящему счастлив.
* * *
Империя Рарден, исправительный лагерь Синегорск, 2 июня 1607г. от Р.С , 22:32
Генерал невероятно вымотался за несколько последних часов. Многочасовая поездка до ещё одного исправительного лагеря, гораздо меньшего по размеру, и поэтому имевшего лишь безликий порядковый номер 503 вытрясла из Морозова последние силы. Плюс ко всему этому дорога проходила по невероятно отвратительной грунтовке. Хорошо хоть в остальных лагерях всё прошло без малейших пререканий со стороны начальства - лишь только увидев грозные бумажки Аристарха, начлагеря готовы были исполнить всё, что угодно. И Морозов, и вернувшиеся Шеин с отцом Петром такому исходу дела только радовались.
