«И что, — думал он мрачно, — стало с этим союзом?»
Внизу под утесом бурлила река Поющий Родник, которую наполнили талые воды с гор и весенние дожди. Друид слушал далекий умиротворяющий рокот этой полноводной реки. Он неподвижно стоял среди тишины и не хотел ее нарушать. Странно было снова оказаться здесь, но он чувствовал, что так и надо. Он больше двадцати лет не появлялся в Арборлоне. И он не думал, что явится сюда, пока жив Аллардон Элессдил. Во время его последнего визита в их отношениях с королем произошел разрыв, который, казалось, ничто не сможет преодолеть. Но вот он здесь, и разрыв, считавшийся непреодолимым, оказался, можно сказать, несущественным.
Друид отвернулся, продолжая размышлять. Он приехал к эльфийскому королю в Арборлон от отчаяния. Все его попытки договориться с народами о том, чтобы они послали своих представителей учиться друидскому знанию в Паранор, ни к чему не привели. С тех пор он жил в Параноре один и вел летопись Четырех Земель. Больше ему нечего было делать. Он очень переживал. Ему был навязан его жизненный путь, но изменить он ничего не мог. Не по своему желанию он стал друидом. Его завербовала тень Алланона, так как ордена тогда уже не существовало, а для того, чтобы народы выжили, нужен был хотя бы один друид. Миссию, которую сотни лет назад умирающий Алланон возложил на его предка Брин Омсворд, Странник принял не потому, что этого хотел, а потому, что только он мог исполнить ее. Поступил он так из чувства ответственности. И еще потому, что надеялся изменить стиль работы друидов и всеобщее мнение о них. Он хотел устроить так, чтобы тайны изучались всеми вместе, чтобы в орден вошли представители всех народов Четырех Земель и чтобы орден способствовал развитию цивилизации.
Странник покачал головой. Как он был глуп и наивен! Различия между государствами и народами так велики, что никакая организация, не говоря уже об одном человеке, их не преодолеет. Его предшественники это понимали и действовали соответствующим образом. Вначале воздействуй силой, а потом уже доводами разума. Сила внушает уважение, а только имея уважение, можно прибегнуть к доводам разума. У него же нет ни силы, ни доводов. Он — изгой, одиночка и, по мнению почти всех, пережиток ушедшего времени. Со времен Алланона в Четырех Землях не было друидов. Они жили слишком давно — так давно, что никто точно не помнит, какими они были. Так давно, что никому уже не могут внушить уважение. И не смогут послужить катализатором для изменений в мире, который изменяется медленно, неохотно, по капле.
Странник вздохнул, стараясь прогнать дурные воспоминания. Все это в прошлом. И теперь, наверное, об этом прошлом можно забыть. Быть может, теперь ему дали, сами не желая, ключ к совершению того, что так долго ему не позволяли сделать.
Впереди показались Сады Жизни, полные света и весенних красок. У входов стояли воины Черной Стражи, неподвижные, отстраненные от всего, и он прошел, не взглянув на них. В этом саду росла Элькрис, самый главный из священных талисманов эльфов, — дерево, поддерживающее Запрет, магический барьер, воздвигнутый в древности перед демонами, желавшими когда–то покорить мир. Друид прошел туда, где она росла на небольшом бугорке, отдельно от других растений, очень красивая, с серебристыми ветвями и алой листвой, окутанная покоем и тайной. Когда–то она была человеком. Когда жизнь Элькрис закончится и ее не станет, ее сменит один из избранников, ухаживающих за ней сейчас. От избранника потребуется преданность и способность пойти на жертву, качества хорошо знакомые Страннику.
Сбоку раздался голос:
— Я всегда думаю, не наблюдает ли она за мной. Не следит ли она за мной, ведь мне вверен весь ее народ. Я всегда думаю, оправдываю ли я ее надежды.
Странник обернулся и увидел перед собой Аллардона Элессдила. Друид уже много лет не видел его, но, тем не менее, узнал сразу. Аллардон Элессдил постарел и поседел, и одежда его была неярких цветов и неброской. Но вел он себя по–королевски, и осанка его была гордой. Аллардон Элессдил не был великим эльфийским королем. Такой роли его лишила история, которая не дала ни повода, ни необходимости быть великим, так же как его собственный склад характера: король не обладал ни чрезвычайной энергичностью, ни любознательностью. Он был королем–хранителем, правителем, который свою основную задачу видел в том, чтобы все сохранять так, как есть. Рискованные предприятия — для других людей и других народов. В его правление эльфы не были самым передовым народом Четырех Земель.
Эльфийский король не подал руки и не произнес никаких слов приветствия. Странник понял, что это из–за того, что исход их встречи еще не определен.
Странник посмотрел на Элькрис:
— Нам не дано знать, что она от нас хочет. И самонадеянно пытаться это узнать.
Если король и обиделся, то не показал виду.
— Ты отдохнул? — поинтересовался он.
— Отдохнул. Сну ничто не мешало. Но при первых же лучах я почувствовал потребность прийти сюда. В этом что–то не так?
Аллардон Элессдил махнул рукой:
— Да нет. Можешь ходить, где хочешь.
«Но только не делать что хочу»,— подумал Странник. Как он страдал тогда, много лет назад, уезжая отсюда. Сколько было отчаяния. Но время притупило те горькие чувства, и теперь они стали воспоминанием. Сейчас другое время, эльфийский король стареет и нуждается в нем. И если друид станет действовать осторожно, то сумеет достичь того, что так долго ему не удавалось. Он чувствовал необычное воодушевление и старался не выдать его ни голосом, ни взглядом.
— Семья в порядке? — спросил друид, стараясь изобразить искренний интерес.
Король пожал плечами:
— Дети растут и идут своей дорогой. Слушаются меня все меньше и меньше. Они меня уважают, но мне не подчиняются. Для них я прежде всего отец, а не король.
— А что бы ты хотел от них?
— Того, что все отцы обычно хотят от детей. — Эльфийский король усмехнулся. — Чтобы они не отходили далеко от дома, не подвергали себя опасности, были довольны известным им миром. Килен воюет на стороне Свободнорожденных в войне, которую я не одобряю. Арен путешествует на севере в поисках своей судьбы. Сыновья думают, что я буду жить вечно, и оставляют меня править одного. — Он пожал плечами. — Наверное, они ничем не отличаются от детей других отцов.
Странник промолчал. То, что он подумал, не понравилось бы королю. Если сыновья растут непохожими на Аллардона Элессдила, то это даже хорошо.
— Я рад, что ты решил приехать, — сказал король через некоторое время.
Странник вздохнул:
— Ты знал, что я приеду. Тот подобранный в море эльф… твой брат?
